Чтение 38–й страницы книги ~Печать на сердце твоем~

Вставала луна - узкий острый серп, еще бессильный перед ярким светом звезд. Враг расположился впереди, на холме, сзади тоже был холм - пониже, с пологими склонами. Наверно, потому и село так назвали. Между холмами оставалось пустое ровное пространство - шагов пятьсот, не больше. Войска не развернешь, не пустишь в бой конницу. Холм придется атаковать всей массой, подставляясь под скандский кулак.

Згур осторожно привстал, огляделся. Да, Лайв учел все. Завтра он ускользнет, чтобы уйти еще дальше, ожидая, пока неосторожная "мышка" подойдет слишком близко. Выходило скверно - хуже некуда. Конуг сумел навязать свою игру. А тот, кто делает первый ход, всегда имеет больше шансов.

Итак, холм, частокол, черные домики на самой вершине, роща. Чуть ближе - крутые склоны. Сзади не подойдешь - обрыв. Настоящая крепость. Внизу долина, за спиной еще один холм... Лайв хочет, чтобы неосторожная "мышка" попыталась взобраться прямо в кошачью берлогу... А что, если мышка поступит наоборот?

Згур вновь привстал, оглянулся. Сзади холм, не такой высокий, но все же коннице не пройти. И пехоте придется подниматься медленным шагом. Голая вершина, какие-то камни, три высоких дерева...

Згур усмехнулся, сорвал травинку, повертел в пальцах. "Кошки-мышки", значит? До рассвета еще несколько часов, он успеет. Сначала - конницу, потом - сотни Крюка и Сажи...

- Сотня Гусака - слева. Сажи - справа. Остальные - на склоне, в десять рядов...

Одноглазый кивнул, черный усмехнулся. Все остальные были тоже тут. У вкопанных в землю Стягов стояла кнесна, чуть ближе - Долбило с Вересаем, рядом - старшие остальных городских сотен. Асмут Лутович пристроился поодаль, глядя куда-то в пустое горячее небо, словно все происходящее его не интересовало.

Ярчук стоял за спиной. В это утро венет решительно заявил, что намерен быть вместе с "молодым боярином". Спорить не было времени, и Згур махнул рукой: пусть его!

- Сотня Крюка тут, на вершине. Ясно?

- Ясно...

Мала была не нужна. С вершины холма скандский табор был виден, словно на ладони. Теперь, в ярких лучах утреннего солнца, можно было разглядеть каждый дом - маленькие, беспорядочно стоявшие избы и каменную двухэтажную хоромину, не иначе обиталище местного боярина. Вокруг темнел частокол, а за ним суетились сотни

черных муравьев. Сканды тоже видели врага. "Кошка" встретилась с "мышкой".

- Конницу - в долину, двумя отрядами, слева и справа. Асмут Лутович?

Чернобородый, не оглядываясь, кивнул. Пояснений не требовалось. Опытный воин понимал, что задумал воевода. Пока латники бесполезны, но как только сканды окажутся в долине...

- Я буду здесь...

Здесь - на вершине холма, у трех деревьев, возле наскоро врытого в землю частокола. Даже не частокола - изгороди, наспех поставленной между повозок. Повозки пришлось втаскивать на руках - последние уже засветло.-Такой табор задержит врага ненадолго, но все же сумеет помешать.

- Со мною - сотня Крюка и лучники. Вопросы?

Вопросы, конечно,были.Его командиры явно ждали куда более подробных наставлений.

- Так ведь... - могучий Долбило неуверенно оглянулся. - Ты, чего делать, скажи! Оно понятно: придут - встретим, дык...

- Вот и хорошо, что понятно, - перебил Згур. - Придут - встретите. Или ты боишься не услышать, как трубят в наступление? Напоминаю: два сигнала - готовность,три - вперед.

Долбило почесал затылок, но переспрашивать не решился. Згур невольно усмехнулся. Если о замысле воеводы узнает его собственная рубашка, эту рубашку требуется немедленно сжечь - и пепел развеять. Старая мудрость, не им придумано...

