входит в твои обязанности?
самом деле скучно. Хоть бы мероприятие какое запузырили!
грибами. Ну?
инженером... Кто их знает, инженеров-то... Особенно главных.
что-то есть. Мы не опоздаем на катер?
испытующе посмотрела на Званцева.
- Так стоит ли привыкать к такому высокому начальству?
бы его, но она нравилась ему все больше. Правда, настораживала ее
напористость, слишком быстрое согласие ехать с ним, но Званцев, не
задумываясь, отнес это к собственным достоинствам.
другу дорогу перебежать. Деваться от них некуда! То прогуляться зовут, то
на Материк за грибами чуть не силком тащат!
маленький катер, как медленно удалялся, таял в утреннем лиловом тумане
маленький, разбросанный на отлогом берегу Поселок. Держась за мокрые от
ночной росы поручни, они смотрели, как бьются в помятые, ржавые борта
литые морские волны и как постепенно впереди проступают неимоверно зеленые
материковские сопки. Они запомнят запах моря, облезлые цифры на рулевой
рубке, маленького рулевого в огромной морской фуражке с крабом,
бело-розовый пароход, который прошел в тумане совсем рядом...
солнечными зайчиками. По песку под ногами ползали маленькие крабы, и на их
бронированных спинах блики солнца сверкали четко и остро.
зеленая поляна с желтыми цветами.
раковинах, в чистоте поляны, в камнях на берегу, в бесконечности,
бесчисленности солнечных зайчиков виделось нечто, лишь для них и
существующее, то, что исчезнет, как только они уйдут отсюда.
уже не знаешь - сон ли это был, или все произошло в действительности, а
может, все только приближается, и с каждым днем это состояние ты будешь
ощущать четче, сильнее.
высокую траву. Когда Званцев подбежал к ней, то увидел в глазах девушки
изумление и счастье. Рядом лежал громадный, вывороченный из земли белый
гриб. Тут же стоял еще такой же, дальше в траве тускло мерцали шляпки
поменьше, покрытые ночной влагой и хвойными иглами. За небольшим пригорком
в косом утреннем солнце они увидели россыпь маслят, такую невероятно
обильную и щедрую, что лишь молча подошли и присели, не в силах сорвать ни
одного гриба - требовалось время, чтобы прийти в себя, освоиться в
счастливой стране, которую они открыли. Она существовала только для них,
ее бесполезно было бы искать кому-то другому, потому что у каждого такая
страна своя, в своем месте и времени.
за полчаса так наполнили его грибами, что еле дотащили до причала. Рулевой
помог им внести ящик в маленькую теплую каюту с лежаками вдоль бортов. У
обоих было чувство, будто с ними произошло нечто такое, что обязывает их
быть другими, они понимали неуместность шуток, которые еще совсем недавно
нравились, фальшь бравады, помогавшей им там, на Острове.
закатном свете волны расходились в стороны и гасли. Ровно и натруженно
гудел мотор, уменьшался Материк, сглаживались, становились покатыми его
сопки, будто сейчас, вот в эти минуты, над ним проносились тысячелетия. А
впереди вырастал Остров, и его берега тоже были розовыми, и розово
сверкали окна в домах Поселка, башня маяка. Остров приближался, и его
холмы словно поднимались из морских глубин.
накренившихся заборов, мимо жеребят, гревшихся в теплом еще песке. Они
несли ящик, взявшись за него с двух сторон, и его тяжесть притягивала их
друг к другу.
легковесным шуткам, которыми они обменялись утром. И Званцев, и Анна
понимали, что этот день не забудется, не затеряется в толпе других дней и
будет сверкать освещенной вершиной, когда другие дни уже исчезнут в
вечерних сумерках возраста.
нарушая молчание.
сейчас, чтобы поговорить и попрощаться, не разрушив того, что возникло
между ними за день. - Отнесем девчатам, пусть засолят... - Он хотел
сказать, что грибы могут пригодиться на их свадьбе, но не решился. И
сказал проще: - Не пропадут.
была... и с кем? Они, конечно, не поверят, но все-таки...
ее невысказанный вопросбудет ли продолжение их знакомства.
мое окно, угловое... Как увидишь, что светится, так и заходи.
впечатления того дня, то ли Званцев замотался с производственными
неурядицами, но первая же неделя, в течение которой они ни разу не
встретились, поставила между ними стену. Потребовался год, прежде чем они
снова стали близки друг другу, как тогда, на катере, на материковском
берегу, близки настолько, что разговор о свадьбе сделался попросту
неизбежным.
грибов, которые Анна суеверно хранила в чемодане, и Панюшкин произнес
тост, и вообще было здорово! Как говорится, не было девушки в Поселке
красивее и счастливее Анны, и не было парня красивее и счастливее
Званцева, и члены Комиссии, отложив в сторону суровые свои обязанности,
отдались свадебному веселью, и все звали молодых к себе в гости - в
Москву, в Оху, в Южный, в Хабаровск, и ни у кого даже мысли не возникло,
что через три года, в другом конце Острова, мягкой, влажной осенью
кончится все то, что сегодня так шумно и радостно рождалось на глазах у
всего Поселка.
заведует отделом в Управлении.
преподает иностранный язык в каком-то институте. Оба записаны в бассейн,
плавают зимой и летом - это позволяет, говорят, сохранить спортивную
форму. Вместе ходят на лыжах, вместе уезжают в отпуск, и вообще, ведут
счастливый образ жизни. Да, у них двое детей
привычке-когда на улице туман, он часами стоит у окна, глядя на узкую
полоску воды Москва-реки, на золотые купола Кремля. Кто знает, о чем он
думает... Во всяком случае, отвлекается Званцев от этого занятия неохотно,
и, если кто направляется к нему по делу, секретарша в знак особого
расположения может посоветовать зайти на следующий день. "Сегодня у нас
туман", - говорит она.
показания. Надеюсь, они будут чистосердечные, полные и объективные, -
молодые зубы Белоконя сверкнули весело и свежо.
рукой по круглой стриженой голове. - Там все изложено чистосердечно, как