мисс Энн.
давали ей повод сказать:
послужил бы препятствием. Я не люблю подобных развлечений и с радостью
променяла б его на театр и на ваше общество. Но, боюсь, не стоит и
соблазняться.
решаясь поднять глаза и проверить, какое произвели они действие.
уверяя, что отправится в театр завтра, один, если никто не согласится ему
сопутствовать.
вскоре от него отойти и незаметно занять место рядом со стулом Энн.
наскучить вечерними его приемами.
многое переменить.
не зная чего. Он переждал минутку и сказал, словно под влиянием вдруг
нахлынувшего чувства:
уединения; ибо, все еще вслушиваясь в звуки его голоса, она была отвлечена
Генриеттой, которая стремилась поскорее выйти и призывала других последовать
ее примеру, покуда опять никто не нагрянул.
казаться искренней; но она чувствовала, что, знай Генриетта о том, с какой
тоской покидала она свой стул и собиралась покинуть комнату, быть может, в
сердце, переполненном кузеном и счастливой любовной уверенностью, и нашлось
бы место для жалости к ней.
новые гости и дверь распахнулась перед сэром Уолтером и мисс Эллиот, чье
появление словно разом заморозило всех. Энн тотчас ощутила гнет, и на всех
лицах читала она его приметы. Непринужденье, свобода, веселость покинули
комнату и сменились холодной сдержанностью, неловким молчанием и стесненной
светскостью речей в ответ на изысканное равнодушие отца и сестрицы. И как
тяжко было ей сознавать это!
уже без затруднения, узнали капитана Уэнтуорта, и Элизабет казалась куда
любезней, нежели была она в концертной зале. Один раз она даже собственно к
нему адресовалась и не раз на него поглядывала. Поистине, Элизабет
обдумывала решительный шаг. Скоро все разъяснилось. Прилично побеседовав о
том о сем, а больше ни о чем, она осуществила приглашение, заранее обещанное
семейству Мазгроув. ?Завтра вечером, в тесном кругу? - это произносилось
весьма любезно, и карточки, каковыми она снарядилась (?Мисс Эллиот принимает
у себя дома?), выкладывались на стол с премилой, одаряющей улыбкой,
обращаемой равно ко всем, но вот одна карточка и одна улыбка были
подчеркнуто выделены капитану Уэнтуорту. Поистине, Элизабет довольно провела
времени в Бате, чтобы научиться ценить человека с такой наружностью.
Прошедшее было забыто. В настоящем капитан Уэнтуорт мог служить достойным
украшением ее гостиной. Карточка была вручена, и сэр Уолтер и Элизабет
удалились.
дверь, ко многим вернулось прежнее оживление, но только не к Энн. Она думала
лишь о приглашении, которого явилась она изумленной свидетельницей, о том,
как странно было оно принято: скорей с удивлением, чем с признательностью,
скорее учтиво, чем растроганно. Она слишком его знала; она прочитала
презрение в его взоре и не смела думать, что он мог принять эту подачку во
искупление всех прежних обид. Уныние ее охватило. Он держал карточку в руке
еще долго, после того как они ушли, словно погруженный в размышленье.
оглушительным шепотом. - Стоит ли удивляться, что капитан Уэнтуорт оторопел!
Видишь, никак не может от карточки оторваться.
мгновенье сложился в презрительную гримаску, и отвернулась, чтобы уже не
видеть и не слышать того, что могло ее огорчить.
с ними и распростилась. Ее умоляли вернуться, отобедать вместе, остаться до
вечера, но слишком долго нервы ее были в напряжении, она чувствовала, что ей
не под силу переносить его долее и нужно поскорей уйти домой, где сможет она
молчать сколько душе угодно.
прогулкой до Кэмден-плейс, где предстояло ей чуть ли не вечер целый, под
суматошные распоряжения Элизабет и миссис Клэй касательно завтрашнего,
беспрестанное перечисленье гостей и нескончаемые соображения об
усовершенствованиях сего приема, призванных навеки запечатлеть его в памяти
Бата, - втихомолку терзать себя неразрешимым вопросом - придет или нет
капитан Уэнтуорт? Они-то считали, что он явится непременно, а ее мучила
неизвестность, и каждые пять минут заставали ее за новым решением. Более
склонялась она, однако, к мысли, что он придет, ибо она склонялась к мысли,
что прийти ему надобно; но напрасно она себя уговаривала, что к тому
призывают его долг и скромность, - сердце ей нашептывало иное.