- Теперь вот что. Всем фрактариям обменяться плащами и шлемами с воинами городских сотен.

На этот раз удивились "катакиты". Даже не удивились - онемели.

- Комита! - Сажа с трудом обрел дар речи. - Наша шлема снимать не можна! Наша плаща сканда знает, сканда боится...

- Ну, совершен-понятно... - поддержал его Гусак, и тут же осекся - понял. Крюк догадался еще раньше и теперь довольно скалился.

Красные перья на шлемах были теперь известны всей Сури. Как и разноцветные плащи. Скоро Лайв сумеет
вновь увидеть их-в самом центре, в первых рядах. Когда же поймет, в чем дело, будет поздно.

- Все! Разводите сотни!

- Погоди! - кнесна шагнула вперед, подняла руку. - Скажите воинам, что я буду с ними, в первых рядах. Мой Стяг поставьте на склоне, в самой сердцевине...

Она не просила - приказывала, и Згур не решился спорить.

Издалека, от неровной линии скандского частокола, донеслись громкие крики. Черные муравьи собирались в кучи, из рощи выходили новые толпы, строясь возле опушки. Конуг Лайв что-то решил. Но теперь не он определял правила страшной игры. "Мышка" успела первой передвинуть фигурки на неровной, холмистой доске.

Сотники, негромко переговариваясь, поспешили вниз, к своим отрядам. Асмут Лутович остался на месте. Згур хотел подозвать его, но великий боярин сам повернулся и неторопливо подошел к комиту.

- Мне тоже ждать, пока затрубит труба?

В темных глазах светилась насмешка, но Згур не принял шутки:

- Конница должна ударить вовремя, Асмут Лутович!

- Мы не опоздаем. - Глаза чернобородого стали серьезны. - Надеюсь, воевода, ты не собираешься рубиться в первых рядах?

Кажется, Згура вновь упрекали - на этот раз в трусости. Или Асмут просто проверял его?

- Отчего бы и нет? Тогда тебе не придется отдавать Лучев!

Чернобородый покачал головой:

- Я хочу сначала завалить медведя, а потом уже делить шкуру. Не пускай кнесну в бой, Згур Иворович! Пусть ее Стяг будет внизу, а сама она - с тобой. И береги Ярчука - он мне нужен...

На лице Асмута была уже не усмешка - волчий оскал.

- Тебе - женщину, мне - мужчину! Счастливо, воевода!

Ответить Згур не успел. Асмут махнул рукой и быстро зашагал вниз, где ждали его латники. Згур обернулся и увидел, как побледнела Горяйна. Она слышала. Слышал и Ярчук, но лицо венета оставалось невозмутимым, разве что губы еле заметно дрогнули.

Згур поглядел вниз. Сотни быстро занимали позиции. А на противоположном склоне суета продолжалась. Сканды пока не строились - сбивались в огромную кучу. Очевидно, Лайв все еще думает, пытается понять...

- Значит, ты нашел свое поле, воевода? Голос Горяйны звучал холодно и сухо. Згур подумал, кивнул:

- Да, кнесна...

- И ты поставил моих лучевцев под удар, как хотел - толпой? В двадцать рядов?

- Только в десять. К сожалению... Губы женщины дернулись, но кнесна все же сдержалась и проговорила тихо, еле слышно:

- Тогда я умру вместе с ними...

Сзади послышался тяжелый вздох. Можно было только догадываться, что чувствует сейчас венет.

Згур даже растерялся. Вновь Горяйна упрекала его - наемника, не жалеющего чужую кровь.

- Иначе нельзя, кнесна! - быстро заговорил он. - Мы заперли Лайва на холме...

- Не надо! - Горяйна медленно покачала головой. - Ты - воевода. Твое дело - посылать моих людей на смерть, а мое - быть с ними! Прощай!

