тельно и напряженно.
возьмешь три капли состава. Потом вернешься без двадцати двенадцать ночи
и возьмешь шесть капель. Ветки на второй день должны быть от липы...
манипуляции заведомо невыполнимыми. Предупредил, что такая процедура
рассчитана только на первые пять дней, а потом Любе снова придется прий-
ти, и он скажет ей, что и как надо делать в следующие пять дней. За но-
вую плату, разумеется. Наконец девушка ушла, оставив в шкатулке у входа
пять бумажек по сто тысяч рублей. А спустя три дня она снова пришла и
протянула Павлу пять бумажек, на этот раз на по сто тысяч рублей, а по
сто долларов.
даже мысли не допускал о том, что его ворожба и заговоры могут сделать
что-то реальное.
коилась и очистилась от зла? Я рад за тебя, милая. Убери деньги, ты уже
достаточно заплатила мне в прошлый раз. Твое счастье и спокойствие - лу-
чшая награда для меня.
сказала Люба. - Она умерла. Умерла на помойке, как пес, возвращающийся к
своей блювотине, как вымытая свинья, которая сама лезет в грязь. Ваши
советы помогли, ее бабка позвала ее к себе.
пришел в себя, пять бумажек по сто долларов валялись у него под ногами,
а Любы не было. Только внизу, в подъезде, хлопнула дверь...
енко во время убийства Людмилы Широковой уже не представляло никакой
сложности. Конечно, это требовало терпения и времени, но интеллекту-
ального труда не составляло. Павел припомнил, что на этот день ей было
предписано посетить кладбище дважды. Перед вторым посещением, которое
должно было состояться незадолго до полуночи. Любе следовало не меньше
трех часов ходить по лесу или по парку, где нет машин и вообще мало про-
дуктов технического прогресса, и читать молитвы, чтобы очиститься. Потом
нужно было найти место и не меньше шестидесяти минут просидеть неподвиж-
но, не шевелясь и не произнося ни слова, обратив свой взор внутрь себя и
стараясь через это прикоснуться к космическим глубинам. Только этим мож-
но будет добиться того, что покойные родственники разлучницы услышат Лю-
бину просьбу. С теми, кто предварительно не очистился, они и разговари-
вать не станут. Очистившись, Люба должна была идти на кладбище, но обя-
зательно пешком. Вообще Павел предупреждал ее, что ворожба несовместима
с техническим прогрессом, поэтому если хочешь достичь каких-либо ре-
зультатов при помощи магии, нужно избегать всего, что связано со сложной
техникой. Не пользоваться лифтами, не ездить на городском транспорте, не
включать электробытовые приборы.
полутора часах ходьбы от улицы Шверника, где жила Люба Сергиенко. Итого,
если Павел Леваков не лгал и если Люба в точности выполняла его указа-
ния, ей на проведение магического мероприятия нужно было не меньше семи
часов. Три часа ходить и читать молитвы, еще час сидеть и погружаться в
себя, потом полтора часа идти до кладбища и столько же обратно - еще три
часа. И сколько-то времени провести на самом кладбище. При этом подойти
к могиле и "вступить в контакт" с бабушкой Широковой Люба должна была до
наступления полуночи. Выходило, что уйти из дома она должна была в тот
день не позже шести часов вечера. До девяти гулять, бормоча молитвы, с
девяти до десяти - сидеть неподвижно на какой-нибудь тихой укромной ла-
вочке, а с десяти до половины двенадцатого идти пешком на кладбище. Вот
так примерно. Теперь нужно было найти свидетелей, которые подтвердили бы
этот длинный маршрут, и можно было с чистой совестью снимать с наложив-
шей на себя руки Любы Сергиенко обвинения в убийстве.
