Чтение 38–й страницы книги ~Волонтеры Челкеля~

нескольких винтовок. В этом случае Степа, конечно, пропал. Но враги,
ошиблись, так же как и сам Косухин. Очевидно, их сбил с толку снег во
дворе. Бородатый, перекинувшись словами с высоким, стоявшим рядом с
Арцеуловым, повел лошадей к сараю, а остальные не торопясь пошли к
крыльцу.

Теперь надо было выждать. Степа замер, закусил губу и стал считать
секунды. Пять, шесть, семь... Четверо - девушка, Арцеулов, высокий и
очкарик, которого Косухин тоже помнил по дому на Троицкой, - подошли
метров на десять к дому и остановились. Высокий что-то сказал остальным и,
повернувшись, пошел к сараю, куда бородатый уже заводил лошадей.

"Черт! - подумал Косухин. - Двое, значит, у сарая... У высокого,
чердынь-калуга, карабин. Чего делать-то?"

Даже если он задержит сейчас этих троих у крыльца, остальные легко
снимут его первой же пулей. Конечно, можно пристрелить кого-нибудь, хотя
бы высокого, но Степа не знал, кто из них - тот самый Лебедев, которого
нужно задержать. Косухин вновь чертыхнулся и увидел, что трое - Арцеулов,
девушка и худой парень в очках, - уже подходят к крыльцу. И тут Косухин
понял, что должен делать. Ему стало заранее противно, но он знал, - иного
пути нет. Он еще раз прикинул расстояние и шагнул к двери.

"Гад я, чердынь-калуга!" - подумал вдруг Степа, но в следующую
секунду думать было уже некогда - Косухин распахнул дверь и выскочил на
крыльцо, сжимая карабин.

- А ну стой, контра! - гаркнул он, щелкая затвором. - Ни с места, а
то враз девку порешу! Оружие на снег!

Он рассчитал точно - ствол карабина смотрел прямо в грудь той, что
так убивалась по пропавшей кошке. Трое у крыльца замерли.

- И вы там! - продолжал Степа, обращаясь к тем, что были возле сарая.
- Бросай оружие!

Беляки молчали, ошарашенные неожиданностью. Надо было спешить, пока
никто не опомнился и не сообразил, что красный командир Косухин один
против пятерых.

- Кидай оружие, говорю! - вновь гаркнул Степа. - А то всех постреляю,
чердынь-калуга!

Его глаза встретились с бешеным взглядом Арцеулова, и Косухину стало
не по себе. Он отвел глаза и тут же услышал испуганно-недоуменное:

- Степан, это вы?

Девушка его узнала. Степе стало вдруг стыдно. Он попытался думать о
революционном долге, но легче не становилось.

"Если дернутся - в нее стрелять не буду", - твердо решил он.

- Сволочь! - Арцеулов медленно снял с плеча карабин и кинул его в
снег.

- Давай-давай, контрик! - Косухину сразу же стало легче. - И
револьвер тоже.

Револьвер упал рядом, тут же утонув в глубоком снегу.

"Так, - мелькнуло в голове у Косухина. - Этот, в очках, похожее, не
опасен. Значит, те двое..."

- А ну, вы, - продолжал он. - У сарая! Кидай винтари!..

Высокий, сняв карабин, бросил его, бородатый недоуменно пожал плечами
и поднял руки.

- Валите сюда! - продолжал Степа, довольный, что дело пошло. - Да
побыстрее, контрики, шевелись!

Двое переглянулись и медленно, увязая в снегу, двинулись в сторону
крыльца. Внезапно Степа уловил какое-то движение и быстро перевел глаза на
стоявших рядом. Вовремя - белый гад Арцеулов пытался сунуть руку за
отворот полушубка.

- Ну, не балуй, беляк! - усмехнулся Косухин, приходя в хорошее
настроение. - Мне тебя, гада, еще до трибунала довести надо!

Арцеулов дернулся, но замер. Степа рассчитал точно - беляк бросился
бы, будь карабин направлен в грудь, но девушку он не мог подвергнуть
опасности.

- Стой, стой, - подбодрил капитана Степан. - Померзни...

Сбоку послышались шаги - это подходили двое, бородатый и высокий.
Степа, отведя глаза от Арцеулова, взглянул на них. Бородатый смотрел
растерянно, вид его явно не внушал особых опасений, да и оружия, похоже, у
него не было. Оставался высокий.

"Наверно, это и есть Лебедев, - понял Косухин. - Ну-ка, покажись
полковник!"

Он взглянул в лицо тому, высокому, и вдруг почувствовал, что карабин
валится из рук, а воздух застревает в горле.

- А-а... - только и мог проговорить он, медленно опуская оружие,
которое вдруг показалось совершенно ненужным и бессмысленным.

