пока еще не добрался до тайника.
фантастическую сумму. Вам это что-нибудь говорит?
Кенига?
Горанофа, а затем обшарили его карманы.
совершил убийство, у него хватило бы ума отыскать замок к найденному ключу.
А у тех болванов не хватило сообразительности для столь простого дела, да и
указаний таких не было. Они исполнили, что им было велено, и смылись.
предполагалось сделать обыск - на сей раз не хватило времени: по данным
полиции, Пенеф был ликвидирован всего за несколько минут до возвращения
Виолеты. Не исключено даже, что, едва всадив нож в спину, убийца уже слышал
у входа голоса Виолеты и вашей Флоры. И поспешил ретироваться через заднюю
дверь.
себе в тайнике, на вилле Горанофа? - восклицает заметно возбужденный
Бруннер.
можно догадываться. - И чтобы он раньше времени не вешал нос, я добавляю: -
Там они или где-то в другом месте, но брильянты еще не найдены. Иначе все
вокруг сразу бы успокоилось.
глядя на меня прищуренными глазами. - Она ведь тоже не ради чистого воздуха
поселилась в таком месте, правда же?
соглашении: ничего, кроме сведений, мне от вас не нужно? Как видите, я
достаточно скромен. Однако это не означает, что вам позволено замалчивать те
или иные вещи по своему усмотрению...
не представляющая никакой опасности. Секретарша Тео Грабера, ювелира,
которому Гораноф продал один-единственный брильянт - вероятно, чтобы
выплатить вам скромное возмещение. Грабер подослал ее сюда, чтоб она следила
за тем, как обстоит дело с брильянтами, которые он, очевидно, горит желанием
приобрести как можно дешевле.
все эти подробности для меня не новость. Я спросил только для того, чтобы
вас проверить.
не первый, а последний из той коллекции? И что на протяжении тридцати лет у
него были все возможности распродать их по одному?
хриплым смехом.
брильянтов. Трезвенник Га-неф и за сто лет не смог бы растранжирить такое
богатство. Вздор!
возвращаемся с другого берега. - Но Берн - город маленький, и лучше нам не
появляться вместе на виду у всех.
за крошкой, размышляю я. пока допотопное подъемное сооружение возносит меня
в верхний город. История кое-как сложилась. хотя сборку ее приходилось
производить то с начала, то с хвоста, словом, несколько не в том порядке,
как дети выкладывают кубики, пока в итоге не получается подобие петуха или
собаки. Образ собаки у меня уже вполне сложился, весь целиком, хотя собаку
тем временем постигла собачья смерть.
особенности нынешней обстановки, но все же история. Гибель Ганева ставит
точку на его собственных заботах, но не на моих. Потому что если историю
кое-как удалось сколотить. то досье все еще разорвано на части. И только
одна часть находится в моих руках, точнее, у меня под пяткой.
главную улицу, и десять минут спустя я уже у своей машины, на Беренплац.
Лишь теперь, когда трубный голос немца больше не звучит у меня в ушах и
мысли мои поулеглись, я чувствую, что башка моя препротивно ноет и уже
основательно побаливает. Пора наконец возвращаться в свой тихий дом, стоящий
в тихом уголке, и забыться в тихом благостном сне.
информирует меня, что сейчас только половина одиннадцатого, а улицы давно
опустели, словно уже глубокая ночь. Выезжаю на Кирхенфельдбрюке, и взгляд
мой улавливает позади какой-то мигающий свет - должно быть, это светит фара
мотоцикла, свернувшего на мост, потому что машины сзади я не вижу. И только
посередине этого длинного моста я соображаю, что к чему. Мне преграждают
путь две бетонные красно-белые пирамиды, какие обычно расставляют на дороге,
когда ремонтируют проезжую часть. Но никакого ремонта нет, а пирамиды,
вероятно, только что поставлены: мигающий свет фары послужил сигналом к
тому, чтобы эти тумбы выкатили на полотно дороги. Словом, я угодил в
тщательно устроенную ловушку. Ничего не скажешь, все получилось именно так,
как предвидел противник.
проницательности. Кирхенфельдбрюке - единственный мост, по которому можно
попасть на Тунштрассе, если не ехать кружным путем, и я, как все прочие
жители Остринга, неизменно возвращаюсь по этому мосту, так что было вполне
логично, затаившись, просто ждать меня здесь, вместо того чтобы гоняться за
мною по городу и караулить повсюду. Важно другое - зачем я им понадобился.
Только сейчас не время для раздумий.
направлении, но тут двое каких-то субъектов выкатывают позади машины еще две
пирамиды. Ни с места. К тому же эти двое держат наготове пистолеты. И мост
достаточно хорошо освещен, чтобы видеть глушители на стволах. Раз уж
пистолет снабжен глушителем, вероятность его применения намного возрастает.
Движение по мосту в двух направлениях разделяет высокий стальной барьер -
всякая возможность маневрировать исключена Ни с места. Тем более что из-за
барьера выскакивают еще двое и замирают перед машиной. И эти с пистолетами,
стволы которых подозрительно удлинены.
пулю. А я помог им тем. что заявился в самый удобный час. Мост отчаянно
пуст. Несколько приглушенных выстрелов - и Пьер Лоран готов. Но это еще
полбеды. Скверно то, что вместе с Лораном уйдет в небытие и Боев. И сбросят
меня в пропасть с шестидесятиметровой высоты моста мертвым или все еще живым
- это деталь, которая даже следственную полицию едва ли заинтересует.
в лифте. И этот, справа, в шоколадном костюме, уже успевший очиститься от
пыли, небрежно делает мне знак пистолетом: "Вылезай!"
вместо этого быстрым движением бросаю одну из голубеньких капсулок, которые
я на всякий случай таскаю с собой. И без промедления бросаю вторую, но уже в
обратном направлении, за багажник машины. Не ждите взрывов и грохота. Лишь
два ослепительных шара возникают, как огненный вихрь, и тут же гаснут.
Однако вместе с ними угасают и незнакомые типы.
моста не могут остаться незамеченными даже в спящем городе, даже если этот
город - Берн, а дело происходит глубокой ночью, то есть в десять тридцать
вечера. Выйдя из машины, мигом сдвигаю в сторонку одну пирамиду, затем
другую, тело одного, затем другого, снова сажусь за руль и даю полный газ.
Едва я успеваю съехать на Тунштрассе, как позади раздается вой полицейской
сирены.
первый попавшийся глухой переулок и, прибегая к досадным, но необходимым
обходным маневрам, еду к своему спокойному дому,
спокойствие его уже становится зловещим.
роняет Розмари, внимательно посмотрев на мое лицо.
любимое кресло, я мечтательно вздыхаю. - Как бы мне хотелось, дорогая моя,
по-настоящему рассчитывать на вас.
хочется провести бессонную ночь...
Розмари вместе с кофе предлагает мне очередной вопрос: