Чтение 38–й страницы книги ~Покойник из Найроби~

Решение уже было принято.

Правильное. Естественное. Ради здоровья и жизни. Если он хотел жить,
существовать, ему не оставалось ничего иного, как признать это решение,
действовать в соответствии с ним, потому что решение это базировалось на
решениях, принимаемых всеми, везде, давным-давно, в незапамятные времена,
и эти решения, однажды принятые, определяли жизнь и здоровье каждого, и
если кто-то не желал руководствоваться установленными принципами или шел
против них, или принимал иное, отличное от требуемого решение, тогда ноги,
которые поддерживают нас, позволяют нам передвигаться, идти вперед,
подгибаются, и вскоре мы сидим в пыли, все мы, гниющие, с разбитыми
головами, в ожидании шакалов.

С трудом поднялся Флетч с койки, шагнул к выходу из палатки на еще
слабых ногах, вдохнул влажный воздух джунглей, пахнущий гниющими корешками
и размочаленной дождем листвой, наполненный звуками, издаваемыми животными
и птицами. Все они жили в своем мире, следуя решениям, которые определяли,
что есть норма, что есть здоровье, что есть сама жизнь.

Право выбора - абсолютная свобода для общества, построенного на
законах, обеспечивающих такую свободу. Нежелание видеть, что в
определенных ситуациях такого выбора просто нет, полагалось не решением,
но запредельной глупостью, ведущей к собственному уничтожению.

Флетч взял влажное полотенце и обмотал его вокруг талии.

Выглянул наружу. Занимался рассвет. Дождь попрежнему лил как из
ведра.

С какой стороны доносилась человеческая речь? Двое мужчин громко
говорили по-английски, перекрывая шум дождя. Смеялись стоя в палатке,
Флетч не мог разобрать слов.

Неподалеку стояла недавно поставленная палатка. Из-под полотнища,
прикрывающего вход, пробивался свет.

Нетвердой походкой, под струями дождя, испытывая слабость, но в то же
время посвежевший, с легким головокружением, Флетч прошлепал босиком по
лужам к новой палатке.

Должен ли я это сделать? Уверен ли я, что решать и не нужно? Решение
принято. Мы существуем внутри системы. Это наше первое наше единственное и
последнее решение. Право выбора есть абсолютная свобода. Когда принимаются
основополагающие решения, такой свободы нет. Самодисциплина - величайшее
проявление свободы.

Флетч откинул полог и вошел.

Питер Карр и Уолтер Флетчер сидели на брезентовых раскладных стульях
с деревянными подлокотниками. Каждый со стаканом в руке. На коробке, у
керосиновой лампы, стояла почти пустая бутылка виски.

Разговор как обрезало. Они уставились на Флетча.

Флетч обратился к Уолтеру.

- Позвольте поблагодарить вас за то, что вы все-таки встречали нас в
аэропорту.

ГЛАВА 39

Двое мужчин молча смотрели на Флетча.

- Вы говорите по-португальски? - спросил он мужчину с аккуратно
причесанными редеющими волосами и тонкой полоской усов.

- О чем вы? - вопросом на вопрос ответил Уолтер Флетчер.

Флетч так и остался у входа в палатку. За его спиной с прежней силой
лил дождь.

- Я вас видел, - продолжил Флетчер. - В аэропорту. В мужском туалете.

- О мой Бог! - Карр наклонился вперед. - Скажи, что это не так.

На коробке рядом с керосиновой лампой и бутылкой виски лежали
глиняный черепок и римская монета.

Уолтер Флетчер долго сверлил Флетча взглядом. Затем поставил стакан
на коробку. Поерзал на стуле. Глаза его не покидали лица Флетча.

Карр изумленно смотрел на Уолтера Флетчера, словно никак не мог
поверить услышанному.

Уолтер коротко глянул на Карра, вновь повернулся к Флетчу.

- Что ж, - Уолтер Флетчер поднялся. Подошвы его ботинок полностью
погрузились в грязь. Он похлопал по карманам пиджака. Обеими руками
пригладил волосы на висках.

Вскинув подбородок, проследовал к выходу. Мимо Флетча. Вышел в дождь.

- Куда он? - спросил Флетч.

- Идти ему некуда, - Карр остался на стуле. - Ничего себе ящик с
камнями. Все это время вы подозревали, что убийцей может оказаться Уолтер
Флетчер.

Флетч пожал плечами.

