зажигалкой.
бунчужный, усмехаясь, поблагодарил, но закурил все-таки свою "люльку".
такого. Хиба що з Нимеччины прывэзлы...
можно встретить кого угодно. Даже тех, кто никогда не курил папирос.
бунчужный, затягиваясь "люлькой". - Чи сами думалы нежить розигнаты, як
Козьмодем'ян?
что рог поможет...
вернул Ростиславу. - Сыла в нему велика - з морського дна пидняты можэ. В
тэбэ песыголовци мэртво вчепилися. Самого позвалы!..
костра старый воин не решался произнести его имени. По телу Арцеулова
пробежала запоздалая дрожь.
вас йим було потрибно. Того, що вони шукали, в вас нэмае...
Степану! Он представил, что Косухина тоже перехватили в пути. А ведь у
краснопузого нет с собою подарка Джора!
Там...
к Ростиславу надлежало обращаться "пан". - Велыка за вамы сыла, якщо
старый граф передав вам цэ... А за свого товариша не бийся, йим його не
взяты. Пэкэльный вогонь на ньому...
"адский". Конечно, он под горячую руку именовал краснопузых
"антихристами", но не в буквальном же смысле!
один из парней.
ответил старшой. - А оця нежить не визьмэ. Я ж кажу - пэкэльный вогонь.
Хто його бачив, того воны бояться...
лохмотьях жрец страшной богини Кали. Он тоже испугался Степана! Красный
отсвет "Головы Слона" - вот что отпугивало служителей тьмы.
любопытный хлопец. Бунчужный помолчал, выбил пепел из трубки и
наставительно произнес:
людськойи рукы... Або вид того, кого вночи называты не можна. Тому пекло -
дим ридный...
Смуты вообще не очень верилось. Ад он увидел на земле. Но, похоже,
излучение Красного Рубина и в самом деле отпугивало всякую нежить. Что ж,
значит краснопузому хоть в чем-то повезло.
слухаты ци дурни балачкы... Краще, Тымко, заспивай нам. Воно й вэсэлишэ
будэ - швидше нич скинчиться...
лошадям. Через минуту он вернулся, неся странный инструмент, чем-то
напоминающий лютню.
бандура?
турецький. У Трабзони узяв...
память подсказала: в 1916-м Кавказский фронт занял Восточную Анатолию.
Вероятно, Тымко воевал где-то в войсках Николая Николаевича Юденича...
- Повни "чайкы" здобычи набралы! Лэдь не потоплы!
наречия. Может быть, "чайками" называют десантные корабли Черноморского
флота...
обернулся он к Арцеулову. - Пан зацный и мосцный звык до иншойи музыкы,
але хай послуха й нашу...
сообразив, что "кобыз" и малороссийская "кобза", наверно, похожи. Арцеулов
много читал об украинской экзотике - слепых кобзарях, - но никогда их не
слышал. Правда, Тымко ничуть не походил на несчастных "старцев",
скитавшихся от села к селу. Молодой парень, с красивым смуглым лицом, с
крепкими руками, привыкшими скорее к сабле, а не к беззащитным струнам...
звук. Казалось, зашумело море. Пальцы осторожно перебирали струны, и
Арцеулову вдруг стало казаться, что он слышит морской прибой, завывание
ветра в корабельных снастях и видит низко сидящие в волнах черные лодки
под белыми парусами. И тут он, наконец, вспомнил, что такое "чайки"...
Музыка крепла. Казалось, волны вскипают и обрушиваются на тех, кто плывет
на черных лодьях к далекому Трабзону...
ветер. Тымко запел. Голос оказался неожиданно низкий, совсем не такой,
каким он только что рассказывал о своем "кобызе". Вначале Ростислав плохо
разбирал слова - малороссийское наречие с трудом давалось ему - но затем
он освоился и стал слушать внимательно.
Дуная до Кавказских гор вдоль Черного Змеиного моря. В степи шумел ковыль,
гулял ветер и мертвым бесконечным сном спали под высокими могилами забытые
богатыри...
желтых перекопских песков. Быстрые, как смерч, всадники мчались от
Змеиного моря, сжигая хаты и уводя уцелевших в далекий полон. Черные волны
моря рассекали острые носы чужеземных галер, на которых стонали
прикованные к веслам невольники. А с запада, от болот Полесья, надвигалась
новая беда - пышноусые паны на кровных конях занимали город за городом.
Черные вороны - латинские ксендзы - закрывали Божьи церкви, уничтожая
дедовскую веру...
плавней великой реки, на маленьком острове, собрались последние рыцари
этой земли. Без доспехов и пушек - с одними саблями выходили они на бой,
защищая свой народ и свою веру. Один за другим гинули они, порубанные,
застреленные, повешенные за ребро и посаженные на "пали". Но на смену
приходили новые, и вот уже вырастала среди плавней рыцарская столица, где
собиралось могучее войско, где рыцари держали совет и ковали оружие. И
жили они там под Божьим законом, и была между ними великая правда, и
великое равенство...
плавней в широкую степь и воззвал к оставшиеся в живых, призывая восстать
и окропить вражьей кровью поруганную землю. И восстал народ, засвистали
сабли, загремели пушки - и покатились вражьи полчища за ковыльные степи,
за полесские болота. Над освященной кровью землей засияло солнце великой
свободы, и восстал на берегах могучей реки Новый Иерусалим - град Божий,
сердце воскресшего народа...
черные тучи. Умер великий вождь, у его гроба рассорились славные рыцари, и
началась между ними рознь. Послали они за подмогой к вчерашним врагам,
вновь полилась кровь - и гибель, руина, пришли на несчастную землю. Погас
свет Иерусалима, и над страной был слышен свист сабель и вороний грай...
боль... Один из рыцарей-сподвижников ушедшего вождя тянулся к золотой
булаве и позвал на подмогу лютых врагов из перекопских степей. А чтоб
задобрить их, приказал отдать в рабство сотни христиан, надеясь купить
этим победу и власть. Триста верных хлопцев погнали людей в полон на юг, к
Змеиному морю, но не дошел никто. Гнев Божий упал на тех, кто исполнял
неправый приказ. В степную землю ушли они, и навек легло проклятье над
памятью трехсот, выполнивших приказ, но презревших народ и Бога...
повеял тихий печальный ветер... Прошли века без славы и подвигов. Давно
успокоились все - и правые, и неправые, - но триста проклятых до сей поры
не ведают прощения. Днем, когда светит над степью беспощадное солнце, они
лежат под высокой травой, где застали их смерть и позор, но в лунные ночи
их тени выходят под степной ветер, блуждая между высокими могилами. И
думают они, что все же не вечно проклятие, что смилуется Господь над
великими грешниками, если помогут они тем, кого застало лихо среди ночи.
Вот и спешат они на помощь, разгоняя проклятую нежить, спасая души живых,
чтоб простилось когда-нибудь им. Не всякий увидит скитальцев - лишь иногда
в лунную ночь блеснет под луной булатный турецкий клинок и ветер донесет
еле слышное конское ржание...
дали выезжали ряды молчаливых всадников в богатых кунтушах и смушковых
шапках. Звенело золоченое оружие и негромко звучала печальная песня...
поразился еще более. Солнце стояло уже высоко. Он лежал возле кургана,
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Шилова Юлия