- Погоди! - заторопился Згур. - Ты должна надеть другой плащ! И шлем...

Женщина бледно улыбнулась:

- Чтобы спрятаться за чужие спины? Нет, Згур Иворович, меня должны видеть все - и друзья, и враги. Да будут милостивы к нам боги - мои и твои...

Кнесна отвернулась, подошла к нетерпеливо бившей ногой кобыле, погладила ее по крутой шее, вскочила в седло...

- Ярчук! - Згур быстро оглянулся. - За ней! Быстро! Головой отвечаешь!..

- Нет...

- Что?!

Ярчук мотнул косматой головой, в глазах мелькнула боль.

- Нет, боярин молодой. Моя справа - тут оставаться... Згур поглядел вниз, на склон. Там уже строились воины в цветных плащах и с красными перьями на сверкающих полированной сталью румских шлемах. Переодетые горожане готовились встретить врага. Ярко-голубой Стяг Горяйны вился в первом ряду. Мелькнул знакомый синий плащ - кнесна была уже там, среди своих лучевцев.

- Спятил! - Згур вновь повернулся к мрачному, насупленному венету. - Из тех, кто там, не вернется и треть! Ее убьют!..

- Молчи, боярин... Венет ссутулился, могучие руки бессильно повисли.

- Али не вижу? Приманку ты из нас сделал, чтобы Лайва на холм зазвать. Да только без тебя вся кровь понапрасну прольется. Там все начнется, да не там кончится. Ты здесь, значит, и мне здесь быть, разом с лесовиками моими. Не уберегу тебя - с кого боги спрошать будут? А случись чего, ты ведь сам меня вторым воеводой назначил...

Згур на миг закрыл глаза, глубоко вздохнул. Все верно. Городские сотни внизу - приманка. Как и все его войско. Лайв перестарался, выбирая холм с обрывистыми склонами. Теперь у скандов остался единственный путь - вниз, в долину, где их уже ждут. Единственный путь - и единственный выход: ударить всеми силами, чтобы взять вражеское войско в стальное кольцо. А если не выйдет - рассечь пополам и по частям- вырезать. Потому и нужны верные сотни на флангах и латники Асмута в долине. Поэтому и должен он, набольший воевода, оставаться на вершине, куда будет направлен главный удар. Ярчук - второй воевода, ему тоже место тут. Да и недолго им стоять в покое. Внизу битва начнется, да не внизу кончится. Меч с Единорогом не заскучает в ножнах...

Долг кнесны - разделить судьбу с лучевским войском. Его долг - победить. Згур вновь вздохнул, помотал головой, отгоняя черные мысли, и подозвал Крюка. Игра началась, фигурки движутся. Живые маленькие фигурки...

Глава 18 БЕЗУМИЕ ЧУЖБИНЫ

Сканды не торопились. Крики на холме стихли, толпа начала медленно, неспешно строиться, превращаясь в три ровных четырехугольника. Еще один отряд - поменьше - окружил каменную хоромину посреди села. В этих неторопливых приготовлениях чувствовались сила и многолетний опыт. Если Лайв и растерялся, то очень ненадолго.

Згур присел прямо в высокую душистую траву, всматриваясь в суету на холме и пытаясь понять, что задумал конуг. У хоромины осталось немного - сотни две. Значит, в каждом отряде по четыре сотни с лишком. Много - но все же не полторы тысячи. Кулак распадался на "пальцы"...

- Спеть бы надо, - неуверенно прозвучало над ухом. Ярчук присел рядом, почесал бороду:

- Оно перед боем всегда поют...

Згур чуть не рассмеялся от неожиданности. Да, поют. Так и в сказках сказывается, и в старинах повествуется. Правда, в Ночь Солнцеворота не пели. Сначала спешили, увязая в глубоком, по колено, снегу, чтобы успеть построиться посреди поля, а потом стало и вовсе не до песен.

- Так спой!