сообщить миссис Клэй, что видела ее в обществе мистера Эллиота три часа
спустя после предполагаемого его отъезда, ибо, не дождавшись от самой дамы
объяснений по поводу означенного свиданья, она решилась о нем ей напомнить.
На лице миссис Клэй она заметила смущение. Правда, уже в следующую секунду
смущения и следа не осталось; но Энн, кажется, успела прочесть свидетельство
того, что, запутавшись ли в собственных ковах, уступив ли неумолимой его
властности, миссис Клэй принуждена была выслушивать (быть может, и полчаса
кряду) урок мистера Эллиота о том, как следовало ей вести себя с сэром
Уолтером.
кого же вижу? Мистера Эллиота! В жизни я так не удивлялась. Он повернулся и
дошел со мною до Памп-ярда. Что-то его задержало в Бате, а что - я и
позабыла, я торопилась и плохо слушала, могу только утверждать, что
воротится он непременно, как обещал, и не позже. Он уж спрашивал, когда ему
завтра дозволено будет явиться. Он только и думает об этом ?завтра?, и я,
разумеется, тоже только об этом и думаю с тех пор, как вошла в дом и на меня
навалились все ваши новости, иначе разве вылетело бы у меня из головы, что я
его встретила?
ГЛАВА XXIII
но столь важные события последовали за тем, и столь мало тревожило ее
поведение мистера Эллиота, покуда не затрагивало чувств кой-кого другого,
что назавтра она снова решила отложить объяснение с леди Рассел. Она обещала
все свое утро Мазгроувам. Она связала себя словом. А разоблачение мистера
Эллиота, как казнь Шехеразады, могло подождать и до следующего дня.
долго жалела друзей своих и самое себя, покуда решилась наконец пуститься в
дорогу. Когда она добралась до Уайт Харт и вошла к Мазгроувам, она
обнаружила, что опоздала и явилась не первой. Миссис Мазгроув уже беседовала
с миссис Крофт, а капитан Харвил с капитаном Уэнтуортом; и тотчас ей
доложили, что Мэри и Генриетта, не вынеся ожидания, вышли на улицу, едва
прояснело, но скоро будут и строго-настрого наказывали миссис Мазгроув не
отпускать ее до их возвращения. Энн оставалось покориться, сесть и, сохраняя
наружное спокойствие, безотлагательно предаться тем треволнениям, которые
готовилась она испытать несколько позже. Без промедленья, без отсрочки
предалась она блаженной муке, или мучительному блаженству. И двух минут не
прошло, как капитан Уэнтуорт сказал:
бумагой.
туда и, почти поворотясь ко всем спиною, углубился в писание.
дочери, и как раз тем неудачным голосом, который, будучи ею принимаем за
шепот, отдавался по всей комнате. К Энн не обращались, но, поскольку капитан
Харвил, погруженный в раздумье, был не расположен к беседе, она невольно
услышала кое-какие подробности, например, ?как мистер Мазгроув и мой брат
Хейтер обо всем перетолковали; и мой брат Хейтер сказал то-то, а мистер
Мазгроув ему в ответ то-то, а моя сестра Хейтер забрала в голову то-то, а
молодые люди желали того-то, а я сперва говорю, что этому не бывать, а потом
меня убедили, и я уж думаю, мол, авось-либо и обойдется? и многое еще в том
же простодушном роде, - подробности, которые, даже и приправленные тонким
вкусом, каким не располагала добрая миссис Мазгроув, разве только для
главных героев сей истории и могли казаться нескучны.
всегда очень кстати. Энн от души надеялась, что джентльмены, поглощенные
каждый своим, ничего не услышат.
Мазгроув пронзительным своим шепотом, - и хоть можно бы, кажется,
рассчитывать на лучшее, теперь-то уж нечего тянуть, потому что Чарлзу
Хейтеру не терпится, да и Генриетта не хочет ждать. Мы и подумали - пусть их
сразу поженятся и живут себе на здоровье. Не они первые, не они последние.
По мне, все лучше долгой помолвки.
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Фазиль Искандер
Посняков Андрей