И в ту же секунду Арцеулов прыгнул. Он рухнул прямо на Степу,
вцепился в карабин и, не разжимая пальцев, ударил локтем Степу в висок.
Косухин захрипел, падая на колени, и закрыл глаза. Капитан отскочил в
сторону - и дуло захваченного карабина уставилось на Косухина,
завалившегося на бок.

- Не надо, Ростислав Александрович! - крикнула Берг, хватая его за
руку.

- Жалеете красную сволочь? - процедил Арцеулов, неохотно опуская
оружие.

- Не надо, капитан! - Лебедев подошел к лежащему на земле Степе и
опустился рядом с ним на корточки. - Уберите оружие!

Его тон был какой-то странный: решительный и одновременно виноватый.

- Да что это вы, господа! - возмутился Арцеулов. - Чем вам дорог этот
краснопузый, в конце концов? Вы что, его знаете?

- Да, знаю, - кивнул полковник. - Оставьте его, господин Арцеулов.
Это мой брат.

- Что?! - в один голос ахнули Ростислав и стоявшая рядом Берг.

- Мой брат Степан, Степан Косухин. Моя настоящая фамилия Косухин,
господа. Это мой младший брат...

- Этот решительный молодой человек? - удивленно произнес Семирадский,
подходя к крыльцу и с явным интересом глядя на неподвижно лежавшего Степу.
- Но вы ведь, помнится, говорили, Николай Иванович, что ваш брат - еще
школьник?

- Вырос, значит, - ответил вместо полковник Арцеулов, вынимая у Степы
из-за пояса револьвер и нож. - По-моему этот молодой человек преследует
нас достаточно последовательно. Видать, из-за родственных чувств...

- Прекратите, Ростислав Александрович, - перебила его Берг, осторожно
щупая пульс на Степином запястье. - Что вы с ним сделали?

- Я?! - вновь возмутился капитан. - Ну знаете, сударыня, еще секунда
- и он бы вас попросту пристрелил!

- Оставьте, - девушка повернулась к спутникам. - Господин профессор,
Семен Александрович, его надо внести в дом...

- Да-да, - подхватил Лебедев. - Конечно, господа. Извините, я просто
немного подрастерялся...

- А я его тоже знаю, - удивленно произнес Богораз, до этого не
проронивший ни звука. - Этот господин из чеки, помнится, был крайне
невежлив...

Арцеулов отошел в сторону, делая вид, будто все происходившее его не
касается. Он ограничился тем, что подобрал свое оружие и заглянул в избу,
убедившись, что объявившийся родственник полковника Лебедева не привел с
собой десяток краснопузых. Нельзя сказать, что случившееся поразило
Арцеулова. В конце концов, почему у полковника не может быть младшего
брата, которого занесло аккурат к красным? Конечно, встреча посреди
таежного моря была неожиданной, но за свою фронтовую жизнь Ростислав видел
еще и не такое.

Покуда Степу, все еще не пришедшего в себя, втаскивали в дом, а затем
заносили вещи, Арцеулов стоял у крыльца и курил "козью ногу", прикидывая,
что делать с неожиданным пленником. Он уже понял - краснопузого не
выведешь в расход. Но отпускать его капитан тоже не собирался - это
значило немедленно "засветить" их маршрут, который и так находился под
пристальным вниманием.

"Черт с ним! - решил в конце концов Арцеулов. - Пусть полковник
решает сам! Связать бы этого родственничка и бросить здесь, чтоб поумнел
чуток..."

Степа пришел в себя и первое, что он увидел, было лицо брата. Значит,
ему не привиделось...

- Коля, - удивленно проговорил он, пытаясь привстать. - Коля, да ты
же мертвый!

Николай улыбнулся и покачал головой. Косухин оглянулся и понял, что
он лежит на лавке в избе, вокруг собралась странная компания, которую он
выслеживал последние дни, и все происходящее, судя по всему, не сон.

- Я тебе все объясню, - сказал наконец брат. - Только ради Бога,
Степан, почему ты решил, что я погиб?

- Так бумага же! - Степа встал, хлопнул себя по поясу и убедился, что
револьвер у него забрали. Значит, он в плену...

- Какая бумага? - удивился Николай. - Вам должны были прислать
уведомление, что я нахожусь в длительной командировке...

- Скажешь... командировке... Ты же пропал в Галиции, под
Рава-Русской! Из разведки не вернулся, чердынь-калуга!

- Ничего не понимаю! - полковник даже руками развел и удивленно
поглядел на профессора. - Как они могли?

- Обыкновенно, - отозвался Семирадский. - Обеспечение секретности,
сударь мой! Правда, не думал, что дойдет до такого...

- Какой ужас! - сообразила Берг. - Значит, вашей семье сообщили, что
вы погибли, господин полковник?

- Выходит, так... - Лебедев был поражен не меньше Степы. - Я же
писал! Мне сообщили, что мои письма доходят. И от тебя приветы