поводу местонахождения в предполагаемый период убийства Широковой. Может
быть, в ее ответах не все является ложью. Ведь говорила же она, что гу-
ляла, и даже конкретные места и улицы указывала. Правда, она утверждала,
что ушла из дома около восьми вечера и вернулась около полуночи, тогда
как по всему выходило, что уйти она должна была около шести и вернуться
около часа ночи. Но это уже не столь важно. Конечно, Люба вынуждена была
солгать, потому что даже четырехчасовая прогулка вызвала у следователя
недоверие и кучу вопросов, а уж если бы она стала рассказывать, что гу-
ляла по улицам целых семь часов, не имея определенной цели и ни с кем
при этом не встречаясь, мало кто поверил бы ей. И у нее не осталось бы
иного выхода, кроме как признаться в походах на кладбище с целью наворо-
жить Людмиле скорую и мучительную смерть. Будь Людмила жива, в таком
признании не было бы ничего особенного, ну, может быть, стыд был бы и
неловкость, но в целом никакого криминала. Но ведь она умерла. И не про-
сто умерла - убита. И признаться в том, что желала ей смерти, все равно
что признаться в этом убийстве. Понятно, что свои походы в церковь, к
богоугодному колдуну Павлу и на кладбище Любе Сергиенко приходилось
скрывать.
видели Любу Сергиенко во время этого длинного семичасового похода. Спус-
тя два дня выяснилось, что найти очевидцев, которые могли бы подтвердить
алиби Любы в полном объеме, никак не удается. Любопытствующая старушка
припомнила, что Люба действительно ушла из дома где-то минут через пят-
надцать после окончания очередной серии "Милого врага", который идет по
Московскому телеканалу, начинается без десяти пять вечера и длится при-
мерно сорок пять минут. Старушка серию посмотрела, вскипятила чайник и
уселась с чашкой чаю у окошка на втором этаже. Бдила, стадо быть. И наш-
лись пацаны лет по семнадцать, которые развлекались ночными посиделками
на кладбище в обществе бутылки дешевого вина, сами себя на храбрость
проверяли. Они тоже видели молодую женщину, которая что-то жгла возле
одной из могил на шестьдесят четвертом участке, то есть как раз там, где
похоронена бабушка Людмилы Широковой. Оперативник Миша Доценко провел
вечер в зеленом массиве между Загородным шоссе и Серпуховским валом,
где, по словам Любы, она гуляла в тот вечер, и опросил всех собачников,
которые там появились. Двое из них вспомнили странную девушку, которая
сидела на скамейке абсолютно неподвижно, как каменное изваяние, ни разу
не шелохнувшись за все время, что они выгуливали своих питомцев. И было
это действительно в промежутке между девятью и десятью вечера. Один из
них, владелец симпатичного бородатого миттельшнауцера, даже заявил, что
обратил внимание на девушку, потому что и днем раньше, то есть в воскре-
сенье, она точно так же неподвижно сидела на той же самой скамейке, и
выражение лица у нее было какоето... Одним словом, будто не в себе она.
Словно всех близких разом похоронила.
верждены, но все равно оставались сомнения относительно того, где была
Сергиенко с шести до девяти вечера и в промежутке между лавочкой в зеле-
ном массиве и кладбищем. При умелой организации в первом или во втором
интервале вполне можно было совершить убийство. Так, во всяком случае,
считала Настя Каменская.
ходила, чтобы отвести от себя подозрения? - говорила она Короткову. -
Да, желала смерти бывшей подруге, но ведь дело-то понятное, ревность,
злость, отчаяние... Чего не натворишь с больной головы. Вы же не думае-
те, граждане милиционеры, что это я Милу своей ворожбой кладбищенской
извела.
вердил Коротков. - Чего делать-то будем, Ася? Совсем мы в этом деле
увязли, и никакого просвета. Тебе чутье что-нибудь подсказывает?
письмами мне тоже покоя не дает. Что-то в ней нечисто, Юра. С одной сто-
роны, совершенно непонятно, откуда взялось письмо Дербышева и почему он
отрицает, что писал его. С другой стороны, мне непонятно, зачем
Стрельников его хранил. И его, и два других письма.
так два последних дня им по десять раз звонила.
испугаешься, тот дня не проживет. Предлагаю бартер. Ты наливаешь мне
чашку живительного черного напитка под названием "кофе", а я за это поз-
воню в лабораторию и приму удар на себя.
пять раз в день поить, но мне все-таки интересно.
гареты, то сахар. Тебе что, чужой кусок слаще? Я же прекрасно знаю, что
ты не жадина и не жлоб, ты последнюю рубашку с себя снимешь и отдашь,
если кому-то из нас понадобится. И потом, ты денег никогда не просишь.
Сам даешь в долг сколько угодно, но никогда не одалживаешь для себя.
Значит, дело точно не в любви к халяве. Так в чем же?
Шилова Юлия
Корнев Павел
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Чернецов Андрей
Сапковский Анджей