Чтение 38–й страницы книги ~Битва божьих коровок~

вернуть...

- Вот он вчера и отпросился. До завтра. Проблемы со здоровьем. В постели
лежит с приступом сенной лихорадки.

- Надо же! - изумился Крянгэ. - А сегодня утром выглядел вполне цветущим.
Ни тебе насморка аллергического, ни тебе конъюнктивита...

- То есть как это - сегодня утром? - Теперь пришло время изумиться
Забелину. - Ты что, навещал его, что ли?

- Я не навещал, а вот он... Скажем так, мы вместе навестили одного
человека.

- Кого?

- Вернее будет сказать не кого, а что. Труп в морге.

- Труп?! Чей труп?

- Угадай с двух раз. Нашу овечку сатанинскую, безвременно погибшую.
Которую мы тут с тобой так горячо обсуждали. Елену Алексееву. Я и зашел-то
на полминуты, заключение по трупу забрать. А Пацюк твой там сидит. Вернее,
стоит, холодильный шкаф подпирает. Увидел меня и запрыгал, как блоха. Чуть
прозекторский стол не опрокинул и в дверь - шмыг... Я его понимаю... Кому
охота сотенную отдавать...

- Никому. Никому не охота, - подтвердил Забелин.

***

...Баклажан с чесноком.

Сороковая сигарета.

Наконец-то он до нее добрался. А значит, пора действовать.

Вот уже полчаса Забелин сидел под окнами серого шестиэтажного дома, по
карнизу которого прогуливались мордатые голуби и гипсовые колхозницы с
рабочими. Рабочие сжимали в жилистых руках отбойные молотки, а колхозницы
несли снопы колосьев. И над всей этой развесистой социалистической клюквой
гордо реял год издания дома: ?1951?. Единицы по краям светлого прошлого
подпирали колонны. И Забелина страшно интересовала одна из этих колонн -
левая. Именно к ней прилепилось окошко на пятом этаже.

В нем горел свет.

Добив баклажан с чесноком, Забелин поднялся, вывернул из крошечного
скверика на такую же крошечную торговую площадь и, пройдя между озябшими
парусиновыми палатками, свернул во двор. Двор примыкал к кинотеатру ?Москва?
и был заставлен вышедшими в тираж иномарками.

Через минуту Забелин уже поднимался по лестнице в угловом подъезде.

На пятом этаже, возле квартиры ј 44, он остановился и прислонил к косяку
похолодевший лоб.

Что ты делаешь, Забелин? Это ведь статья.

Статья 316 УК РФ. ?Укрывательство преступлений?. А ты прыгаешь в ее
объятья, как девка к скотнику на сеновал. Еще не поздно развернуться и уйти,
еще не поздно перестать чувствовать себя вероотступником.

Еще не поздно...

Забелин сунул папку, которую держал в руках, под мышку и нажал кнопку
звонка.

Дверь распахнулась тотчас же, как будто его ждали. Нет, он совсем не
изменился, все такой же всклокоченный и такой же молодой, с молодой щетиной
и молодым порезом на подбородке. Незаживающим порезом. Одна морока с ним,
когда бреешься. У Забелина в молодости был точно такой же порез.

На том же самом месте.

Забелин коротко вздохнул и попытался улыбнуться.

- А я вот проведать пришел. - Улыбка получилась вымороченная. - Как твое
ничего?

- Ничего...

- А выглядишь неважно. Из рук вон.

- Правда? - Конечно же, он совсем не ожидал увидеть Забелина и потому
страшно смутился.

Нет, ?смутился? было не совсем точным словом. И дешевенькое, как паленая
водка, словосочетание ?впал в ступор? не подходило.

Пацюк испугался.

Испугался, именно так.

Хотя чего пугаться, если в девять вечера тебя навещает коллега по работе?
Девять вечера - не четыре утра. Наоборот, радоваться надо - лежал в постылой
койке, позабыт-позаброшен, а тут к тебе старший товарищ. Да не один, а с
гостинчиком.

- А я тебе кетотифен принес, - сказал Забелин Пацюку. - И пива.
?Калинкин?. Ноль тридцать три.

- Не понял...

- Очень хорошее средство от сенной лихорадки. У тебя ведь сенная
лихорадка, да?

- А... То есть... Да.

Врать Пацюк не умел. Разлетающиеся волосы, разлетающиеся ноздри и
моментально покрасневшие мочки ушей выдали его с головой.

- Я войду? - спросил Забелин и, не дожидаясь ответа, навалился на Пацюка
плечом. А потом, оттеснив его в глубь коридора, сам захлопнул дверь. Или
мышеловку?

