Я полагал, что рассчитал всђ правильно: заранее выписал себе отпуск,
продумал маршрут - успеваю. И не успел. Каждый раз думаешь, что уйти в
отпуск будет легко и просто: наступил указанный в рапорте день, отгуляли
отвальную, можно ехать - и каждый раз ошибаешься. У командира воинской
части слишком много обязанностей, чтобы можно было вот так всђ бросить и
уехать. В результате в начале отпуска я забегался и опоздал на двое суток.
Надеялся, подождут. Но не подождали.
В рыболовецкий колхоз "Красный невод" меня доставили вертолетчики.
Прощаясь, они чрезвычайно веселились, подтрунивали надо мной: мол, и ты,
майор, в мистики подался - кто теперь в армии служить будет? Я отшучивался
как мог.
В поселке - где и дворов-то всего штук тридцать - гостиницы не было, и я
пошел выяснять судьбу экспедиции к председателю совхоза. Тот встретил меня
радушно, но с порога разочаровал.
- Ушли твои коллеги, майор,- сказал он.- Третий день как ушли.
- А догнать их можно?
- Где их теперь догонишь. Хочешь, дожидайся возвращения.
Дожидаться возвращения экспедиции не входило в мои планы, и, угостив
председателя предусмотрительно захваченной водочкой, я стал выспрашивать
его о том, что он знает о необычных артефактах или странных событиях,
которые происходят в окрестностях. Председатель в ответ на водку выложил
балык и сало, но от разговора на темы артефактов и феноменов уклонился,
сообщив, что он не специалист в этом вопросе. В словах председателя мне
послышалась недоговоренность, и я непринужденно спросил; а может быть,
такой специалист в поселке все-таки есть? Председатель попытался замять и
эту тему, но я настаивал, и тогда он рассказал мне о семье Черниковых,
потомственных саамских шаманов-нойдов, обосновавшихся в поселке с
незапамятных времен. Я потребовал подробностей.
- А что они умеют? - спросил я.
- Камлать умеют, - ответил председатель, снова наливая мне и себе. -
Будущее будто бы умеют предсказывать и прошлое видеть. Со зверьми общаются.
Много про них болтают. Только чушь это всђ, сказки для малышни.
- Познакомьте меня с Черниковыми, - попросил я. - Очень хочу посмотреть на
камлание.
- Оплату запросит, - предупредил председатель.- Старший Черников - скряга
еще тот.
- Без вопросов, - сказал я. - Оплачу, сколько потребует.
Заночевал я у председателя, и на следующий день мы вместе отправились на
поиски потомственного шамана Черникова-старшего.
К тому времени я знал о шаманах довольно много. Шаманизм - это древнейшая
религиозная система, дошедшая до наших дней практически без изменений. Я
знал подробности шаманской космологии (трехчленное деление мироздания на
Верхний, Срединный и Нижний миры, сквозь которые прорастает мировое древо),
знал об их мифологии, о тотемах и законах, предметах силы и способности
шаманов управлять духами. Я могу рассказывать об этом очень долго, но не о
шаманизме сейчас речь. Главное, что при всех своих познаниях я не имел
возможности хотя бы раз взглянуть на главный ритуал шаманизма - танец,
приводящий исполнителя в экстатическое состояние и называемый камланием.
Подвернувшуюся возможность упускать было нельзя.
Летом над Ловозером солнце не садится, и когда мы в семь часов утра вышли
на единственную улицу поселка, там было светло, как днем.
Черникова-старшего мы нашли на заднем дворе поселкового продмага. Шаман был
маленький, востроносый, с раскосыми глазами. Носил он огромные, размера на
три-четыре больше, чем требовалось, кирзачи, ватные штаны и замызганную до
невозможности телогрейку. Более всего шаман походил на обычного алкаша из
люмпен-пролетариев, коих в большом количестве можно увидеть у рюмочной в
любом городе. Видя, что я засомневался, председатель шепнул мне:
- Он точно шаман. Другого у нас нету. А то, что одет в телогрейку, так это
нормально - не в шаманских же лохмотьях ему ходить...
Я согласился, что да, в телогрейке удобнее и привычнее для постороннего
глаза.
- Я с ним договорюсь, - пообещал председатель.
Он направился к восседающему на завалинке саамскому дону Хуану и вполголоса
заговорил с ним на местном наречии. Шаман отвечал. Причем среди слов
незнакомого мне языка нет-нет да проскальзывали родные матерные выражения -
нравы здесь были незамысловатые.
Переговоры продолжались минут десять. Шаман кивал, качал головой, вертел
головой, потом показал председателю пять пальцев. Председатель в ответ
показал два. Сошлись на четырех.
Председатель вернулся ко мне.
- Четыре бутылки водки, - сообщил он итог переговоров, - и будет хоть сутки
камлать.
- Мне так долго не надо, - отозвался я. - Но я согласен. Когда начнем?
Председатель помялся. Было видно, как он перебарывает себя: с одной
стороны, он не верил во всю эту чертовщину, с другой - давали себя знать
гены и местные суеверия, не позволяющие простому человеку перечить тому,
кто общается с высшими силами.
- Он спрашивает, что вы хотите попросить у мира духов? Лечение, снятие
заговора, предсказание будущего?
- Нет, - сказал я. - Меня как раз интересует прошлое. Здесь очень
интересные места, и я хотел бы услышать о том, что тут происходило тысячу,
а лучше - десять тысяч лет назад.
- Я передам ему.
Председатель снова отправился на поклон к Черникову, оставив меня ждать. На
этот раз разговор не был долгим, председатель быстро вернулся.
- Ну что?
- Он готов. Через два часа на берегу. Но только водку вперед. Иначе он не
согласен.
- Вперед так вперед, - отозвался я, доставая из рюкзака четыре бутылки
"Столичной".- Вы меня сопроводите?
Председатель ответил, как мне показалось, чересчур поспешно:
- Я бы с удовольствием, но работать надо...
- А как я его пойму?
- С ним будет внук, - сообщил председатель. - Очень способный парень. Он
вам всђ переведет.
- Что ж, - я не стал настаивать, - тогда не смею вас задерживать.
Через два часа я действительно встретился с Черниковыми на берегу Ловозера,
в том месте, на которое мне указал председатель. Впереди шествовал
Черников-старший. Я ожидал его увидеть в специфическом шаманском наряде, но
Черников, видимо, о моих ожиданиях не подозревал, а потому явился на
камлание в чем был: телогрейка, ватные штаны, кирзачи. Еще мне показалось,
что он пьян до невменяемости. Затея с камланием нравилась мне всђ меньше и
меньше.
Однако, когда он приблизился, я подумал, что не всђ еще потеряно, потому
что увидел на плече у потомственного шамана большую сумку из выделанной
кожи, украшенную бахромой и бисером, составляющими причудливый узор.
Несколько в отдалении за Черниковым-старшим шел Черников-младший - парнишка
лет четырнадцати в простом школьном костюмчике. Подойдя, Черников-старший,
не глядя, обошел меня и стал выписывать восьмерки у берега, прислушиваясь,
принюхиваясь и что-то бормоча себе под нос. Парнишка, наоборот, направился
прямо ко мне.