Чтение 38–й страницы книги ~Секретные поручения~

Оперуполномоченный Паршнов целенаправленно двинулся опрашивать молодуху.
Савицкий приготовил фотоаппарат со вспышкой, включил фонарь и двинулся к
подъезду. Денис кивнул участковому, приглашая с собой.

- Там по колено будет, бесполезно, - сказал участковый, но пошел следом,
хотя и без особой охоты.

Когда они поднимались по темной, скользкой и мокрой лестнице, навстречу
прогрохотали дюжие мужики в перепачканных сажей негнущихся комбинезонах.
Денис подумал, что с ними надо обязательно переговорить, крикнул вслед:

- Кто там у вас главный - передайте, чтобы подождал меня внизу!

- А ты что за член-корреспондент? - вяло поинтересовались пожарные.

- Следователь городской прокуратуры Петровский, - Денис полез в карман за
удостоверением, но пожарные не стали его ждать, сказали "ладно-ладно" и
погрохотали себе дальше.

На лестничном марше витал тошнотворный запах гари. В "предбаннике" на
третьем этаже вода покрывала подошвы, плавали черные хлопья. Две пожилые
женщины со свечками в руках тихо разговаривали, стоя на порогах своих
квартир; обгоревшая дверь с табличкой 12 была снята с петель и стояла,
прислоненная к стене. Изнутри валил кислый дым.

- Моя фамилия Петровский, я следователь прокуратуры, - представился
Денис. - Кто жил в этой квартире?

Женщины переглянулись. Одна спросила у другой:

- Как его... Гришук?

- Нет, Горейчук. Володя, - ответила та. - Жена с дочкой съехали в
деревню, в Дятлово, там у них дом, а он здесь последние шмотки пропивал. И
книжки на рынок носил, пропивал тоже. Из-за него, из-за говнюка, позаливало
весь дом... Слышь, это, Надька со второго прибегала, - женщина вновь
обратилась к соседке, - они только-только ремонт закончили, восемь миллионов
вколотили, целый месяц все хвост распускала: ой, какие у нас обои, ой, какие
у нас потолки!..

- Зайдите с нами, будете понятыми, - попросил он женщин.

- Ой нет, потом по судам затаскают, - обе мгновенно исчезли в своих
квартирах. Вот так всегда.

- Найдите понятых! - скомандовал Денис участковому и осторожно, чтобы не
запачкаться об обугленные стены, прошел по залитому пеной полу в квартиру.
Гостиная выгорела дотла, диван походил на остов потерпевшего крушение
дирижабля, телевизор криво скалился трещиной в обугленном кинескопе. Окно
было разбито, за пустым проемом стояла тихая звездная ночь.

"И что теперь?.." - подумал Денис.

Ослепительно вспыхнул блиц - раз, другой, третий... Савицкий сделал
несколько снимков: общий вид комнаты, диван, телевизор, остатки стола,
остатки кресла... Определить очаг возгорания сейчас невозможно, поэтому он и
снимает все подряд.

На каблуках Денис подошел к окну, выглянул. Паршнова видно не было, зато
местный опер руководил целой группой жильцов, которые, подсвечивая себе
фонариками, старательно искали гильзы.

- Поднимитесь сюда, товарищ! - крикнул Денис, испытывая неловкость от
такого безличного обращения.

Но опер не обиделся и вскоре вошел в сгоревшую квартиру. В руках он
держал яркий, с узким лучом, фонарь.

- Уточните к завтрашнему дню фамилию человека, который фактически
проживал здесь, - сказал Денис и на миг задумался.

- Еще... Да. Наверное, надо сообщить жене. Свяжитесь с Дятловским
райотделом.

- Хорошо, сделаем, - кивнул опер. Он и сам все прекрасно знал, но молодой
следак действовал по инструкции и командовал оперативной группой на полном
серьезе.

Однако в инструкциях не написано, как в темноте осматривать сплошняком
выгоревшую квартиру.

- Так чего делать будем? - вроде советуясь сам с собой, произнес Денис. -
Проводка погорела, света нет...

- А ничего не делать, - буднично пояснил опер. Он выглядел не намного
старше Дениса. - В таком бардаке все равно ничего не найдешь. Дверь запрем,
а завтра наш районный следак со спецами из пожарки все подробно и обглядит.
А твое дело нацарапать коротенький протокол для формы: квартира на третьем
этаже, номер такой-то, вся выгорела, тыры-пыры... Да выписать направление в
морг...

Денис облегченно перевел дух. Все сразу стало на свои места и получило
предельную ясность. Он даже простил оперу непочтительное "твое".

- Пошли, что ли? - предложил опер. - Сейчас Толик мужиков организует,
дверь навесит, опечатает до утра...

- Сейчас, сейчас... Дайте-ка мне фонарь...

Ему хотелось все-таки сделать что-то самому. Недаром его пять лет учили,
недаром он старший группы...