Вот только для кого мышеловку и чей хвост защемит быстрее? Его
собственный, на конце которого двадцать два года службы, три почетные
грамоты и нагрудный знак ?За безупречную...?? Или пацюковский - молоко на
губах не обсохло, дипломник тоненький, всего-то младший юрист... Если
исходить из фамилии - то именно его крысиный хвост и должен пострадать.
Впрочем, Забелин никогда не вдавался в особенности хохлацкого национального
перевода, он никогда не называл Пацюка ни ?Поциком?, ни ?Писюком?, ни
?Поссюком?.

Даже про себя.

Но теперь это было неважно, потому что в нос Забелину ударил тяжелый
аромат ?Magie Noire?. Нельзя сказать, что Забелин не предполагал нечто
подобное. Но к такому концентрированному, такому удушающему запаху мертвой
любви он был не готов.

И когда только они успели поладить?

Или она решила поиграть с ним, как с подросшим щенком? Одного ее кольца
(со скромным бриллиантиком в скромной оправке в стиле ?ornato? <Витиеватый
(ит.)>, рыночная цена восемь тысяч долларов)... одного ее кольца, брошенного
в банку с остатками консервированной кукурузы, было бы достаточно, чтобы
купить с потрохами и Пацюка, и его неказистую квартиренку, и даже его сенную
лихорадку, чтоб ей пусто было!

Или у нее были другие - далеко идущие цели? Уложить в койку и - вместе с
загустевшей от страсти спермой - выдоить из него какие-то сведения? Такой
красотке, как покойная Елена Алексеева-ибн-Мицуко, это стоило бы всего лишь
пары-тройки мышечных сокращений. Пары-тройки ?производственных фрикций?, как
сказала бы бывшая супружница Забелина, записная нимфоманка.

Вот только - почему именно Пацюк? Никаких серьезных дел на нем не висит,
о существовании Майского и его особняка он узнал одновременно со всеми
остальными, да и над самой Мицуко ничего не капало - во всяком случае, до
последнего времени. Во всяком случае, по тем сведениям, которыми располагает
сам Забелин.

А может, что-то от него ускользнуло?

Ведь не придавал же он значения ни воспаленным глазам Пацюка в последние
пару недель, ни бесцветному, как слежавшийся куриный помет, лицу, ни
выраженьицу ?o'key-dokey?, который стажер стал употреблять в последнее время
к месту и не к месту. А благородная сенная лихорадка, которой он так
низменно прикрылся? А его сегодняшний визит в морг?.. Добродушный Федор
Игнатьевич Крянгэ застал Пацюка в опасной близости от тела Мицуко... И
неизвестно, сколько стажер проторчал у этого тела, прежде чем его спугнули.

Визит в морг был понятен. Преступника всегда тянет на место преступления.
А если до такового не дотянуться - то к близлежащему, им же организованному
трупу.

Забелин споткнулся о стоящие посреди коридора ботинки и выругался про
себя.

Вот ты все и сказал, вот ты и назвал вещи своими именами.

Преступник.

Пацюк - преступник.

Неважно, что подтолкнуло его к этому. Важно, что множество самых разных
улик зафлажковало Пацюка, обложило как бешеного пса.

Вот именно - как бешеного.

Как ненормального. Как сумасшедшего. Офонаревший от чувств стажер точно
вписался в схему, придуманную покойным Андреем Ивановичем Манским: ?спрыгнул
с мозгов - убил - и сам убился?. Первые два пункта были полностью соблюдены
Пацюком. Теперь дело было за третьим.

То, что Пацюка втянуло в воронку, в которой уже сгинули родственники
Елены-Мицуко, Забелин понял во время обыска на ее квартире. А сегодняшний
разговор с Крянгэ и экспертная зеленая папочка только утвердили следователя
в его худших предположениях.

Даже если Пацюк влип с Мицуко случайно, поддавшись настоятельным и
беспокойным требованиям собственной мошонки, это не отменяет схемы.

И он, Забелин, здесь не только для того, чтобы выяснить все до конца, но
и предотвратить последний, совершенно безнадежный пункт этой схемы.

- ...Это неожиданно... Я не ждал, Даниил Константинович... У меня не
убрано... Болею, - промямлил Егор, переминаясь с ноги на ногу у распахнутой
двери, ведущей в единственную комнату. - Может быть, на кухню пройдем?

- Может, и пройдем, - с готовностью согласился Забелин. - Отчего же не
пройти?

И самым бесцеремонным образом ощупал глазами ничем не защищенное
пространство комнаты.

Ему хватило и нескольких секунд, чтобы понять все.

Роковая Мицуко бывала здесь неоднократно. Настолько часто, что успела
пометить территорию. На разворошенной пацюковской кровати валялся
распяленный халат-кимоно ( а в чем еще прикажете ходить женщине, спутавшей