сковородки сбросили. Сергей напряг мышцы, дернулся - и ухо
клювастого сползло с грязной, словно коростой покрытой кожи,
шлепнулось во что-то мокрое, чавкающее.
ге подпрыгал к жертве. Дальше и вообще происходило неописуе-
мое! Сергей смотрел, не отрываясь, но ему казалось, что это
все не взаправду, что этого быть не может! Клювастый ударил
со всей силы еще раз - и отмахнул себе левую ногу под самый
корень. Но ой не закричал, не забился на плитах. Он тут же
подобрался на обрубках ближе - ведь и в таком состоянии он
возвышался над жертвой - и вновь ударил, сильно, резко, целя
в грудь. Топор звякнул о каменный край, отскочил и начисто
отсек левую руку палача - Сергея забрызгало горячей зеленью.
Тошнотворная вонь ударила в нос.
быть, ни одно существо в таком состоянии не смогло бы их на-
нести. Но клювастый смог. На одной руке он подтянулся к ка-
менному барьерчику-возвышению, взобрался наверх, уставился в
глаза Сергею немигающими изумрудными шарами, клацнул клювом
и... топор вновь отлетел от каменной кладки, на этот раз
вонзился прямо в грудь. Клювастый с хрипом и сипами выдрал
лезвие из себя. Глазища его помутнели. Но рука опять взмет-
нулась вверх - удар был могуч и страшен! Рукоять треснула,
разлетелась. А само узкое лезвие взлетело после удара о ка-
мень - опять о камень! - и как бритвой срезало голову клю-
вастому. Из обрубка шеи ударил фонтан зеленой маслянистой
жижи. Безголовое тело рухнуло с барьера.
- Ты можешь взять его в мужья!
множеством граней троном и, роняя изо рта какую-то желтую
пакость, добавило:
вета богини Тлальтекутли есть и продолжение. В нем сказано,
что избравшая Большую Жертву в мужья должна на деле, перед
всеми богами и перед всем людом доказать свою любовь! Ты по-
нимаешь меня?!
риан или призрачных землян! - выдала невидимая для Сергея
гиргейка, его спасительница. - У нас все немного иначе быва-
ет...
ным многотысячным хором:
вается! Вы увидите, как любят у нас, на Гирее! Я иду!
да тут убежишь?! Он повернул голову в другую сторону... и
только теперь увидел, кто его спас от лютой смерти. Эх, луч-
ше было бы и не видеть! По ступенькам медленно вздымалась
вверх многопудовая четырехногая и шестирукая медузообразная
тварь. Она оставляла за собой мокрые слизистые следы, тяжело
дышала, сопела и была похожа на невероятно уродливого расп-
лывшегося бегемота, сотворенного из хлипкого лилового кисе-
ля.
когда та застыла над ним колышащимся огромным студнем. Гир-
гейка была полупрозрачна! И чего только не высвечивала ее
утроба: и переплетения кишок и сосудов всех длин и толщин, и
нагромождения перемещающихся костей, хрящей, сухожилий, и
что-то переползающее с места на место, живущее своей, каза-
лось бы, жизнью... Сергея снова начало рвать. Но гиргейку
это ни в малейшей степени не смутило.
Но у нас любовь тоньше и одухотвореннее, чем у вас! У нас
нет этого бесчисленного повторения соитий! У нас соединение
любящих сердец происходит в самом прямом смысле! У нас любя-
щие супруги, готовящиеся принести плод, в самом прямом смыс-
ле становятся одной плотью! Это очень просто и гармонично!
кой-то необычайно "одухотворенной" любовью. Но он слушал во
все уши. Может, еще была надежда?! Ведь всякое могло же,
черт возьми, быть!
хо.
Гиргее любовное слияние - это всегда зачатие. А зачатие про-
исходит так! Я поясняю, чтобы потом никто не удивлялся, что-
бы не нашлось среди вас таких, что приняли бы меня за мошен-
ницу, за обманщицу! Вот, глядите!
