блаженной улыбкой валился обратно.
то...- Бариан, небрежно отмытый от грима, грустно усмехнулся.
оглянулся на дамочку, сладко дремлющую на своем тюфяке, и закончил шепотом: - И
Динка - не ты. Так-то...
боялся меня; мое явление в грохоте молний, с руганью и обрыванием полога не
прошло даром. Бродячая бесправная жизнь приучила его бояться всякого, кто хоть
чуточку сильнее. Правило, хранящее маленькую жизнь комедианта...
человеком... мы проехали... неважно, сколько. Сколько лет, сколько дорог...
Может быть, и я бы сейчас...
выразительное лицо ее разом утратило всю свою жесткость. На глазах то и дело
показывались слезы - уж чем-чем, а сентиментальностью Танталь не
присутствие угнетало его; Танталь, не глядя, поймала его за руку:
героиня... И хорошо, потому как Гезина к тому времени уже замуж вышла...
Смеяться будешь, Танталь - за лавочника!..
гостеприимство, но господину неинтересно ведь слушать, о чем это я тут болтаю...
Меня передернуло - все это, конечно, трогательно, но Танталь забывается. Всякому
панибратству есть предел...
комедианта и комедиантки не может меня оскорбить. На пороге зала обнаружился
запыхавшийся Итер:
лицо, но она не проснулась. Ресницы были плотно зажмурены, бледный рот
искривился, будто в припадке; я сел рядом, схватил ее руку, беспомощно
огляделся, не зная, чем помочь.
надо!..
повозки комедиантов свернули направо, а экипаж Соллсй и карета с гербом
Рекотарсов, сопровождаемые эскортом из дюжины всадников, неспешно покатили
прямо.
холодный дом без каминов. Прсдпо-лагалось, что господин Чонотакс Оро не
всеведущий,так оно, похоже, и было, потому что черная ворона, неотлучно
преследовавшая кареты Рекотарсов-Соллей, оставила без малейшего внимания повозки
бродячей труппы.
впервые выслушав ее, я рассмеялся Танталь в лицо. Но, к моему удивлению, Алана,
которой после ночи кошмаров сделалось вроде бы лучше, никак не отреагировала на
перспективу новой "прогулки с комедиантами". И это было странно - с моей точки
зрения, сам вид комедиантских повозок должен вызывать у нее тошноту. Либо Алана
уже забыла о потрясении, либо...
фазу. Алане попросту было все равно.
далеко простирается в настоящий момент его магическая власть. Танталь
утверждала, что именно бредовость затеи придает ей некоторый смысл - возможно,
ослабевший Черно потеряет наш след, и ради одной этой возможности стоит
ненадолго пожертвовать комфортом...
путешествуют. В такое время спасаются бегством.
было делом изначально безнадежным. Я так и не узнал до конца, что именно
говорила им Танталь, какие у нее нашлись доводы; в конце концов мне было
предложено поклясться перед двенадцатью сопляками, что ни волос не упадет с
голов госпожи Аланы и госпожи Танталь. В такой клятве было что-то унизительное;
поначалу я заупрямился, но потом - нечего делать - присягнул...
Караван, сопровождаемый учениками Солля, безнадежно завяз в сугробах в первый же
день путешествия. Откуда ни возьмись налетела, преградив дорогу, снежная буря, и
уже на постоялом дворе выяснилось, что оба экипажа фатально повреждены и
продолжать дорогу не могут. А уж обманулся Чонотакс Оро или с самого начала
играл с нами, как кошка с мышью - так и не довелось узнать...
мог поверить, что со дня на день мы тронемся в путь в компании комедиантов. В
конце концов мой бедный рассудок нашел способ защититься: я влез в игру искренне
и с головой. Потешаться - так с размахом.
с самого начала боялся меня, а теперь и вовсе стал шарахаться. Я предложил
Танталь разучить несколько песен на два голоса - она криво усмехалась,
сомневаясь, по-видимому, в моих вокальных способностях. Я просил Алану научить
меня модным танцам - Алана молчала и не улыбалась. Предприятие вовсе не казалось
ей смешным...
наблюдал краем глаза сцену, когда Танталь вкладывала в его руку звонкий мешочек,
а предводитель труппы, красный и какой-то испуганный, отнекивался.
что, за чужую меня держишь?!
теперь он шагал радостный, предвкушая, по-видимому, сытный обед и теплый ночлег.
поскольку рессоры обеих повозок
казалось, что из меня вот-вот вытрясет душу, я порывался соскочить и пойти
пешком рядом с Барианом - Танталь цепко удерживала меня за рукав.
узнать, а потому мне было предписано сидеть в повозке и не показывать носа.
Рослый красавец, носивший неподобающую кличку Муха, и толстый добродушный
старичок с лицом театрального злодея споро приготовили подмостки; героиня-Динка
извлекла из сундуков ворох костюмов, а Бариан тем временем ходил взад-вперед и
зазывал зрителей. Любопытных насобиралось не так уж много, но и совсем не мало;
девица вытащила лютню, и представление началось.
спектакль с изнанки. Комедианты бегали туда-сюда; дамочка, только что изнывавшая
на сцене от любви к красавцу-Мухе, спустя секунду на карачках подлезала под
занавес и подавала кому-то деревянный меч. Толстый старичок изображал злодея, да
так -достоверно, что публика ахала; я смотрел, как Бариан что-то объясняет
Танталь, как та, закусив губу, принимает из его рук лист жести и обмотанную
тряпкой палку, как, напряженно следя за происходящим через дыру в занавесе,
вдруг колотит по листу что есть силы - на сцене кто-то горестно вопит, а Танталь
утирает самый настоящий, выступивший на лбу пот... Комедианты тоже взмокли, как
лошади, даром что изо всех ртов валил от холода белый пар.
лихорадочно переоделась, Бариан нацепил парик, взял перо и ворох бумаг и побежал
на сцену, а я, разинув рот, наблюдал, как дамочка мостит поверх собственного
бюста еще и тряпичный, накладной; в какой-то момент я вспомнил о деликатности и
отвел глаза - как раз для того, чтобы увидеть, как красавец Мужа сосредоточенно
пристраивает спереди в штанах огромную мерзлую морковку...
порадовался, что Алана не видит всего этого, что она осталась стоять среди
публики - тоже, признаться, не место для жены Ретанаара Рско-тарса...
нос, наклеить усы и явиться пред очи зрителей - того удивилась бы дамочка с
накладным бюстом! Фиглярничать, р-рогатая судьба, так со свистом...
смеялась, и монеты на тарелку бросала
пожалуй. Я вспомнил тот негодующий, сдавленный вопль Танталь: "Что, за чужую
меня держишь?!" И позвякивание монет в мешочке...
богатой Танталь? Есть ведь еще надо, да лошадей кормить... Да подати платить, не
зря они так перепугались, когда я вломился к ним в повозку...
ушами и носами, в свалявшихся шариках пудры; сели на сундуки вдоль стен, молча
пережидая, пока разойдется толпа. А может быть, просто отдыхая.
спрашивает Алану - и та отвечает, тоже вполголоса, равнодушно...
стягивать подбитое ватой платье, злодей-старичок сунул за щеку кусок хлеба, а
статный красавец Муха выудил из штанов морковку, и, задумчиво ее оглядев,
сообщил предводителю: