Чтение 38–й страницы книги ~Костры на алтарях~

- Заткнись! - Тимоха сплюнул.

«Извини, Вим, извини…»

Надежды на Тимоху было мало. Дорадо прекрасно слышал, что творится в «Стаканах», понимал, что территория превратилась в одно большое поле боя, и сомневался, что старший Бобры, даже если он немедленно бросится на помощь, успеет вовремя - слишком уж быстро улепетывал Кодацци. Вим даже не был уверен, что расстояние между ними сокращается.

«Я доберусь! Доберусь!!»

Пусть даже придется сдохнуть, но только убив врага. Только убив!

В отличие от незадачливого Мендеса, возможность для маневра у Митрохи оставалась, во всяком случае, для маневра назад. А потому, послав сигнал о помощи,? 447?

Бобры приказал своим отступать. А еще точнее - бежать, потому что противостоять переключившимся на его отряд местным у Митрохи не было ни возможности, ни желания.

«Извини, брат, но мне твой приятель шкуру не спасал, и пропадать из-за него я не собираюсь!»

Улепетывать ребятам пришлось другой дорогой - старый маршрут перекрыли обитатели «Стаканов», и Митроха велел взять южнее. Впрочем, им было плевать на то, что машина осталась в стороне: за пределы периметра бродяги не выйдут - побоятся. А даже если и выйдуг, то потеряют преимущество знания местности. На нейтральной территории разговор будет другим. И потому изо всех сил рвались к ограде комплекса.

Которую они, подгоняемые пулями, преодолели неподалеку от южной башни.

Не останавливаясь, пересекли проходящую вдоль нее улицу, укрылись за ближайшим строением, но на месте не остались: в движении - жизнь, пошли вдоль, торопясь добраться до машины, и наткнулись на припаркованный фургон.

- Майор, вы где?

- Преследую Дорадо! Приближаюсь к северной башне.

- Мы можем помочь?

- Оставайтесь на месте! Если меня накроют - уезжайте! Это приказ!

- Мы можем помочь, - пробормотал Редха, разглядывая карту. - Объедем «Стаканы» по периметру и окажемся у северной башни…

- Согласен, - кивнул Сауд, жаждущий отомстить за погибших товарищей.

И чуть подался вперед, дотягиваясь до ключа зажигания, но… подкравшийся Митроха дал длинную очередь прямо через стекло. «Дрель» завизжала, выплюнула двенадцать пуль, превратив Сауда в окровавленное решето. Двое других канторщиков распахнули дверцу фургона и расстреляли Редху.

- Тимоха! Я нашел девку твоего друга!

Дома начинались примерно в пятидесяти метрах от живой изгороди. Даже не дома - глухие двухэтажные стены с черепичной крышей. Возможно, с другой стороны в них были двери и окна, возможно - террасы и балконы, но на Болото они не выходили.

Гладкие каменные стены.

- Эй, кто-нибудь! - Кодацци посмотрел налево, направо: дом или дома тянулись далеко, стояли впри тык друг к другу. Никакого намека на арки или ворота.

Не добежишь, не спрячешься - на всем пространстве от изгороди до стен даже дерева ни одного нет, лишь аккуратно подстриженный газон.

А сзади уже подпирают.

Чезаре обернулся, увидел продирающегося через кустарник Вима, усмехнулся, отбросил опустошенную винтовку и вытащил из кобуры «Маузер».

Были в Анклаве Москва весьма защищенные территории: усилиями СБА корпоративные зоны превратились в настоящие крепости, способные устоять во время самых кровопролитных бунтов, когда на оборонительные линии лезли тысячные толпы разъяренных людей. Были в Москве страшные районы, в которые избегали забредать даже самые отмороженные наркоманы - печально знаменитые Рукава, под завязку набитые отходами производств и жизнедеятельности, в которых копошились навсегда опустившиеся бедолаги. Но существовала в Москве территория, которая сочетала в себе и то, и другое: и надежную защиту, и ауру страха. Территория Храма Истинной Эволюции. Центральная штаб-квартира корпорации Мутабор.

