Чтение 38–й страницы книги ~Eurocon 2008. Убить чужого~

Внезапный порыв ветра закрутил снег, спиралью поднял его в воздух, и Изгой увидел, что путь ему преграждает высокий мужчина. Широкоплечий, остроносый, рыжеволосый и сероглазый. Лённ никогда не видел его лица, но узнал одежду и меч в опущенной руке.

Ингольф - человек, которому не дают умереть.

Теперь стало понятно, за что нигири заплатил Расмусу. Можно не надеяться, что вставший на тропе боец так просто позволит пройти мимо себя. И, как назло, у Лённарта теперь нет меча, а конь стал совершенно бесполезен. Понимая, что случится дальше, охотник спрыгнул на землю.

Глядя в неприятные, бесстрастные глаза, он снял варежки и, оставшись в перчатках, взял в правую руку длинный нож, а в левую, расстегнув застежку, тяжелый плащ. Это хоть почти уравнивало шансы противников.

Лённарт не раз и не два принимал участие в кабацких драках и схватках в узких переулках Строгмунда, где нож был предпочтительнее меча, но сейчас ситуация сложилась совсем иная, поэтому он не собирался вести честный бой.

Изгой шагнул вперед, но в последний момент прыгнул в сторону, разминувшись с двумя локтями синеватой стали, которой Ингольф, не мудрствуя, ударил противника в живот. Охотник за головами оказался сбоку от начавшегося разворачиваться воина и дважды быстро ткнул ножом, метя в печень. Тут же проворно отпрыгнул назад, избежав рубящего удара снизу вверх.

На клинке Лённарта осталась кровь, но Ингольф не почувствовал ранения. На одно краткое мгновение Изгою показалось, что за спиной мечника мелькнул полупрозрачный силуэт в берестяной маске.

Бессмертному не давали умереть. Даже в поединке.

Лённарт затравленно зарычал. Он начал отступать перед рассекающим воздух клинком, все дальше и дальше отходя от коня, пока по колено не провалился в снег. Двигаться сразу стало тяжелее, впрочем, и врагу было не проще. Трижды Лённарту удавалось отбить меч, один раз он попытался набросить на голову Ингольфа плащ, но тот с легкостью уклонился.

Бессмертный молчал, на его холодном, каменном лице не проявлялось никаких эмоций. С грехом пополам, уже порядком запыхавшись, охотнику удалось выбраться на тропу. Он вертелся вьюном, каждый раз оказываясь всего на секунду быстрее, парировал ножом и наконец вновь перешел в атаку.

Тяжелый плащ змеей обвил ноги врага, Лённарт дернул его на себя, заставляя потерять равновесие, тут же оказался рядом, перехватив руку с мечом. Пырнул в подмышку, затем под грудину, провернул нож, навалился всем весом, рухнул сверху, подмяв под себя.

Ингольф не удержал клинок, тот выпал у него из руки, и оба мужчины покатились по снегу. Лённарт не переставая бил ножом, но, несмотря на обилие крови, текущей из ран соперника, тот не собирался умирать. Незримый Охотник крепко держал свою жертву.

Наконец Изгой пропустил сильный удар кулака, задохнулся, ослабил хватку и оказался сброшен на землю. Что-то твердое садануло теперь в челюсть. В глазах Лённа потемнело, мокрый от крови нож выскользнул из пальцев. Он пытался нашарить его в снегу, и к тому времени, как пальцы сомкнулись на деревянной рукояти, Ингольф успел сходить за оброненным оружием. Теперь воин возвращался назад с твердым намерением завершить дело.

В этот момент Изгой увидел, как человек в берестяной маске, словно дождавшись чего-то, внезапно отступает от бессмертного и исчезает. Ингольф вздрогнул, недоверчиво обернулся через плечо и в тот же миг рассыпался черным пеплом. Ветер подхватил его, закружил и развеял по снежной равнине.

Торопиться было некуда. Бессмертный искупил вину и освободился от проклятия, а значит, нигири достиг своей цели. Лённарт из Гренграса тяжело встал с колен и облизал разбитые губы. Он проиграл, но не чувствовал злости от того, что не убил беглеца. Лишь сожаление, что так и не удалось спасти ребенка. Убрав нож, он поднял плащ, отряхнул его от снега, набросил на плечи. Спрятал в седельную сумку пропитавшиеся кровью перчатки, надел варежки. Оказавшись в седле, Изгой в последний раз посмотрел на север - туда, где начинались Мышиные горы, - и недоуменно нахмурился.

