виги-лам. Но передумала. Решила поговорить с тобой.
до комнатушки слуг и буквально стащил Квинта с кровати.
распугивая прохожих. Остановилось возле неказистого домика и вновь принялось
сигналить. Из окон соседних инсул наружу тут же вывесились десятки голов. Но
старинная вилла казалась вымершей. Элий принялся колотить в дверь. Безответно.
царило запустение. По углам реяли лохмотья паутины. Мусор плотным слоем
покрывал пол. Пахло лекарствами и скисшей пищей. В спальне на неопрятной
кровати, застеленной грязными простынями, спала худая кошка. В дом она
пробралась? через сломанную оконную решетку. Судя по всему, Юний Вер исчез уже
давно.
ноги, и читала какую-то бумагу, держа в руке чашку с недопитым кофе. Листки
рассыпались по простыням, на одном остался темный кружок - след от чашки с
кофе.
в стенах бреши, и они погнали впереди себя пленных, прикрываясь ими, как живым
щитом. Если пленные отступали назад, монголы их убивали и гнали вперед новых.
Когда монголы ворвались в город, они поголовно истребили жителей, от города
остались одни развалины. Но, прежде чем уйти, они заставили нескольких
пленников бродить по руинам и кричать, что варвары ушли.
прошептала:
голос Порции, когда она говорила о войне. Эти две женщины знали, что будет
война. А префект претория Марк Скавр - нет: Он даже не ответил на записку
Цезаря. Тупица! Элий спрятал папку под тогу и шагнул к двери.
претория - адъютант и охрана не посмели остановить Цезаря. Элий молча положил
сколотые скрепой листы Скавру на стол.
сведения последних передвижениях монголов и об их лазутчиках. Об их вооружении
и тактике. Я уже сообщал тебе обо всем этом в краткой записке. Но на тебя, как
видно, это не подействовало.
вспыхнул в луче солнца, пробившегося в щель меж тяжелыми шторами, и тут же
погас.
подлокотниках кресла.
оскорбительным словам вырваться наружу.
быстро.
чему не приведет. А ему надо было убедить префекта претория, что враг опасен.
человека. Человека, который видел смерть вблизи, вряд ли могли поразить слова.
Однако и Элий слыхал не раз зловещий свист крыльев бога Фаната*, но слово не
утратило над ним власть.
Экбатаны? - Опять притворный зевок.
кусок им не по зубам. Мой тебе совет, самый добрый совет: не лезь в это дело. У
тебя молодая жена - трахай ее на здоровье. А днем принимай просителей, щеголяй
в пурпуре, пока Августа не родила нового Цезаря.
высокую цену. Ты надеешься, что после завоевания Хорезма монголы либо вернутся
назад, в свои степи, либо двинутся на север. Скорее всего так и будет. Но
прежде варвары постараются обезопасить свои владения с запада. А на западе им
угрожает Рим. И они ни за что не оставят такого могучего противника у себя в
тылу. Они никогда этого не делают. Возможно, самой Империи пока не угрожает
опасность. Но союзники будут атакованы. Месопотамия и Сирия наводнены
лазутчиками монголов. Никто почему-то не обращает на соглядатаев внимания.
Сейчас октябрь. Поздней осенью или зимой монголы всегда отправляются в - поход.
Есть данные, что они сгоняют огромные табуны лошадей. Значит - будут новые
набеги и новые жертвы.
приготовления монголов к новому походу.
поговорку*.
сдержался.
непрерывно бубнишь: "Карфаген должен быть разрушен". Не надоело?
чем не убедить, потому что тот не хочет быть убежденным. Элий поднялся и шагнул
к двери.
молодой жене. - Префект претория помолчал и, сделав над собой видимое усилие,
добавил: - И забудь про Месопотамию. Очень тебя прошу.
его взгляде. Что-то такое... Элий глянул на свою руку, что сжимала бумаги. В
таблине было не слишком светло, и Элий отчетливо различил, как пульсирует аура
в такт ударам сердца. Элий готов был поклясться, что Скавр видит это отчаянное
биение...
что гладиатор был тяжело болен. Но при этом Вер почему-то жил один. Некому было
приготовить еду, вымыть посуду, перестелить постель. В углу валялась груда
грязного белья, телефонный аппарат был придвинут к постели, записи Вер делал
прямо на стене. Квинт принялся разбирать пометки. Вот телефон Курция.
Интересно, о чем разговаривал Вер с нынешним главой римских виги-лов. Вот номер
Элия. Но Цезарю больной не звонил. Рядом записан номер второго корпуса
Эсквилинской больницы. Квинт знал, что это раковый корпус. А вот слово "Кельн",
а рядом несколько цифр. Нетрудно догадаться, что это время отправления поездов
из Рима. Интересно, что позабыл тяжело больной Вер в Нижней Германии? Быть
может, там есть целебные источники, излечивающие рак? "Четвертую стадию рака",
- уточнил Квинт. Ибо Вер был так болен, что почти не вставал с постели, бросал
мусор рядом с кроватью. Фрументарии выгреб из-под ложа старые вестники,
засохшие корки и бумажные чашки. На дне раскопа обнаружились несколько тарелок
и серебряный кубок.
лежало одно-единственное письмо без подписи. Судя по штампу, письмо пришло
вчера. Квинт вскрыл послание.
Икела. Был прощальный обед когорты "Нереида" перед отправкой на фронт. И что же
будущие бравые воины сделали после обеда? Надежда Империи, стальной ее меч!
Ха-ха! Ты будешь гадать сто лет и не угадаешь! Они отправились во двор крепости
и утопились в огромном колодце. Все до единого. Вся когорта. Как глупые скоты.
Киты порой выбрасываются на сушу. Эти бросились в воду. Корнелий Икел, узнав
про такое, чуть не лопнул от ярости. Префект претория Гамикан приказал
групповое самоубийство скрыть. Прибыл отряд фрументариев и попытался извлечь со
дна колодца трупы. Вниз спустили троих водолазов. Назад вытащили мертвецов.
Дыхательные трубки были перерезаны. Спустили еще пару. То же самое. Наверх
подняли два трупа. Больше желающих лезть вниз не нашлось. Икел составил рапорт,
дело засекретили. Родственникам выслали похоронки. Без посмертных масок. К
письмам прилагались только значки - те самые значки, которые не успели выдать
трусам".
Гиком, бывшим гением Икела. Только он знал правду, правду, которая напоминала
чудовищную ложь. Правду, от которой дыхание перехватывало и слезы ярости
наворачивались на глаза. Правду, которую лучше не знать. Q боги, как поведать
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Прозоров Александр
Андреев Николай
Березин Федор