Ее не защищали выставленные напоказ пулеметные вышки, не было рва и колючей проволоки, однако пересекать без разрешения живую изгородь, что храмовники высадили по периметру своих владений, рисковали немногие. И хотя Храм вызывал неприязнь, а то и ненависть у многих соседей по Анклаву, он редко, очень редко подвергался атакам даже во время массовых беспорядков. Свои территории жители защищали стойко, в случае необходимости и китайцы, и арабы, и негры, и обитатели Болота сражались за каждый дом, за каждый переулок, но все они, даже вымуштрованные Мертвым безы, никогда не забывали о себе: и отступали, и убегали, если того требовали обстоятельства. А вот храмовники давно доказали, что не только не задумываясь убьют, но и не задумываясь умрут, исполняя приказ своего живого бога - Милостивого Владыки Грядущего.

Страх, который внушали фанатики, хранил территорию Мутабор лучше самых надежных укреплений, и поэтому Пэт весьма удивилась, увидев, что преследующий Кодацци Дорадо без раздумий преодолел кустарник, окружающий территорию Мутабор, и бросился к притормозившему у стены Кодацци.

«Что же тобой движет: ненависть или глупость?»

Или гордыня?

Но, в отличие от Пэт, Каори была далека от подобных размышлений. Находящаяся в боевом трансе мам-бо не могла думать о чем-то, кроме сражения. Живую изгородь в человеческий рост она перемахнула с ходу, словно невысокий легкоатлетический барьер. Приземлилась, увидела Кодацци, Дорадо, вскинула пистолет…

И покатилась по земле, уйдя от автоматной очереди.

Прятки разделились еще в «Стаканах»: Боска проследовал за Кодацци через северную башню, а Зут обогнул ее, вышел к ограде и потому на несколько секунд опередил напарника. Он увидел, что Каори взяла на прицел Чезаре, и без колебаний открыл огонь.

Возможно, будь у Василия Тулы время подумать, он бы не стал жертвовать собой ради Каори. Ведь она была всего лишь его начальником в операции, смысла которой он так и не узнал. К тому же - не самым лучшим начальником. Но хунган в боевом трансе превращается в машину, повинующуюся исключительно инстинктам и различающую лишь «свой-чужой». Без полутонов.

И поэтому, увидев, что на Каори несется выскочивший из кустов и не замеченный ею противник, Тула без колебаний рванул наперерез, сбил мамбо с ног и, перекатившись по земле, дважды выстрелил во врага. Зут грузно осел на землю, но и вскочивший хунган тут же скривился: одна из пуль прятки пробила ему левое плечо. Боевой транс глушил боль, но остановить кровь он не в состоянии, а значит, скоро наступит слабость.

«Где Каори?»

Тула повернулся, однако следующая пуля швырнула его на землю. А затем последовало еще несколько пуль из «дрели», на спусковой крючок которой давил Хамад.

В битвах, так уж принято, частенько побеждает тот, кто успевает последним. Аль-Гамби все делал правильно: атаковал противника сразу, едва увидев, но мгновения, которые он потратил на расстрел Василия, стали для него последними - вынырнувший из-за живой изгороди Боска ударил Хамаду в спину.

Каори поняла, что Тула ее прикрыл, ввязался в бой, но помогать ему не стала, даже не обернулась, чтобы посмотреть, справляется ли Василий с противником. Откатилась в сторону и сразу же вскочила на ноги.

Книга! Каори манила книга, и только она. Нужно подстрелить Кодацци, не дать ему уйти, задержать, а уж потом разбираться с остальными врагами.

Мамбо сфокусировала взгляд на Чезаре, и тут…

- Спускайте собак, - холодно распорядился Лю-циус Минг, увидев умирающего Зута.

Теоретически в этом приказе не было необходимости: на поле боя оставались Боска и Пэт, способные взять ситуацию под контроль, однако прелат, вопреки досужим домыслам о храмовниках, умел испытывать и боль, и ярость. На его глазах только что погиб прятка, брат по вере, верный адепт Милостивого Господина Грядущего, и Люциус хотел отомстить.

«Опасность!»

Взвыли обостренные боевым трансом инстинкты. Каори резко развернулась и увидела, как с черепичной крыши дома соскользнули две расплывчатые тени. Быстрые, злые и зубастые тени. Тени сторожевых терьеров Мутабор. А ведь где-то сзади прятка. А впереди - Кодацци. Так близко, что можно дотянуться рукой… Если ее не отгрызет кошмарная псина.

Но разве собака, даже модифицированная гениальными генетиками, способна совладать с мамбо?

От первого выпада Каори ушла элегантно, чуть посторонилась и пропустила взмывшего в воздух терьера. А когда голова пса поравнялась с дулом пистолета, надавила на спусковой крючок и вышибла терьеру мозги. Такие раны смертельны даже для живучих тварей Мутабор.

Продолжая движение, Каори мягко присела и встретила вторую собаку четко направленным в шею ударом. Позвонки хрустнули, терьер на долю секунды замер, вновь бросился вперед и наткнулся на вторую руку мамбо, в которой был зажат «Маузер». Пуля вошла собаке в глаз.

Все.

«Все?»

Собаки обезврежены, прятка стреляет, но не в нее, а взрыв эмоций таков, словно над головой завис топор. Словно лежишь на плахе. Словно шансов на спасение почти нет…

«Опасность!»

Покончив с терьерами, Каори продолжала двигаться. Кувырком ушла вперед, поднимаясь, совершила уклон, обернулась, и ее взгляд уперся в стройную девушку.

«Опасность!»

«От этой соплячки?!»

Но уже в следующее мгновение Каори поняла, что стоящая перед ней девчонка и есть тот самый воин, который уложил Папу Джезе.

«Опасность!!»

«Ты еще ничего не умеешь, но это означает только то, что ты не знаешь и не контролируешь себя. На самом деле твои способности невероятно велики. Верь в себя. Доверяй себе. И главное - не мешай себе…»

Не мешай себе… Не волнуйся. Не паникуй. Не уступай врагу заранее!

Не испытывай страха!

Битвы проигрываются не потому, что одна сторона оказалась сильнее, а потому что другая - слабее. И не надо искать виновных на стороне: ты проигрываешь сам. Потому что был слишком самоуверен или, наоборот, труслив. Потому что поспешил или промедлил. Или потому, что оказался слишком глуп. Ты, и только ты, несешь ответственность за свои поражения.

И побеждаешь тоже ты.

Только ты.

И в этот момент сдох напыленный на глаза нано-экран.

Исчезли фиксирующие противника технические «окна», погас целеуказатель стрельбового комплекса, растворилась информационная строка.

«Я одна?!»

И сразу:

«Не мешай себе!»

Пэт подавила зарождающуюся в душе панику.

Рука ее стала твердой, взгляд - уверенным, а восприятие… Восприятие, несмотря на исчезновение на-ноэкрана, не ухудшилось. Скорее - наоборот.

В глубине души Пэт понимала, что приближающаяся к ней женщина движется необычайно быстро, что обычный человек неспособен уловить ее перемещения, что он увидит лишь смазанную тень. В глубине души понимала. Но при этом ей казалось, что Каори едва ковыляет. Что ее действиям не хватает стремительности. Более того, Пэт поняла, что способна предсказывать, где окажется женщина в следующий миг.

«Духи Лоа!»

Каори не понимала, что происходит. Она открыла огонь, едва увидев девчонку. И сразу же начала движение, не только совершая уклонения, но и атакуя. Она посылала в проклятую сучку пулю за пулей. И не могла попасть.

И даже сквозь боевой транс пробилось недоумение:

«Почему?!»

От которого всего один шаг до неуверенности.

«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что!»

Но как сохранить веру, когда не удаются даже самые простые вещи? Когда ты чувствуешь, что осталась совсем одна? Когда понимаешь, что духи Лоа, на которых ты привыкла полагаться, отступают под давлением чужой, очень мощной силы?

«Верь!»

Но Каори дрогнула. Остановилась на мгновение, словно желая получше разглядеть неведомую соперницу. Перестала уклоняться, перестала двигаться и уже в следующую секунду поняла, что этой остановкой признала свое поражение. Боевой транс слетел. Мир вокруг вновь стал обычным, не замедленным, не сонным. Стал миром обычных людей.

А в двух шагах стояла девчонка с густыми каштановыми волосами. И в ее глазах не было ни страха, ни неуверенности. Лишь высокомерное превосходство.

- Кто ты?

- Дочь своего отца, - холодно ответила Пэт и выстрелила Каори в голову.

