и сына. А на прощание его величество подложил премьеру хорошую грязную
свинью:
просьбой... Мне, поверьте, стало уже неловко отказывать в прошениях о
смягчении смертных приговоров. Вы как премьер не возьмете ли и эту
обязанность на себя?
Кому суждено висеть, тот у меня нависится!
вам оставаться опасно. Зимний дворец как раз пустует. Берите семью и
занимайте мои апартаменты.
поквартирно, словно это был доходный дом. Ночью Столыпин сидел на царской
постели, слушал, как в соседней комнате дворца кричит его дочь Наташа,
которой врачи ампутировали ногу. Возле жены мучился от боли раненый сын.
рыданий. Слезы заливали ему лицо.
Как жить ей дальше... безногой? О господи! Да ведь разве я в чем-либо
виноват?
квартиру, где состоялся сбор всего столыпинского кабинета. Министры смотрели
на него почти с ужасом. Скулы перекатывались под цыгански смуглой кожей лица
премьера, а глаза его ввинчивались в пустоту, как шурупы. В энергичных
выражениях Столыпин сказал, что вчерашнее покушение, едва не лишившее жизни
его самого и его детей, ничего не изменяет во внутренней политике
Российского государства.
великие потрясения, а мне нужна великая Россия... Моя программа остается
неизменной: жесточайшее подавление беспорядков, разрешение аграрного
вопроса, как самое неотложное дело империи, и выборы во вторую Думу, которая
должна явить новых богатырей мысли и дела... Господа! - закончил он почти
вызывающе. - Подражайте мне!
Сцеволе, хотелось сунуть руку в огонь и не почувствовать боли ожога. Возле
премьера, неотступные, как сама смерть, молча пребывали зорко взирающие
личные телохранители - Пиранг и Дикобах... Министры, подавленные,
расходились.
****
стенкой. Кто-то бубнит, бубнит, бубнит... "Откуда этот дурацкий бубнеж?" К
нему подошла заплаканная Ольга Борисовна, урожденная Нейдгардт, на которой
он женился без любви. Просто, когда умирал тяжко раненный на дуэли старший
брат, он всунул руку своей невесты в его руку и взял слово, что он будет
Ольгу любить... Жена сказала:
императора. Его величество выразил желание, чтобы Распутин помолился у
постели нашей несчастной Наташеньки... Вот уже два часа стоит на коленях.
случаях давать... Дай ему весь червонец, только бы он больше не бубнил за
стенкой. И без того тошно! Коли нога ампутирована, так тут, сколько ни
молись, новая не вырастет...
высших особ и сейчас не понимал: как это премьер не пожелал его видеть, не
захотел с ним побеседовать? Мунька Головина, узнав об этом, тоже
возмущалась:
предупредил Распутина:
11. ЛАМПАДНЫЙ ГРИШЕНЬКА
Гришку из церковного яйца, кажется, и сама не ведала, что из него получится.
А в притчах Соломоновых сказано: "Видел ли ты человека, проворного в деле
своем? Он будет стоять перед царями; он не будет стоять перед простыми".
Распутин крепко разумел эту библейскую истину.
царями встану. От ихнего стола даже помойка жирной бывает. С единой крохи
царевой век сытым будешь!
одичалой, жизнью, где много власти и злата, но мало людских чувств и простых
человеческих интересов. Для них он - находка! Его речи дурманят и темнят их
дразняще. А время для закрепления Распутана при дворе было как раз
подходящим... 12 августа максималисты рванули дачу Столыпина; 13 августа на
перроне Петергофа был застрелен генерал Мин, подавлявший московское
восстание, 14 августа разорвали бомбой варшавского губернатора. От этого
цари снова забились в щели. Николай II, кипя от бешенства, учинил Столыпину
письменный разнос: "...считаю свое невольное заключение в Александрии не
только обидным, но и прямо позорным!" Мария Федоровна снова не выдержала
этой гнетущей обстановки. "С меня хватит! - сказала она сыну. - Я же не
перепелка, чтобы меня подстреливал любой прохожий. "Штандарт" оставляю тебе,
я возьму "Полярную Звезду" и переживу это время подальше от России..."
болтался в шхерах, не приставая к земле. Лишь на исходе сентября показались
желтые, оголенные парки Ораниенбаума, печально журчали петергофские фонтаны,
готовые уже замерзнуть в трубах. На берегу было тихо... Сразу послали за
Распутиным. "В 6.15 к нам приехал Григорий, привез икону св. Симеона
Верхотурского, видел детей и поговорил с ними", - записал царь. Распутин уже
сделался для них своим человеком, близким и доверительным. Привычке говорить
на "ты" он не изменял, и это ставило его как бы на равную ногу с царями.
Царь для него - папа, царица - мама, а наследник - маленький...
обращался к жене "мама", царица окликала его "папой". С бережностью, словно
боясь сломать, Распутин гладил наследника по русой голове. "Надежа России, -
говорил он. - Хоть, Алеша, я и завтрева приду? Сказочку расскажу...
молочищем, а попалась родная мама - кидай ее в яму!" Ребенку много ли надо?
Распутина день-два, и мальчик уже скучает, сам просит: "А когда дядя Гриша
придет?.." Распутин приязнь ребенка к себе тоже учитывал. Он вел циничную
игру - безо всяких правил. Царей же утешал: "Покеда я гляжу на вас, беды не
станется!" И царь свято верил, что молитва сибирского старца доходит до бога
быстрее, чем телеграмма, в то время как обычная молитва тащится со скоростью
простого почтового письма...
слала оттуда письма. "Ах, когда же наконец у нас все это пройдет, чтобы
опять могли жить спокойно, как все приличные люди. Почти обидно видеть, как
здесь хорошо и смирно живут люди... Как теперь здоровье бедной дочки
Столыпина? Катя Озерова мне писала, что она у себя в комнате слышит ее
крики..." Прочтя письмо матери, Николай II спрашивал:
всегда говорил "пример".
он мне, словно дьячку какому, червонец через лакея на подносе высвистнул - и
все тут! А ведь моя молитва особая. Она, чай, дороже иных молебнов стоит...
еще не дали. Пора бы им раскошелиться.
глядит так, быдто штопор в бутылку вкручивает. Я таких уже встречал.
Попадались. Люди опасные...
слышал, что сказал наш друг? Я тебе тоже говорила, что барина Пьера надо
остерегаться... Господи, как хорошо, что мы хоть от Витте избавились! Только
бы он не вздумал возвращаться из Биаррицы... Терпеть не могу безносого!
манифеста...
казачьи разъезды. Александрия томилась в тревогах и ожиданиях чего-то
ужасного. Распутин тоже мучился: "Как же мне из них, паразитов, денег-то
выцарапать?.."
комнатам средь мебели. Царская чета онемела, наблюдая за ним. Гришка рывком
подпрыгнул к ним, произнес страстным шепотом:
котором размещался богатый арсенал игрушек, а под потолком висела массивная
хрустальная люстра.