Темная точка на белом полотне не слишком продвинулась к спасительной границе. С замершим сердцем охотник послал коня вперед, с шага заставив перейти на рысь и рискуя сломать животному ноги. Ему казалось, что горы приближаются ужасающе медленно, словно издеваясь над ним, и он не спускал глаз с неторопливо разрастающегося черного изъяна в белизне снега. Нигири не двигался.

Душераздирающий и бесконечный крик младенца Лённарт услышал задолго до того, как добрался до цели. Шагов за двадцать до лежащего на снегу тела он остановил коня, спрыгнул в снег, на ходу доставая нож. Ребенок орал не переставая. Нигири не шевелился.

Изгой присел на корточки, покосился на кричащий сверток и, не спеша прятать оружие, убрал опушку капюшона, скрывающую лицо беглеца.

Похитителем оказалась женщина.

Черный узор татуировки на лбу и впалых щеках совершенно не портил её застывшее, спокойное лицо. Глаза оказались закрыты, словно она спала. Обнаженной ладонью он осторожно прикоснулся к пушистой щеке одной из народа Мышиных гор - та была еще теплой. Изгою все-таки удалось расправиться с вором, за два дня бесконечной погони загнав того до смерти. Но отчего-то он был не рад, что победил в этой изматывающей гонке.

Закрыв мертвое лицо, он неумело взял горластый меховой сверток. Покачал в руках. К его удивлению, наступила тишина. А затем раздалось довольное щебечущее чириканье.

Сердце стукнуло и провалилось в ледяную бездну.

Стараясь унять дрожание пальцев, Лённарт развернул первый слой многочисленных одеял младенца и увидел беличьи ушки с пушистыми венчиками кисточек и синие, точно тысячелетний лед Грейсварангена, глаза. У него не было сил на то, чтобы выругаться.

Староста Гунса не врал. Но и всей правды не сказал.

Вор действительно украл ребенка, но своего ребенка. И теперь уже не важно, каким образом эта кроха попала в руки к людям, в королевский зверинец. Ничего нельзя исправить, даже если он возвратится в Гунс и выбьет из тех, кто его нанял, истину.

Возможно, он сделает это. Потом. Если получится вернуться.

А сейчас должен как-то исправить ошибку.

Лённарт из Гренграса по прозвищу Изгой взобрался в седло и, осторожно удерживая затихший сверток обеими руками, направился в сторону Мышиных гор.

notes

Notes

Здесь и далее отрывки из стихотворения Р. Киплинга «Бремя белого человека».

Г. Л. Олди и М. и С. Дяченко номинировались от Украины.

На взаимосвязь рассказов указывают сноски в начале каждого текста.

Взаимосвязан с повестью Александра Зорича «Броненосец инженера Песа». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Романа Злотникова «Не только деньги». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с повестью Леонида Каганова «Гамлет на дне». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Евгения Лукина «Доброе-доброе имя». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с повестью Владимира Михайлова «Ручей, текущий ввысь». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Алексея Пехова «Наранья». См. сборник «Спасти Чужого».

Н. Гумилёв.

Взаимосвязан с рассказом Иры Андронати и Андрея Лазарчука «Триггер 2Б». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с повестью Александра Громова «Сбросить балласт». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Владимира Васильева «Спасти рядового Айвена». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Сергея Лукьяненко «И вот идут они на суд». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с повестью Олега Дивова «Слабое звено». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Василия Головачева «Свой-чужой». См. сборник «Спасти Чужого».

Взаимосвязан с рассказом Вадима Панова «Четвертый сын». См. сборник «Спасти Чужого».

Заструга - нанесенная ветром снежная гряда возле деревьев и стен, как правило, с острым гребнем.

Сив - невеста (норв.).

Юрвьюдер - вьюга, метель (швед.).

Хьйорнтанд - клык (швед.).

Фирн - прошлогодний, старый, лежалый снег (старонем.).

Старая скандинавская песня.