ногу, застыла. Но этого было достаточно - Сергей увидал тем-
ное отверстие с морщинистым круглым, размерами с обычный
земной люк, клапаном - клапан этот то открывался, то закры-
вался, будто кто-то за ним дышал, втягивал воздух.
себя, в свою плоть! И они не расстаются до полнейшего раст-
ворения самца в теле самки! Да, его семя идет на создание
новых жизней, его мясо, кости, кровь послужат в будущем пи-
танием для подрастающих детей - наших общих детей! Это так
трогательно, так мило, так... так... - гиргейка вдруг сби-
лась, захлюпала, зашмыгала, затряслась. Видно, она была сен-
тиментальной особой.
на столбиках, били себя в грудь палачи-любители, взвизгивали
жрецы, дергали носами чувствительные зрители и зрительницы.
Лишь один Сергей не рыдал. Он лежал ни жив, ни мертв. И не
мог понять, шутят с ним или же студенистая гиргейка говорит
на полном серьезе. Что-то ему не очень хотелось быть раство-
ренным.
чему топор-солнце не опустился на его шею?! Это была бы
пусть и отвратная, паршивая, но все же нормальная смерть,
обычная казнь. Но быть растворенным в брюхе этой гадины?!
Нет!!! Он не сахар, не соль, чтоб растворяться! Он не сгус-
ток болотной слизи! Он человек - порождение Высшей Силы! Это
в него вложена Бессмертная Душа! Так неужто Тот, кто Ее вло-
жил в его жалкое и бренное тело. Тот, кто одухотворил Своим
Дыханием глину-биомассу, это булькающее и размножающееся
сусло, бродившее на Земле целых четыре миллиарда лет, неужто
Он вновь вернет его в состояние глины, живой, но не одухот-
воренной материи?! Или растворится лишь тело? Да, наверное
так, растворится лишь биомасса - глина сольется с глиной,
будет бультыхаться и переливаться в полупрозрачном мерзком
чреве, порождая все новые и новые уродливые материальные
формы. А Душа вырвется из гадкого месива, воспарит! И уне-
сется туда, далеко-далеко, чтобы уже никогда не возвратиться
в мир крови, злобы, вожделения, зависти, подлости и мрака!
Им не убить Ее! Ни за что не убить! Сергей перестал дергать-
ся, стих. Его вдруг поразила простая, но убивающая своей
простотой мысль - а есть ли в нем Душа?! Может, ее уже давно
и нету?! Может, ее и не было в нем, именно в нем, никогда?!
Перед глазами встала как живая похотливая дамочка с козьими
грудями и золотыми зубами. Она протянула к нему руки, пома-
нила, широко улыбнулась, обнажая красные десна - вот, вот
его душа! только так она и могла выглядеть! только такой она
и могла быть! алчная, трясущаяся от вожделения, скользкая и
увертливая, потная, угреватая, с выпирающими наружу жилками
и костями, смрадно дышущая и роняющая слюну, нечистая! Нет!
Такая не воспарит! не улетит никуда! такая выскользнет змеей
из студенистого гадкого монстра, выскользнет через любую,
первую попавшуюся дыру! и тут же заберется в грудь к другому
существу, подчинит его, бросит в грязь! Да, именно так! И
имя этой скользкой внутренней твари вовсе не Душа! У нее
есть свое имя, у нее целый легион имен! Ну и пусть! Ну и
черт с ней! С такой не жалко и расставаться! Извивающаяся
голая баба пропала, а перед мысленным взором Сергея встал ни
с того, ни с сего ослепительно белый сугроб. Он был чист!
Невероятно чист! Даже глаза резало, нагоняло слезу - хотя
глаза были плотно закрыты, зажмурены - но все равно! Это был
целый айсберг белизны и чистоты! Его сияние было небесным,
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Сапковский Анджей
Шилова Юлия