- Убийцей был местный житель, который приехал в аэропорт, чтобы
кого-то встретить... и не встретил этого человека.

- Может, вам лучше присесть?

- О Господи, Карр!

- Что теперь?

Флетч слышал треск стартера запускаемого самолетного двигателя. Карр
- нет.

Но как только горючее поступило в цилиндры, рев двигателя услышали
они оба.

Карр подпрыгнул.

Вместе они стояли у палатки и сквозь пелену дождя смотрели на желтый
самолет с зелеными кругами на крыльях. Зажглось освещение кабины.
Вспыхнули габаритные фонари на хвосте и крыльях.

Самолет начал разворот на вязкой, напитавшейся влагой земле. Обогнул
самолет Карра и вырулил на взлетную полосу-колею.

- Такому легкому самолету в столь сильный дождь не взлететь, -
прокричал Флетч. - Или я неправ?

В стакане, что держал в руке Карр, вода поднялась уже на сантиметр.

- Я бы пытаться не стал, - ответил Карр.

Самолет, однако, едва не поднялся в небо. Покачиваясь, разбрызгивая
воду, он катился все быстрее и быстрее, Натужно ревущий двигатель
перекрывал шум дождя. Колеса оторвались от земли. Самолет начал набирать
высоту. Казалось, еще немного, и джунгли останутся внизу.

Левое крыло резко опустилось. Самолет нырнул. Левым крылом ударился о
верхушку дерева. Дерево выдержало. Крыло переломилось пополам. Самолет
крутануло вокруг дерева. Теперь они видели только его хвост.

Затем раздался глухой удар, вспыхнуло яркое пламя.

Карр сунул стакан Флетчу.

- Я пойду. Вы еще слишком слабы.

Карр побежал сквозь дождь.

- Огонь. Карр...

Флетч отбросил стакан, бросился следом, скользя на мокрой земле.

Упал, пробежав совсем немного. Попытался встать. Голова словно
налилась свинцом. Правое плечо пронзила боль. Руки и ноги, ослабевшие за
время болезни, бессильно упали в грязь.

Какое-то время он лежал на животе, влипнув правыми щекой и ухом в
грязь. Вдыхая через нос, выдыхая через рот.

И наблюдал, как лопаются в грязи воздушные пузырьки.

ГЛАВА 40

Промокший насквозь, в грязи с головы до ног, с кровоточащей царапиной
на предплечье, Карр вошел в палатку Флетча.

Флетч сидел на краешке койки. Грязь засыхала на его лице, груди,
животе, полотенце, обмотанном вокруг талии, стекала по ногам.

Сколько слов сказал мне мой отец? "По виду он давно и тяжело болен,
не так ли?" Нет. Тогда он говорил не со мной, а обо мне. Он сказал: "О чем
вы?" Он сказал:

"Что ж". Пять слов. Мой отец сказал мне пять слов. В моей жизни. В
его жизни. В наших жизнях.

Мне не пришлось принимать решение.

Основополагающее решение, определяющее, как людям вести себя, чтобы
выжить рядом с себе подобными, было принято давным-давно.

- Карр, он пытался сбежать. Не так ли?

- Кто знает? - вздохнул Карр. - Да и какая теперь разница?

- Моя мать говорила, что он всегда старался избегать эмоциональных
стрессов...

- Как ваше самочувствие?

- Тем более, что последний мог привести к виселице.

В полумраке палатки Карр не сводил глаз с лица Флетча.

- Он все-таки умер в авиакатастрофе. В непогоду. Не в Монтане, так в
Африке. Полагается умершим. Суд не ошибся в своем вердикте.

- Похоже, весь этот шум никого не разбудил.

- Дождь...

- Да, дождь заглушил все остальное.

- Каким образом он оказался в вашем лагере? Я ничего не знаю.

- Вы болели.

- С него сняты все обвинения?

- Теперь это шутка. Еще одна веселая история. Аскари не был
государственным служащим. Он работал охранником в ювелирном магазинчика,
что располагается неподалеку от кафе "Терновник". Уолтера освободили
из-под стражи, как только он уплатил штраф, возместил урон, причиненный
кафе, оплатил больничные расходы аскари да добавил тому несколько
шиллингов, чтобы он не очень переживал из-за сломанной челюсти.

- Я объехал полмира, чтобы выгнать отца в непогоду, чтобы увидеть его
смерть в авиакатастрофе. Захватывающий сюжет.

- Ирвин...

- Да, Карр?

- Я понимаю, что настроение у вас не очень...