товарных и трех сборных составов ничего не известно.
касалось сельского хозяйства, разбирался туго. Болезненным взором обведя стены
кабинета, он уставился на портрет матроса Пидоренко, считавшегося первым
председателем Талашевского ревкома. Вспомнив, очевидно, о легендарных подвигах
бывшего балтийца, всем другим видам транспорта предпочитавшего железнодорожный,
он приказал:
с таким видом, словно признавался в тайном пороке.
в резерве несчетное количество.
едва не плакал. - Я вот что хочу сказать... Наш участок дороги электрифицирован
и снабжается электроэнергией от нескольких независимых источников. Пропадание
тока практически исключено... Такого я за двадцать лет службы не упомню!
свежеэксгумированный труп, и попятился к дверям. В наступившей неловкой тишине
раздался вальяжный голос Прокопа Булыги, на правах депутата Верховного Совета
позволявшего себе много вольностей.
Хаймовичу. - Тебя родня из Израиля ни о чем таком не предупреждала?
неприличия Хаймович.
зевнул и прикрыл рот пухлой ладошкой. Он один тут не боялся будущего, даже
самого страшного. Запасов золота, валюты, ширпотреба и продуктов должно было
ему хватить лет на сто пятьдесят.
Даяне, но секретарь строго прервал его:
райком партии, между прочим. И повод, по которому мы собрались, к шуткам вовсе
не располагает.
искал среди окружающих человека, на которого можно было бы опереться, и вскоре
обнаружил его на самом дальнем от себя стуле. Там восседал, сонно глядя в
пространство, уполномоченный госбезопасности по Талашевскому району майор
Буреломов, мужчина еще не старый, но от безделья огрузневший телом и душой.
каналам никакой предварительной информации не поступало?
нашим каналам поступает информация о враждебно настроенных лицах.
очень уверенно осведомился секретарь.
на людей ближних, под его рукой ходивших. Все они, пожаловавшись для начала на
серьезные трудности в работе, вызванные нештатной ситуацией, с оптимизмом
обещали, что в самое ближайшее время жизнь наладится: появится свет,
восстановится связь, поедут поезда и машины, заработает канализация, из кранов
потечет вода, хладокомбинаты дадут холод, пекари - хлеб, котельные - пар, а из
центра придут мудрые указания.
сейчас сколько? Почти десять. А день когда должен закончиться? Гляньте на
календарь... Правильно, в семь. Уже давно стемнеть пора. А на улице светло, как
в июне.
бы день удлинить.
Иисусом Навином звали. Твой земляк, кстати.
Необычные атмосферные явления еще не дают повода для пессимизма. Вспомните,
товарищи, мы и не такие трудности преодолевали! В прошлом году из-под снега
урожай спасли! Давайте готовить постановление!
Основные его пункты, одобренные как на бюро райкома, так и на внеочередной
сессии райисполкома, были таковы. До утра не предпринимать никаких кардинальных
мер, поскольку все может разрешиться само собой. Если до шести тридцати
электричество и связь не восстановятся, отправить уполномоченного в область.
Взять на учет и привести в действующее состояние все дизельные транспортные
средства. В магазинах, на базах и пищекомбинатах произвести строгий учет всех
продовольственных товаров. Составить список предметов первой необходимости и
изъять их из свободной продажи. В дальнейшем перейти на
карточно-распределительную систему. Путем разъяснительной работы в массах
пресекать возможные случаи паники и мародерства. Милицию перевести на
казарменное положение и выставить из ее числа постоянные посты вблизи всех
особо важных объектов по прилагаемому списку. Персональную ответственность
возложить на руководство района, администрацию предприятий и учреждений.
Чтоб, значит, саботажников, двурушников и космополитов без суда и на месте...
случайно выглянувший в окно. - Не твои ли это коровы под окнами райкома гадят?
коров, как у тебя, нигде в области нет.
бродили, пощипывая травку, горбатые, малорослые и поджарые коровы, вся сила и
стать которых, казалось, ушла в рога - огромные, как слоновые бивни. Невдалеке
сидел на корточках пастух - глянцево-черный босой человек с ногами-палками,
руками-плетями и жалостливо торчащими ребрами.
нему и после предупредительных окриков тронул за плечо, негр осел набок, сложив
длинные и тонкие конечности совсем как окочурившийся паук. Главврач потрогал
его пульс, оттянул веко и сказал:
копье с черным, отполированным ладонями древком и тяжелым, грубо окованным
наконечником.
индульгенцией, все же объявил тревогу. Как всегда, когда такое мероприятие
проводилось без предварительной скрупулезной подготовки, явились далеко не все,
а половина явившихся старалась дышать в сторону.
развели по постам.
газету. Небо продолжало удивлять и пугать - то по нему прокатывалась какая-то
быстрая рябь, то в разных местах начинало просвечивать мутное зарево.
стали замечать разные знамения: налетела стая розовых попугайчиков и устроила
драку с воробьями, на городской парк упала туча крупной, никогда не виданной в
этих краях саранчи, река заметно мелела, все дальше отступая от берегов.
расположились на вокзале. Сразу дала знать о себе нехватка питьевой воды. Возле
закрытых магазинов выстроились огромные очереди. Горожане, оставшиеся безо
всякого занятия, кинулись на окрестные поля рыть колхозную картошку. Загорелось
несколько квартир, жильцы которых попытались готовить пищу на примитивных
очагах. Тушить их было нечем.
грабящих добро, угоняющих скот и насилующих женщин. Описания между собой резко
разнились: то это были косоглазые всадники на лохматых коньках, то полуголые
негры с копьями, то лица кавказской национальности в железных панцирях и
шлемах.
контакт с ближайшими воинскими частями и в город прибыло несколько
бронетранспортеров с мотопехотой на броне.
вымотался, что даже не обратил внимания на Зою Осечкину, которую в числе других
узников изолятора досрочно выпустили на волю.
ли не с каждой минутой. Ста тысячам горожан требовалось регулярно есть, пить,
умываться и испражняться. Разъяснительная работа не могла заменить воду и хлеб.
В самое ближайшее время можно было ожидать погромов и голодных бунтов.
Собрание сочинений Дюма теперь тянуло на полпуда муки. За новый телевизор
давали в лучшем случае полбуханки хлеба.
прирезали на мясо весь рогатый скот, неведомо какими путями забредший в
Талашевск. Пастуха-негра после вскрытия, полностью подтвердившего диагноз
главврача, похоронили в безымянной могиле, а копье и диковинную одежду сдали в
краеведческий музей. Загадочное появление чернокожего перед окнами райкома
партии можно было объяснить только чьей-то грандиозной мистификацией.