Чтение 38–й страницы книги ~Планета, на которой убивают~

состоянии отсталости, горчайшей полудикости. Неприглядная
ситуация, скажу прямо.

Белобрысый Арч сделал передышку и принялся глубокомысленно
разглядывать потолок.

Мир, в котором я обитал, опять перевернулся кверху дном. До чего
просто решается головоломка, над которой бьются целые дивизии
биологов, археологов и прочей высокоученой братии. Как и
предполагали некоторые осмеянные фантазеры, человеческая раса не
имеет явных эволюционных корней просто потому, что появилась на
планете извне. К тому же с не самой похвальной родословной,
которую лучше не поминать, забыть напрочь.

- Что же мешает объединению этих двух частей человечества? -
спросил я.

- Хороший вопрос, - одобрил Арч. - Научно-техническая отсталость
Колонии не проблема, разумеется. Она легко преодолима: получайте
знания, звездолеты, энергетические установки, агрегаты для
синтеза любых веществ и так далее. Вопрос лишь в том, по какому
назначению все эти чудеса будут вами, колонистами,
употребляться.

- Боитесь, что мы возьмем звездолет и станем им в носу ковырять?

- Месакун, бросьте, вы же отлично сами понимаете, о чем речь. В
Колонии любой виток технического прогресса неизбежно приводит к
новой вспышке массовых убийств.

- То есть, к войне?

- Разумеется. Взять хотя бы кампанию на Цапре, про которую не
мне вам рассказывать. Это же был испытательный полигон для новых
танков, самолетов и тактических ракет. Золотая жила для
промышленных корпораций. Извините, да неужто вы азбучных вещей
не понимаете?

- Ладно, допустим. Ну, а вы-то что в своей ойкумене, разве
никогда не воюете?

- Представьте себе.

- Не понимаю, какие же вы мужчины после этого.

Белобрысый развел руками.

- Уж какие ни на есть, - сокрушенно произнес он. - Скажу больше.
Вряд ли вам легко это вообразить, однако попробуйте. В ойкумене
вообще давно забыли о том, что такое убийство. Поймите, на тех
планетах никто никого не убивает.

Я попытался представить себе его мир. На редкость благонравно
притворный, насквозь слащавый до оскомины. Арч явно не врал, но
мне не верилось. Люди есть люди.

- Одним словом, я уполномочен переправить вас в ойкумену. Как
понимаете, для вас это единственный шанс уцелеть. Более того, -
Арч многозначительно поднял палец. - Там вы будете практически
бессмертны, как и любой житель ойкумены. Вдумайтесь. Я вижу, вы
колеблетесь. Конечно, нелегко переварить все это сразу. Но
дилемма проста, здесь гибель, а там бессмертие.

Особенно распинаться перед ним я не стал.

- А знаете, ведь вы сволочи, - сказал я.

Он скорчил снисходительную мину.

- Довольно-таки экстравагантное утверждение. Простите, не вижу
логики.

- Сволочи, - повторил я. - Утечка технологии, говоришь? Такое
лекарство попало к нам, а вы его отбираете? Нам, по-вашему,
лечить мозги не надо?

- Еще как надо, - грустно согласился Арч.

Взъярившись, я выложил ему без обиняков.

- Нет, вам надо, чтобы мы тут сидели как дураки, никуда не
совались, не причиняли хлопот вашей ойкумене. Никуда я отсюда не
двину, понял? Это моя планета, мне чужие незачем. Я тебя добром
предупреждаю, пусть ваша поганая разведка ко мне не суется. И
флакон я не отдам, он здесь пригодится. Въехал, сволочь?

- Жаль, что вы артачитесь, - белобрысый поднялся с кресла. -
Предупреждаю, нам придется изъять вас отсюда помимо вашей воли.

Не тратя лишних слов, я вскочил и запустил в него стулом.
Придется брать его в заложники, а дальше разберемся не торопясь,
что и как.

Он ловко увернулся, отскочил из угла к задней двери, принял
странную пружинистую стойку, вполоборота, плавно помавая руками.

Я хотел сгрести его, сделал шаг, и тут у меня в груди, там, где
свербело и ныло, распустился колючий огненный шар. Подогнулись
колени, я начал падать. Сообразил, что это не выстрел в спину,
нет. Давно был сделан тот минометный выстрел, еще на Цапре.
Кажется, проклятый осколок все же достал меня. Легкие со
всхлипом всосали воздух и замерли в жгучем обруче боли.

Мне очень хотелось жить. Странное дело, ведь я только что отверг
предлагемое белобрысым бессмертие.

Все-таки война догнала меня и убила.

Дикая зазубренная боль дергалась под ребрами, я валился на пол,
хотел выставить руки по ходу падения, но не было ни ног, ни рук,
лишь насаженное на свирепый вертел туловище сгибалось, быстро
проворачивалось книзу головой.

Врачи предупреждали, что я могу помереть в любой момент, с
важным видом советовали всячески избегать перегрузок. Чепуха,
гнить потихонечку не мое занятие. Но вот все, допрыгался.

Где-то в космосе кружатся планеты, на которых не убивают. В
отличие от моей.

Тело мягко выстелилось по полу. В глазах тьма, боль ушла, сердце
замерло.

Хорошо еще, не на глазах у Янты, не в постели рядом с ней.

Напоследок я успел подумать, что смерть исполнена нестерпимой
изуверской тупости. Впрочем, точно так же, как и все остальное.

Рига, 1996