плащу мусор. - Кажется, выбрались!
Освободившись от веревки, я отогнал жгучее желание завопить от восторга
и пройтись колесом по коридору. Рано - мы живы, но вокруг может быть
немало желающих оспорить этот факт.
грохот - что-то тяжелое катилось по коридору. Я поднял Тею и оттащил ее
в глубокую нишу, надеясь, что тень скроет ее от чужих глаз. Сам я стал
на пороге, держа наготове "черную бронзу". Грохот стал слышнее - и тут
мимо меня прокатился огромный камень.
и дело подпрыгивая на ходу. Нет, такого не бывает! Камни сами не бегают,
идолы не ходят, у киклопов не один глаз, а два...
наконец замерла. Обрадоваться я не успел - в конце коридора послышались
чьи-то шаги.
остановилась над камнем и легко, словно это был надутый воздухом бурдюк,
катнула его дальше.
чтобы не расхохотаться во все горло, я поудобнее укрыл Тею плащом и,
тихо ступая, двинулся следом. Гигант катил камень легко, время от
времени добавляя ему скорости. Наконец оба - камень и человек -
повернули за угол.
знакомыми. Этим коридором мы отступали, вот и памятный вход, перекрытый
тяжелой известковой плитой... Да, мы были здесь, но попали сюда с другой
стороны. Значит, главный зал где-то впереди.
дыхание, а затем, легко подхватив камень, с размаху врезал им по плите.
Я зажал уши, но грохот добрался до меня через подошвы сандалий. Еще
удар! По плите поползли глубокие трещины...
твоя львиная шкура?
изумлении уставившись на меня. В первый миг я решил, что он меня не
узнает, но вот голубые глаза мигнули, черная борода дрогнула:
почувствовал, что смертельно устал. - Ты не представляешь, как вовремя
появился!
внимательным взглядом и покачал головой. - Много, я вижу, врагов
сокрушить довелось тебе ныне!
хлопнуть меня по плечу или - не дай Бел! - обнять. Но боги пожалели мои
кости.
сторону плиты. - Вот и решил я...
следовало распять при ярком солнце. - А теперь давай по порядку. Кто
тебе сказал обо мне?
палец. - О тебе, богоравном, заботясь, с вестью киклопа послала. Хоть
был тот киклоп зверовиден, зраком свиреп, но, однако же, доброго нрава.
Он и нашел богоравных кентавров, успевших встретить меня у Коринфа и
верной дорогой направить...
сообразительным. Впрочем, сам он едва ли сподобился бы на такое.
разбойника мерзкого, правду глаголить заставил - все он поведал, что
знал! И юнец помогал нам безвинный, коего спас ты, ванакт, от кончины
напрасной и горькой...
остальное могло подождать. И тут я вспомнил о Tee.
герой. - Ждет он у входа...
Богоравный Афикл ушел разбираться с дверью, а мы с Теллом (тоже
богоравным) пили кислое вино из бурдюка и доедали подстреленного оленя.
Телл, вождь кентавров, оказался о двух ногах и без копыт, и я
окончательно убедился в своей правоте - и в чужой слепоте.
побудут с нею...
даже не улыбнулся:
правда... А как видишь нас ты?
вождь, я не хотел бы соревноваться в кулачном бою.
ванакт, если бы узнал, какими мы видим себя сами... Но на то воля богов.
богохранимой Ахияве!
путником - сказал бы спасибо. Но меня здесь считают ванактом...
кем-то другим, верно? Будь тверд, Клеотер Микенский, и станешь тем, кем
тебя видят. Подарки нам не нужны. Мы - не твои подданные, мы хотим
остаться свободными, но всегда готовы помочь. Я знал покойного Главка,
твоего отца. И хоть ты не похож на него лицом...
говорят другое!..
двутелые чудища с копытами, а ты считаешь нас людьми. Для микенцев ты
похож на Главка, но мои глаза не лгут, и память еще не ослабела. Ты не
похож на него, но в тебе есть что-то от Гипполоха, его отца. Как решить
загадку, думай сам...
остальным была полная неясность. Хотелось порасспросить богоравного
Телла, но тут послышались тяжелые шаги. Из вечернего сумрака вынырнул
богоравный Афикл, с его могучего плеча свисало безжизненное тело
Рексенора. Рядом с героем вприпрыжку бежал мальчишка, спасенный из-под
жертвенного ножа. Я уже знал, что его зовут Брахос - Лягушонок.
Дождется суда и заслуженной казни...
тут же умолк. Я по-ь-.. дозвал мальчишку и взял его за ухо.
Мое отсутствие еще скрывали, но геквет был готов завтра же начать
розыски. Пришлось выслушать все, что он думает по поводу моих
похождений, и твердо обещать в дальнейшем не выезжать без охраны.
Наконец он несколько успокоился, предложив тут же снять охрану с покоев
Дейотары. Я не возражал, но разговор с сестричкой решил отложить на
потом. Мне следовало успокоиться, ей - тоже.
микенский ванакт, но я предпочел не торопиться. Прежде всего следовало
поговорить с богоравным Эрифом. Я распорядился послать за ним десяток
стражников, но оказалось, что жрец уже ждет. Велев провести его в мои
покои, я на всякий случай прицепил к поясу кинжал и приказал поставить у
дверей дюжину шардана.
же смешок вобью ему в глотку вместе с зубами, но жрец явно обладал
неплохим чутьем.
Вижу, великий Дий, Отец богов, был к тебе милостив.
мысленно сосчитал до десяти.
лишь в глубине по-прежнему светилась насмешка. - Но с Дием, Отцом богов,
тебе и вправду ссориться не с руки. Он был явно готов к разговору.