С помощью трансплантатов и гемодификаций человек способен стать сильнее и выносливей, улучшить реакцию и зрение. Говорят, то же самое человек может обрести, пропустив через себя тайны Традиции, прикоснувшись к высшим силам. Но и в том, и в другом случае мы говорим о человеке, о его возможностях, которые можно раскрыть тем или иным способом.

Но иногда человек взлетает над собой без помощи извне. В любви или ненависти обретает невероятную силу. И совершает маленькое чудо.

На ровной площадке было некуда прятаться, но они, ослепленные ненавистью, охваченные жаждой победы, не стали даже падать на землю. Они вскинули оружие и пошли навстречу друг другу, словно одержимые, нажимая на спусковые крючки. И каждая выпущенная пуля попадала в цель, разрывала плоть, разбрызгивала кровь, но… но не останавливала. Пуля из «маузера», пуля из «браунинга», пуля из «маузера», пуля из «браунинга»…

Патроны закончились, когда между Кодацци и До-радо оставалось всего несколько шагов. Грохот выстрелов сменился сухими щелчками. Окровавленные мужчины одновременно отбросили пистолеты и вцепились друг в друга мертвой хваткой. По-настоящему мертвой.

- Каори, - прошептала Чика-Мария в коммуни катор. - Каори, ответь! Ну, пожалуйста…

Тишина. «Балалайка» мамбо молчала. Не отзывался и Тула, номер которого также был известен девушке. И никто не возвращался к мобилю.

- Каори…

Чика-Мария поняла, что это конец. Все, кого она знала, все, с кем приехала в Москву, все остались там, за оградой комплекса. И ей вновь придется заботиться о себе самой.

Девушка спрятала пистолет под легкую курточку, вздохнула и медленно побрела по улице, размышляя, как лучше всего добраться до Занзибара.

Обитатели «Стаканов» бились яростно, они были сильны числом, внезапностью и страшны окруженному противнику. Но противопоставить хорошо обученным канторщикам Петрухи и Тимохи им было нечего. Бобры ударили бродягам в спину, закидали гранатами, залили свинцом «дрелей», прошли, как нож сквозь масло, и, отделавшись всего двумя легкоранеными, вырвались из «Стаканов» в районе южной башни, именно там, где их поджидал довольный собой Митроха.

Задерживаться у комплекса не стали. Митроха вызвал машины еще до подхода братьев, в которые и погрузились вышедшие из «Стаканов» канторщики.

- Тебя зовут Камилла, да? - хмуро спросил Тимо-ха, разглядывая хрупкую девушку.

- Да, - безучастно кивнула та.

Она плохо понимала, что происходит. Не видела разницы между арабами и захватившими ее бандитами и убедила себя в том, что скоро, очень скоро умрет.

И надеялась на это.

- Меня можешь не бояться, я друг Вима, - с неожиданной для своей комплекции, и особенно репутации, мягкостью произнес Тимоха. - Знаешь, что здесь? И кивнул на металлический чемоданчик.

- Нет.

- Пять миллионов юаней. Два из них я заберу себе. За это ты получишь новое лицо от самых лучших московских пластиков и новые документы от самых лучших московских ломщиков. Ты получишь три миллиона и новую жизнь, Камилла. И тебя никто не будет искать. - Помолчал. - Я обещал Виму позаботиться о тебе.

Девушка недоверчиво посмотрела на здоровенного, похожего на кабана бандита, помолчала и тихо спросила:

- Где он?

- Погиб, - односложно ответил Тимоха. Подумал и добавил: - Сегодня много народу полегло…

Некоторых из них она знала по именам, некоторых - только по кличкам. Но некоторые имена были фальшивыми, а некоторые клички - настоящими именами.

Чезаре Кодацци и Вим Дорадо.

Мамбо Каори и еще один вудуист, плечо которого украшала наколка: «Тула».

Араб, в карманах которого нашлись документы на имя майора Европол Хамада Аль-Гамби.

И Зут.

Все они были мертвы.

Игра закончилась.

«Моей победой».

Но радости Пэт не ощутила, только усталость. Какое-то время она наблюдала за тем, как появившиеся из потайных дверей храмовники убирают тела, затем закурила, подобрала с земли снятый с Кодацци рюкзак, преодолела кусты и медленно зашагала по улице, надеясь поймать такси.