Венет неуверенно прокашлялся, вздохнул, махнул широкой лапищей:

- Ну тебя, боярин! На тебя глянешь, всяка песня в горле застрянет!

- Лучше бы "верши" застревали! - не утерпел Згур. В ответ послышалось обиженное сопение. Згур улыбнулся и вновь поглядел на холм. Сканды были уже за частоколом. Черные четырехугольники двигались неторопливо,мерно.Все верно, в бой не бегут...

- Верши... - Ярчук тоже поглядел на готового к бою врага, покачал головой. - Горазд ты, боярин, над простой людью смеяться!

Они говорили о ерунде, словно забыв о том, что им предстоит. Згур мельком подумал, что так, наверно, и надо. Все уже сделано, ничего не изменишь. Разве что договорить. Ведь есть о чем...

- Ярчук! Асмут говорил о кнесне. Так я хочу сказать...

- Не надь, боярин! - Тяжелая ладонь на миг коснулась плеча. - Все вижу! Да тока прав он, проклятый! Не она тебе нужна, а Венец Сурский. А за-ради такого...

Ярчук не верил ему - и это было обидно. Не верила и Горяйна. Может, потому и рвалась в безнадежный бой.

...Черные четырехугольники медленно спускались с холма. Тот, что был в центре, двигался прямо на голубой лучевский Стяг. Левый и правый постепенно поворачивали. Стало ясно, что задумал конуг. Склоны холма пологие, подняться легко...

- Окружить тщатся! - Ярчук тоже понял, кустистые брови сдвинулись к переносице. - Ох, много их, боярин!

- Много...

Скандов было много, но все же кулак разжался. На девять городских сотен, густо прикрывавших подножие холма, двигалось не более полутысячи. И это немало против необвыкших к бою посадских, но все же защитников вдвое больше, а значит, есть надежда. К тому же Лайв уверен, что его встретят "катакиты" - недаром первые ряды в красных перьях красуются. Значит, главный удар не здесь. Пока еще - не здесь...

- Оно, конечно, в душу лезть - распоследнее дело, - Ярчук неуверенно почесал длинные растрепанные волосы. - Сам таков. Сунется кто - кувырком полетит, кубыть русак от лисовина. Да тока ты, боярин молодой, как есть странный. Одного хочешь - другое делаешь. Домой хотел - а где оказался? Службой своей гордился - наемником стал...

Згур не выдержал - повернулся:

- Договаривай!

- Ту, что в Валине по тебе убивалась, забыть не можешь, а с рыжей любишься. Вот и гляжу - не околдовали ли? Ровно кто другой за тебя решает.

Наверно, следовало обидеться, но Згур лишь удивился. Острый глаз у венета! Но ведь колдовство тут ни при чем! Просто так вышло. Правда, Ластивка тоже говорила...

Згур на миг прикрыл глаза. Нет, ерунда! Он просто чуть задержался в пути. Как только они победят Лайва... Если только победят...

Скандский отряд, двигавшийся в центре, был уже в долине. Остальные спускались уступом - береглись внезапного удара. Згур невольно привстал, пытаясь увидеть спрятанные за склоном конные сотни. Только бы не подвел Асмут! И тут впервые пришел страх. Асмуту стоит лишь помедлить, подождать, пока "рогатые" превратят пехоту в кровавое месиво. А потом уже бить - и гнать конницу к Белому Крому...

- Не боись... - негромко проговорил Ярчук. - Не боись, боярин. Боги за правых стоят!Згур только вздохнул. Боги! Поможет ли Мать Болот своему сыну? Сыну, забывшему, как пахнет полынь у родного порога...

- А сам-то?

Ярчук вновь нахмурился, засопел:

- Знамо, боюсь. Да тока не за себя...

Згур поглядел вперед, где над густым строем развевалось лучевское знамя. Кнесна где-то там. Вспомнился белый платок, прикрепленный к шлему. Она назвала его рит-тером. "Риттер Згур"! Разве риттер позволил бы своей даме идти на смерть?

- Бона! Сейчас! - тревожно шепнули под ухом. Четырехугольник превратился в тупой клин, направленный прямо в центр лучевских сотен. Послышался крик - слитный, густой. Клин уже не полз - сканды перешли на бег, чтобы со всей силой врубиться во вражеский строй. В ответ послышалось нестройное "Лучев! Лучев! Сурь!".

- Ярчук! Скажи "отож".

- Отож...

Громыхнул металл - строй ударился о строй. В первый миг показалось, что клин легко пробьет стальную стену. Ряды лучевцев поддались, отступили - на шаг, на два, на десять. Згур закусил губу, считая мгновения. Еще, еще немного! Первый натиск вот-вот ослабнет!..

Отсюда, издалека, он мог лишь представлять себе, что происходит внизу. Копья уже брошены, сканды взялись за мечи. За мечи - и за страшные боевые секиры, легко пробивающие венетский доспех. Такого рубаку не остановит и десяток храбрых неумех. Згур потому и не спешил посылать горожан в бой. Все думал - не доведется. Довелось... И теперь у тех, внизу, выход один - стоять густой толпой, отмахиваясь копьями да мечами и прикрываясь трупами погибших. Так было когда-то под Коростенем. Отец был на правом фланге, и его сотня тоже пыталась вот так, толпой, остановить закованных в железо сполотов...

- Хвала богам! Сдюжили!

Ярчук заметил первым - движение страшного клина остановилось. Лучевский строй начал медленно распрямляться. На миг небесно-голубой Стяг дрогнул, накренился - но тут же вновь взвился вверх.

- Лучев! Лучев! Сурь! Сурь!

Дружный крик ударил в уши. Згуру показалось, что он видит синий плащ кнесны. Скандский клин отступил, начал растекаться в стороны, превращаясь в бесформенную кучу...

- Боярин! Бона!

Згур быстро оглянулся. Засмотревшись на то, что происходило перед глазами, он забыл о флангах. А там все менялось. Оба отряда были уже в долине. Передовые подходили к подножию холма. Теперь сомнений не оставалось. Удар в центре - не главный. Скандов не обманули цветные плащи и красные перья. Четыре сотни "рогатых" взбирались на левый склон, еще столько же - на правый, чтобы сойтись на вершине, у наскоро сбитого табора.

- Лучники... - Ярчук озабоченно покрутил головой. - Може, вперед послать?

Згур с трудом разлепил сжатые от напряжения губы:

- Рано...

Полторы сотни лучников с легкой зброей да сотня Крюка - все, что оставалось у них тут, на вершине. Против восьми скандских сотен - пустяк. Но Лайв не должен так просто добраться до табора! Рука сорвала травинку, сжала, пальцы сами собой стали рвать зеленую беззащитную плоть. Глаза не отрывались от левого склона. Сканды уже начали подниматься. Теперь они спешили, ровный четырехугольник стал растекаться вширь. Згур считал мгновения. Еще немного, еще...

- Ферра! Ферра!

Знакомый клич ударил справа. Згур дернулся, быстро взглянул. Есть! Прямо перед скандами вырос ровный сверкающий четырехугольник. Сотня Гусака, лежавшая в густой траве, преградила "рогатым" путь.

- Ферра! Ферра!

Ответный крик донесся слева. Там строилась сотня Сажи. Згур бросил изорванную в клочья травинку, встал. Не ожидали?

На какое-то время сканды и в самом деле растерялись. Слева, у Сажи, они даже не успели остановиться. Нестройная толпа с ходу налетела на "катакитов" - и отпрянула, покатилась вниз...

- Ферра! Ферра!

Справа скандский вожак оказался поумнее. "Рогатые" начали отходить, перестраиваться. Згур затаил дыхание. Сейчас! Сейчас! Самое время - скандские отряды в долине, их вожаки сбиты с толку, они даже не успели сообразить, что фрактариев всего две сотни...

