Чтение 38–й страницы книги ~Проза жизни~

Тереска и Шпулька, не отрывавшие глаз от невиданного зрелища, испуганно
вздрогнули.

- Мы не хотели... Мы не думали... - запричитала Шпулька.

- Мы думали, там что-то незаконное, - сокрушенно подхватила Тереска. -
Честное слово, мы не собирались красть часы!

Участковый удивился.

- Так вы считаете, что добро приобретено законно? Вы перехватили у
преступников солидную партию контрабандного товара, теперь уж нечего
скрывать. Если вас никто не видел, то, чует мое сердце, сейчас у этой братии
разгорается серьезная свара. Крысь, сынок, надо бы этим воспользоваться.
Звони майору, он наверняка еще не спит. И садись писать рапорт! Заодно и
протокол составим, уважаемые дамы нам его подпишут. Так вы опознаете того
субъекта из "опеля"?

Тереска уже начала понимать, что их воровство обернулось вроде бы вовсе
не воровством и даже есть надежда завтра утром попасть в школу.

- Да, конечно! - с готовностью подтвердила она. - Мы можем описать его
прямо сейчас, пока еще помним.

- Я не помню, - расстроенно призналась Шпулька. - Он у меня сливается с
тем симпатичным, к которому цеплялась нахальная девица.

- Помнишь, помнишь! Ты только сосредоточься. Старый такой...

- Точно, - обрадовалась Шпулька. - Лет сорок, не меньше. Ага, еще
перчатки.

- И серый костюм.

- И, наверно, брюки... - буркнул участковый, записывая за ними.

- Что? Ну да, брюки. И волосы. Без лысины. Ежиком. И лицо как блин. Не
совсем, нос, конечно, торчал, но вообще плоское. Да и нос тоже приплюснутый.
Верно?

- Приплюснутый, - подтвердила Шпулька, сосредоточенно наморщив брови. - А
еще ухо... Участковый перестал писать.

- Одно? - подозрительно спросил он. Шпулька кивнула головой.

- Одно. То есть нет, два! Но одно было какое-то не такое... Багровое и
вроде бесформенное. Тоже плоское...

- Точно! - оживилась Тереска. - Расплющенное! Причем только одно!

- Которое?

- Правое. Левое у него обыкновенное.

- А волосы ежиком какого цвета? Черные, светлые?

- Под цвет костюма. Серые.

- Наверное, с проседью, - сообразила Шпулька. - Черные с проседью - вот и
показались серыми.

- Что еще? Глаза, зубы?

Тереска покачала головой.

- Не требуйте от нас невозможного. Мы ведь его видели при слабом
освещении. Глаз не разглядели, а зубы он не скалил. Высокого роста,
примерно, такого, как Скше... как этот пан, в меру упитанный.

- Что значит "в меру упитанный"? Тереска снова окинула Цегну оценивающим
взглядом.

- На одну треть толще этого пана, - с уверенностью объявила она.

- На одну четверть, - въедливо уточнила Шпулька. Кшиштоф Цегна стоял не
шевелясь и беспрекословно позволял делить себя на части.

- Больше ничего примечательного вы не запомнили?

- К сожалению, нет, - виновато сказала Тереска, а Шпулька грустно
покачала головой.

Участковый, вначале описавший в протоколе внешность субъекта из "опеля",
вынужден был продолжать дальше в нетрадиционной последовательности. Кшиштоф
Цегна приступил к составлению протокола. В помещении воцарилась тишина,
изредка прерываемая короткими уточняющими вопросами. Подруги, уже было
успокоившись, снова начали нервничать, тем более что воровская добыча
мозолила им глаза.

- Надо сосчитать, - внезапно спохватился участковый. - Крысь, иди-ка
сюда, сынок. Заверишь.

Часов оказалось полсотни. Тереска быстро прикинула в уме. По две тысячи
штука, это будет... миллион!

- Силы небесные! - тихо ужаснулась она. - Мы с тобой украли миллион
злотых!

Шпулька посмотрела на нее взглядом агонизирующего василиска. Участковый
отложил наконец ручку.

- Больше, - заверил он. - Часть из них золотые. Тысяч по десять штука.
Попрошу уважаемых дам прочитать и подписаться. Тут все изложено в
сокращенном виде, не хотелось вас надолго задерживать. Самое главное, о
подробностях вас еще будут допрашивать.

Тереска потянулась за протоколом, а Шпулька как приросла к стулу.

- А когда... - тихо спросила она сдавленным голосом, - когда вы нас
арестуете?

Участковый как-то странно на нее посмотрел и сделал приглашающий жест в
сторону протокола. Тереска оторвалась от изучения документа.

- Но тут ничего нет о том... что мы украли... - растерянно пробормотала
она.

- Но все, что есть, изложено верно?

- Ммм... верно.

- Тогда подписывайте. Что значит "украли"? Вы не украли, а доставили
вещественные доказательства.