Яркое световое пятно обежало будто затянутую траурным крепом комнату,
прогладило закопченные углы.

Стоп.

На обугленных стенах и потолке в нескольких местах продолжал куриться
тонкий дымок. Пых-пых - как у куклы - курилки". Денис зашел на кухню,
отыскал нож и жестяную банку из-под растворимого кофе. Вернулся в гостиную,
отковырнул штукатурку в нескольких местах. Появился Паршиов, следом за ним,
зашел участковый.

- Там есть два мужика, они что хочешь подпишут, - доложил он.

- Гильзу отыскали? - спросил Денис. - Или что-нибудь, похожее?..

- Нет пока, - ответил местный опер.

- А что жильцы говорят?

- Все по-разному, - сказал Паршнов. - Двое слышали один выстрел, двое -
два, один - три... Два человека видели зеленую вспышку, один - красную,
остальные - вообще ничего не видели.

- Здесь часто по пьянке салюты устраивают, - подал голос участковый. -
Сейчас же свободно это барахло продается: и ракеты, и петарды, и фейерверки
всякие.

- Жизнь превратилась в сплошной праздник, - сказал Паршнов. - Бывает.

Денис показал ему на дымок, продолжающий выползать из крохотных выбоин.

- Что это такое может быть? Видел когда-нибудь?

Паршнов подошел к стене, осторожно провел пальцем, понюхал.

- Фосфор. Это мы в девятом классе проходили.

* * *

Трехэтажное здание бюро судмедэкспертизы разбухало изнутри, как
переспевший кабачок на грядке - того и гляди лопнет. В 1987-м здесь успевали
обследовать восемьсот трупов в год, и прохлаждаться обслуге и экспертам было
некогда; в 96-м через секционный зал маршем прошли две с половиной тысячи
мертвецов. Десять лет назад это казалось просто невероятным, легче было
верблюда провести через игольное ушко. Но - справились, ничего... Работа
есть работа. В нынешнем году ее наверняка прибавится, "марш мертвецов-97"
обещает быть еще более массовым. А судмедбюро стоит как стояло. Потрескивает
себе, осыпается потихоньку. Но стоит. Следователи, которые давно здесь за
"своих", которые помнят в лицо всех Марь-Степанн и Варвар-Николанн, что
сидели в окошке справочной со времен Брежнева, Андропова и Черненко, - они с
удивлением обнаруживают, что фойе вроде как увеличивается в размерах,
растягивается, и расстояние от затертого коврика на входе до дверей
секционного зала, которое они когда-то преодолевали, сами того не замечая,
вдруг стало отнимать время и силы. Искривление пространства, что ли?.. Никто
не знает. И не узнает никогда. Следователи, как правило, ни с кем подобные
вещи не обсуждают.

Что же касается Дениса, то он только радовался бы, когда фойе бюро
судмедэкспертизы оказалось бесконечным. Чтобы идти, идти и никогда не дойти
до "разделочной".

Он не хотел сюда. Что бы там ни было внутри у Николая Горейчука, заживо
сгоревшего в собственной квартире, - пусть оно там внутри и останется. Даже
если это готовый обвинительный акт на Димирчяна, запаянный в пластик. Или
ракета с инициалами владельца. Или... Только спрашивать его никто не
собирается - хочет он или не хочет. Ага. Наверное, правильно, что не
спрашивают. И по плечу никто не хлопает: держись, мол, парень. Что тут
такого? Обычная грязная работа.

- Добрый день.

В руку ему скользнуло что-то холодное. Безволосая ладонь с обручальным
кольцом. Денис увидел перед собой грустное помятое лицо цвета мартовского
снега. Грязнобелый халат, наброшенный на футболку. Двигающаяся челюсть:
эксперт что-то дожевывал.

- Добрый день, - Денис пожал руку. - Моя фамилия Петровский.

- Гукалов. Начинаем?

Денис сглотнул, стараясь, чтобы не было слышно. За время практики он
неплохо поднатаскался в составлении протоколов; следователь добросовестно
спихивал на него максимум дурной бумажной работы и пару раз поручал самому
допрашивать каких-то второстепенных свидетелей. Но при вскрытии трупа Денису
присутствовать еще не доводилось.

- Да, конечно, - сказал он. - У вас курить можно?

* * *

- Бледно выглядишь, Петровский. Пьешь много? Или трахаешься?

Курбатов нарисовал сигаретным дымом что-то вроде вопросительного знака.
Он полуприсел на подоконник, свесив ногу, и внимательно смотрел на Дениса,
будто решая какую-то важную логическую задачу.

- Здравствуйте, Александр Петрович, - поздоровался Денис, доставая ключ
от кабинета. - Просто не выспался.

- А ты ложись пораньше, - посоветовал Курбатов, трынькнув кончиком
сигареты по краю жестяной банкипепельницы.