И тут вновь послышался крик - совсем близко, в центре. Сканды вновь обрушились на лучевцев. На этот раз били не клином, а всей массой, навалом. Удар был страшен - густой лучевский строй поддался, начал медленно пятиться. Небесно-голубой Стяг вновь пошатнулся, упал...

А на флангах "рогатые" уже пришли в себя. Быстро, уверенно они начали взбираться вверх. Згур знал - "ката-китам" не выдержать удара. Один против четырех - так побеждают только в сказках. Где же конница?!

Словно воочию он увидел усмехающееся лицо Асмута. Великий боярин тоже считает мгновения. Что он решит? Выполнить приказ - или промедлить, дать "рогатым" пройтись по трупам?

- Боярин! Поддаются! Поддаются!

В голосе венета слышалась тревога. Згур оглянулся - тут, в центре, сканды уже прошли половину пути. Лучевцы еще дрались, но их строй распадался, становился все тоньше, выгибаясь, как лук. Еще немного - и "рогатые" про-, рвутся. Згур почувствовал, как воздух начинает застревать в горле. Все вокруг внезапно показалось нереальным, происходящим не с ним. Вот и все... Он не смог победить Лайва. Перехитрить тоже не смог - сканд легко обошел все ловушки. Отступать поздно - стальные клещи вот-вот сомкнутся. Оставалось одно - защищать до последнего табор. Две с половиной сотни против тысячи с лишком. В лучшем случае на час боя...

Звук труб донесся словно с края света - далекий, негромкий. Еще не веря, без всякой надежды, Згур поглядел налево...

Конница мчалась по долине. Ярко сверкала сталь. Мерный конский топот сливался с криком сотен глоток. Згур обернулся - там тоже все изменилось. Всадники разворачивались лавой, обтекая скандский отряд. "Рогатые" разбегались, черный четырехугольник, уже изготовившийся к атаке, дрогнул...

Згур почувствовал, как отпускает сердце. Кажется, он успел поддаться страшным чарам демона Пана. Он быстро взглянул на Ярчука - не заметил ли тот? Но венет, не отрываясь, глядел на то, что творилось совсем рядом. Там лу-чевцы из последних сил держали удар...

- Ферра! Ферра!

"Катакиты" тоже увидели подмогу. Сотни Гусака и Сажи бросились вперед, врезались прямо в черную, шевелящуюся толпу. А всадники уже рубили тех, кто стоял в до-

лине. Згур усмехнулся: чернобородый рассчитал точно. На склон успело подняться не больше половины, остальные были внизу, беззащитные против удара латников. Сверху наступали фрактарии, тесня уцелевших под копья и мечи всадников Асмута...

- Никак отбились?

Теперь в голосе Ярчука слышалось облегчение. Згур поглядел на склон - и понял. Скандский отряд отходил. Похоже, появление конницы изрядно напугало тех, кто уже почти прорвал лучевский строй. Сканды ослабили натиск, затем стали пятиться. Небесно-голубой Стяг вновь взвился над стальными шлемами.

- Еще нет...

Згур перевел дух, пытаясь понять, что происходит у врага. Отряды на флангах отступают, бегут, те, что в центре, отходят вниз, к подножию. Неужели повернут назад, на холм? Но это безумие, конница вырубит тех, кто сзади, а там и пехота навалится... Нет, радоваться рано...

Да, радоваться было рано. Отступление замедлилось. На флангах сканды уже не бежали - пятились, пытаясь отбиться от наседавшей конницы. В центре отряд вновь перестраивался, превращаясь в уже знакомый клин. Тем временем латники продолжали теснить "рогатых", но те отступали не на холм...

- Ярчук! Лучников - вперед!

Венет взглянул удивленно, но спорить не стал. Махнув рукой - военное приветствие вышло на диво неуклюжим, он поспешил к табору, где собрались его лесовики. Кажется, он еще не понял. Згур устало повел плечами, вздохнул. Вот и для них нашлась работенка...