Подождав, пока обе поставят свои подписи, участковый встал, оправил
мундир и прокашлялся. Кшиштоф Цегна посмотрел на него и тоже поднялся.
Подруги неуверенно последовали их примеру.

- Благодарю за службу! - торжественно рыкнул участковый.

Кшиштоф Цегна непроизвольно стал навытяжку и щелкнул каблуками. Тереска и
Шпулька окончательно обалдели. Участковый вышел из-за стола и с почтением
пожал каждой руку, то же самое проделал и Кшиштоф Цегна.

- Большое спасибо, - беспомощно промямлила Тереска, ничего не понимая.

Участковый, покончив с торжественной частью, перешел на нормальный тон.

- Вы нам очень помогли, а теперь по-хорошему вас прошу, отправляйтесь
домой и оставьте в покое бандитов. И не советую больше ничего красть.
Уймитесь, ладно? Проводить мы вас не сможем, уж не обессудьте, сейчас сюда
нагрянет начальство, а ни одной машины у меня под рукой нет...

Только у дома Шпульки подругам удалось немного остыть и прийти в себя.
Вечерние приключения были просто ошеломительными, а поведение участкового
произвело на них неизгладимое впечатление. Они одновременно гордились собой
и чувствовали какую-то опустошенность.

- А выглядел вполне прилично, - в раздумье сказала Тереска. - Тот,
который подбросил часы. Может, не знал, что там в свертке?

- Я уже никому не верю, - сумрачно ответила Шпулька. - И вообще больше ты
меня не впутаешь ни в какую идиотскую историю. Нас могли убить!

- Глупая, это же не убийцы, а торгаши! Милиция говорит, такие избегают
мокрых дел. В крайнем случае нас могли побить.

- Большое спасибо, но быть побитой мне тоже не очень хочется. На кой черт
нам все это нужно, зачем ты встреваешь, чего тебе неймется?! Какое тебе дело
до чужих бандитов и до их часов?!

Тереска даже остановилась от возмущения. Хотя что уж тут возмущаться,
если честно, то возразить было нечего. Вернее, возражения были такого рода,
что о них не хотелось даже думать, а уж высказать вслух... А правда
заключалась в том, что сотрудничество с Кшиштофом Скшетуским было своего
рода противоядием от Богуся. Нет, она вовсе не хотела забыть Богуся
насовсем, вот еще! Но свалившиеся на нее потрясения своим драматизмом и
романтикой возвышали ее в собственных глазах. Если уж переживать, то
по-крупному, а не тихо чахнуть от тоски. Умирать, так с музыкой! А может,
захватывающие приключения вообще не позволят ей зачахнуть. Но как объяснить
это Шпульке, которая, ничего особенного не находя в Богусе, не поймет всей
важности ее признания? А кроме того, как можно оставаться равнодушной к
такой возмутительной преступной афере? Какое ей, видите ли, дело!..

- А какое тебе дело до чужих детей? - гневно парировала Тереска. - Они
твои? Почему тебя должно волновать, не голодают ли они, не остались ли
бездомными?

- Шпулька даже подскочила.

- Это совсем другое дело! Дети - живые существа! Как можно сравнивать? Из
детей что-то вырастет!

- Ага. Будущее нации.

- Из брошенных детей вырастет дегенеративное общество!

- А какое тебе дело до общества? - безжалостно спросила Тереска.

Какое-то время Шпулька не находила ответа. Дело, без всякого сомнения,
есть, но какое именно?

- Когда эти дети вырастут, мы еще будем жить, верно? - нерешительно
сказала она. - А мне не хочется жить в дегенеративном обществе. Особенно на
старости лет.

- А в обществе преступном хочется?

- Ну, ладно. Но для этого есть милиция...

- А для детей - социальная опека и родители! Кроме того, дети растут
долго! А тут, пожалуйста, за один вечер - и столько дел наделали! Мне
нравится видеть результаты сразу, а не через двадцать лет!

Шпулька смутно ощущала, что в этом есть какой-то смысл.

- Ну хорошо, - неохотно согласилась она. - Но ведь сколько надо нервов!

- А я люблю, чтоб на нервах.

- Так ты же ненормальная. Никто, кроме тебя, в такие истории не встревал
бы. А твой Богусь кретин. Христом-Богом тебя прошу, влюбись в кого-нибудь
другого!

- Отстань, - огрызнулась Тереска и зашагала в сторону Шпулькиного дома. -
Если хочешь знать, я вообще больше ни в кого не влюблюсь. С меня хватит.

- Богусь не стоит того, чтобы на нем завязывать! - возмущенно
запротестовала Шпулька, и точность ее слов поразила Тереску в самое сердце.
До сих пор ей казалось, что личная ее жизнь кончена, разбитого сердца не
склеить, но тут вдруг одолели сомнения. Богусь оказался идиотом. Тогда,