его хозяин спустится вниз, не было времени. Мамонт огляделся и вошел в
подъезд. Он поднялся на второй этаж и услышал стук затворяемой на четвертом
этаже двери. Потом брякнул ключ и зашелестели шаги по ступеням. Когда между
ними оставался один лестничный пролет, Мамонт встал посредине площадки.
Горбоносый мгновенно узнал его, хотя было сумрачно, лишь на мгновение
замедлив шаг, стал спускаться быстрее.
он хорошо выспался, позавтракал и отлично владел собой; это был уже
совершенно другой человек, чем тот, промерзший до костей и теряющий рассудок
и осторожность.
Мамонт.- Ты не знаешь, где он может быть?
глазах, как хорошая сильная рыба, сходил с крючка, и во второй раз можно
было не рассчитывать, что клюнет.
начальником.
подобную ситуацию и вообще не ездить сюда. Потому что в следующий раз будет
трудно найти с горбоносым общий язык и взаимные интересы.
проанализировать создавшееся положение.
вниз и, огибая дом с другой стороны, вышел к "Линкольну", стоящему на
противоположной стороне улицы.
том, что он пошел к Кристоферу без предварительной разведки и изучения
личности. Дара бы могла вытянуть из него не только адреса явок и его
московских знакомых, но, возможно, и телефоны партнеров, с которыми Фрич
консультировался ночью. Наверное, она бы сумела вползти к нему не только за
пазуху, но и в душу. Даже если бы он потом сбежал и скрылся, осталась бы
возможность связи с ним, потому что любовь такой женщины, как Дара, забыть
невозможно.
Устанавливать контакт с полковником Арчеладзе было преждевременно. К этому
монстру просто так не подъедешь, даже если он, оставаясь один, может
плакать, как уверяла Дара. Минуты слабости бывают даже у львов.
Маловероятно, однако можно допустить, что Кристофер появится в фирме
"Валькирия" - место для отсидки неплохое, под охраной своей команды, но в
такое знакомое здание Института Мамонту вообще не было пути: там осталась
обслуга, которая знала его в лицо, и можно было влететь, как недавно влетел
горбоносый наблюдатель. Разумно было бы запустить туда Дару. Она бы прошла
через посты охраны, вползла бы в недоступные теперь кабинеты, но вряд ли
Кристофер сейчас подпустит ее к себе. Ему, как пуганой вороне, "конкурент"
будет видеться в каждом новом человеке. И его гиперсексуальность после таких
событий наверняка резко упала.
ревность, будто собака на сене.
по дороге, что из-за этой странной тяги прохлопал Кристофера, ибо не
следовало уезжать из гостиницы "Москва", а плотно сидеть до восьми часов
утра в своем номере. И никуда бы он не делся!
результата. Мамонт тоже понял, что новостей нет...
его скоро найдешь.
тебе хорошую форму. Пожалуйста, без всякого сопротивления выполни все мои
требования.
моей просьбе, о чем вы говорили?
к нему в гостиницу.
гостинцах, а люблю, когда для меня снимают отдельную квартиру.
изменить судьбы людей. Вот и тебе задал чужой урок. Прости, милый, но тебе
никогда не подняться до мужества Страги. Это не твой рок. Я работала с
настоящим Страгой несколько лет. Он никогда не раздумывал и не ревновал
меня... Не думай, он не был жестоким и бессердечным. Настоящее мужество -
повиноваться своему року. Ты обязан был послать меня к этому... выродку.
начала?
высший смысл близости мужчины и женщины. Ты же испытал эту близость?.. Мой
рок - любовь земная. Но я не торгую своим телом, как путана Мне приходится
исполнять свой урок, и ты знаешь, во имя чего. Милый Мамонт, ты должен
привыкнуть к этому. Пока мир на земле под властью изгоев, не будет гармонии.
Ты не случайно избран Валькирией... Но не стремись изменить мою судьбу, не
уподобляйся Стратигу.
влюбляются, как юноши - романтично и безрассудно. Мудрым Авегам начинает
казаться, что в мире больше нет изгоев, что он чист и светел. Варги в
пещерах добывают соль и мечтают увидеть солнце, но не могут смотреть на
него. Наверное, есть смысл и в противоречии Стратига.
становится чистой и острой, словно морозная игла в зимний день. Незаметно
для себя он вновь вернулся в думах к утреннему исчезновению Кристофера и как
бы заново прошел его путь от аэропорта Шереметьево до вчерашней ночи в
гостинице. Тонкая игла неожиданно нанизала на себя выпавшее из памяти
событие: когда Зямщиц привез его из Шереметьева, то они останавливались во
дворе какого-то дома на улице Восьмого марта. Именно там остался иностранец!
Но тогда Мамонта интересовал только Зямщиц, и он поехал за ним.
ночи?!
поэтому Мамонт наклонился к ее уху и прошептал:
зеленый "Москвич", однако "Линкольн" стоял у ворот с разогретым двигателем,
и Мамонт, чтобы не терять времени, сел за его руль. Он довольно скоро
отыскал дом на улице Восьмого марта, чтобы не засвечиваться, бросил машину в
каком-то переулке и пешком отправился в знакомый двор.
алкоголиков. Водку разливали маленькими порциями - растягивали удовольствие.
У обочин подъездной дорожки стояли автомобили, засыпанные листьями,
некоторые на спущенных колесах- примитивное противоугонное средство. Одним
словом, ничем не выдающийся дом постройки шестидесятых годов, но не
"хру-щевка", а более расширенный вариант, сейчас давно утративший былую
привилегированность, если судить по вольготному существованию здесь
алкоголиков. Что мог делать здесь мультимиллионер, владелец приисков и
алмазных копей?
принцип действия Интернационала заключается в нелогичности. В прошлый раз
Зямщиц и Кристофер расстались возле третьего подъезда. Мамонт не видел, что
делал последний - вошел в дом или отправился еще куда-то: пришлось срочно
бежать к машине, чтобы поспеть за Зямщицем. Вероятнее всего, Фрич к кому-то
заходил. Иначе бы услужливый и воспитанный работник МИДа не бросил
иностранца.
и подсел к алкоголикам, спиной к окнам. Мужики уставились на него с уже
готовой неприязнью, в красных глазах таилась злоба. Самый дипломатичный из
них спросил:
Доставалов Александр
Семенова Мария
Грабб Джеф
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Прозоров Александр