Внизу, в долине, уже рос огромный черный квадрат, Скандские отряды соединились. Теперь все, что оставалось от войска Лайва, собралось перед лучевским строем. Да, сканды умели воевать. Обход не получился, и "рогатые" сделали единственно возможное - собрали силы в кулак, чтобы ударить в лоб, рассекая вражеское войско пополам...

Лучники быстро спускались вниз, занимая заранее присмотренные места. А сканды уже шли вперед - молча, без крика. Они спешили оставить опасную долину. На холме конница бессильна, зато опытные рубаки легко проложат дорогу наверх.

Лучевцы тоже готовились. Первые ряды ощетинились длинными копьями, строй сгустился, утолщаясь там, куда был направлен удар. Згур только головой покачал - бесполезно. Скандов больше почти вдвое, а городские сотни и так поредели...

Все произошло так быстро, что Згур даже не успел заметить, когда началась атака. Черная масса одним рывком достигла склона. Клин заострился, глубоко вонзаясь в ряды лучевцев. Там еще дрались, но сканды уже обтекали отряд слева и справа. Сотни "катакитов" тоже вступили в бой, но смогли лишь ненадолго задержать удар. Там, где только что вился лучевский Стяг, теперь кипел страшный водоворот. Стало ясно - строй прорван. На миг Згур прикрыл глаза, представляя, что происходит внизу. "Рогатые" наконец-то смогли сойтись с врагами врукопашную. Страшные секиры крушат всех, кто пытается закрыть путь. А у половины горожан нет даже мечей...

Тишину разорвал рев - победный, торжествующий. Сканды прорвались, отбросив уцелевших с дороги. На флангах лучевцы и "катакиты" еще сдерживали врага, но в центре лавина уже катилась наверх. "Рогатые" приближались быстро, уже можно было различить бородатые рожи, солнце сверкало на поднятых к небу клинках. Згуру показалось, что на него мчится стадо - сотни разъяренных, взбесившихся от жары быков. Однажды в Буселе один такой целый день носился по поселку, пока чья-то меткая стрела не остановила чудовище...

Згур поправил пояс с мечом, одернул плащ и неторопливо направился к табору. Фрактарии Крюка уже были на месте, нетерпеливо скалясь в ожидании боя. Внезапно Згур почувствовал облегчение. Он сделал, что мог. Страшная игра на холмистой доске идет именно так, как задумывалось. И теперь победа зависит только от него. От него и от тех, кто еще способен драться.

Сканды были уже совсем близко. Строй распался. Наиболее рьяные вырвались вперед, бородатые рожи под рогатыми шлемами налились густой кровью. Теперь Згур мог видеть их глаза - безумные, горящие неистовой ненавистью. Они уже победили. Оставался пустяк - разметать табор, ворваться - и резать последних, кто еще стоял на пути...

Стрелы ударили разом, кучно. Лесовики не промахнулись - первый ряд "рогатых" рухнул сразу - длинные тяжелые стрелы без труда пробили доспехи. Но упавших даже не заметили. Стальная лавина прокатилась пр трупам, крик рос, достигал самых небес.

- Комит! - Крюк дышал в самое ухо, рука сжимала крыж тяжелого меча. - Ребята... Они готовы. Врезать уродам?

Згур помотал головой. Рано! Как это сказал Ярчук? "Не замай"? Да, не замай, дай подойти!..

Новый залп - на этот раз почти в упор. Сотня стрел ударила разом, торжествующий рев сменился отчаянными воплями. "Рогатые" падали, корчились среди притоптанной травы, пытаясь вырвать зазубренные жала. Прозвучала резкая команда, и отряд с грохотом сомкнул тяжелые щиты. Стрелы со стуком ударили в дерево, на этот раз залп пропал даром. "Рогатые" помедлили какой-то миг - и бросились вперед, прямо на окруженный телегами табор.