Многие верят, что Золотой Век наступит. Когда-нибудь наступит.

Другие говорят, что Золотой Век давным-давно прошел, что человечество погрязло в пороках, и дух его никогда больше не возвысится над низменными желаниями.

Третьи напоминают о численности населения и считают, что для запуска проекта «Золотой Век» попросту не хватит ресурсов.

И все они в чем-то правы.

И все они по-разному видят Золотой Век.

Гармония человека с миром? Или гармония нового человека с миром? Или гармония человека с новым миром, с тем, который он создал? Или гармония духовного и материального? Каждый видит рай по-своему, но все сходятся на том, что он не совместим с трудовыми буднями. И если верить в то, что Золотой Век являет собой эпоху приятного времяпрепровождения, лишенного обязательств и необходимости трудиться, что наполнен он будет лишь счастливым созерцанием окружающей благодати, то можно смело заявлять, что Золотой Век никогда не наступит. И что его никогда не было.

Но в него верят. Наступление рая на Земле обещает едва ли не каждая Традиция. Благоденствие и расцвет культуры, отсутствие войн, достаток, сытые волки и целые овцы. Остается ответить на маленький вопрос: какое же учение ведет человечество к Золотому Веку? Классические христиане уверены в своей правоте, у ву-дуистов на этот счет иное мнение, так же, как и у китайцев, мусульман, индусов и храмовников. А нейкисты и вовсе полагают, что он уже наступил, осталось лишь слиться с Цифрой. И каждая Традиция готова отстаивать свою правоту с оружием в руках, приближая Золотой Век с помощью танков и напалстера, уменьшая количество неверных, то есть тех, кто верит в свой Золотой Век.

Войны за ресурсы, войны за души…

Люди находят врагов даже своим богам, приписывают Верхнему царству свои нормы поведения, свою мораль. Люди слушают пророков, но рассматривают их учения лишь с практической точки зрения: подойдет для объединения или нет? Найдет ли последователей? Существует ли возможность создания иерархической пирамиды? Принесет ли прибыль?

Духу человеческому комфортно в Срединных мирах, ведь здесь все понятно. И его давно уже не тянет вверх.

А Золотой Век…

А Золотой Век превратился в красивую легенду.

книга Урзака

ЭПИЛОГ

- Вот уж не думал, что Урзак на старости лет подастся в романтики, - рассмеялся Кирилл, захлопывая книгу. - «Золотой век»! Прелюбопытнейшая теория, кстати. Будет о чем подумать на досуге.

- И все? - поинтересовалась Пэт.

- Что «и все»?

- Это все, что ты можешь сказать о книге? Посмеялся над романтизмом Урзака, и только?

Патриция, в отличие от Грязнова, с книгой Банума не знакомилась. Кирилл изъял рукопись, едва девушка вернулась домой. Ей предложил принять душ: «Ты немного испачкалась», а сам ушел в кабинет. То ли читал он быстро, то ли проглядел только наиболее интересные места, но, когда Пэт пришла к отцу, он долистывал последние страницы.

- А что о ней еще можно сказать?

- За нее предлагали сто миллионов.

- Ага, - подтвердил Грязнов.

- И перебили множество людей.

- Точно.

- Я рисковала жизнью.

Антиквар широко улыбнулся:

- Я уже говорил, что в этой истории ты… ты меня приятно удивила, дочь. Я не ожидал, что твое становление пойдет столь быстро.

Становление.

Чувствовала ли она изменения в себе? Нет. А что должно появиться? Картинки грядущего? Для этого есть Читающая Время. Бурление силы? Так ведь она вроде не паровой котел…

- Во время драки у меня произошел сбой в «балалайке», - неожиданно припомнила девушка. - На некоторое время сдох наноэкран.

- Это будет повторяться, - тихо произнес Грязнов.

- Как долго?

- До тех пор, пока экран не исчезнет. Пэт удивленно приподняла брови:

- Совсем?

- Ты становишься сильнее, дочь, и твой организм отвергает гаджеты. Сначала сдохнет наноэкран, по том - «балалайка».

- Ты шутишь?

Антиквар покачал головой.