Варнарайна?
сослал, наследник его прогнал - а король его в почете держит.
семечки, и душа такая же!" - мысленно воскликнул Неревен.
какие хоромы построил!
выстроил. А если б он был верноподданный - так знал бы, что это честь для
подданных - отдавать свой труд государю бесплатно! А он? Разве он дворец
построил? Он предоставил цехам возможность заработать так, как они двести
лет не зарабатывали!
сравниться с государевым домом. Государев дом - город как дворец, и дворец
как мир: нефритовые улицы, мраморные переулки. И откуда быть в мире
благоденствию, если государь хвор или дворец запущен? А государыня Касия?
Ведь и вправду простая крестьянка.
Неревена была первой красавицей в деревне, - тут же вбила себе невесть что
в голову, выпросила у тетки зеркало, стала растираться имбирем. Родители
переполошились и готовы были ее хоть за горшок просватать.
Сочинение его было лучшим, а имени в списках не оказалось. Неревен не
вернулся в деревню, поселился в Нижнем Городе. Обратился к гадальщику.
Явился бесенок, объяснил: начальнику области донесли об утайке красавицы,
вот Неревена и засыпали. "Я, - сказал бесенок, - мелкая сошка в Небесной
Управе, связей у меня нет, однако, чем могу, поспособствую."
деревни, на восемь лет старше Неревена, а уже любимый секретарь экзарха.
Сказал ему: "Теперь тебе все равно экзаменов не сдать. Ступай послушником
в храм Шакуника, жалуйся, что обижен властями. Вышивать, - спросил, - еще
не разучился?"
слова вроде бы правильные, как в докладе, а толкования - возмутительные.
Вот и сегодня - сказал: "государева воля - закон", а потом перевернул все
с ног на голову: "Стало быть, государь не вправе желать ничего
незаконного". Или, например, поощряет торговлю и пишет: "Надо укреплять
корни и обрывать пустоцвет. В ремесле корни - производство полезного, а
пустоцвет - роскошные безделушки; в торговле корни - обмен повседневным, а
пустоцвет - сбыт редкостных вещиц".
толкованиям она-то и есть самый главный пустоцвет!
вышивки, стал исподтишка всматриваться, но в темноте не разглядишь.
вызвали в Небесный Город:
под пологом, а государь сел у ее ног. Тут ввели Арфарру. Секретарь стал
читать доклад. Он дошел до строк: "Под предлогом строительства дворца
врывались в дома и забирали все, что понравится... и люди не смели
жаловаться". "Что же, господин наместник, - спросила государыня, - вы
имели в виду? Разве дома и земля не принадлежат государю? Разве можно
ограбить свой собственный дом? И почему, спрашивается, эти люди не
жаловались? Да потому, что чиновники не к простому народу приходили, а к
тем, у кого было имущества сверх необходимого, кто его нажил насилием и
воровством." Наместник поклонился и сказал: "Чиновники действовали по
закону, но взятое они не отдавали в казну, а брали себе. В этом смысле я и
писал о беззаконии." Но император лишь молвил: "Недостойно лгать государю!
Если б вы имели в виду именно это, чернь не растащила бы ваш доклад на
подзаборные стишки!"
и хмурилась. "Ах ты, тыква с требухой! - подумал Неревен. - Учитель писал
доклад по указу Харсомы, наследника престола, экзарха Варнарайна. Экзарх и
государыня Касия не ладили между собой. А тыква норовила намекнуть, будто
учитель на само государство покушался!"
Расскажите, как она была одета.
полей". Вскоре все зашептались, что чужеземец играет отменно.
думал: если есть "сто полей", то и Зала Ста Полей должна быть. А откуда ей
быть, если, как говорит учитель, город их еще совсем молоденький, с
народовластием вроде кадумского?
разгадывает преступление после того, как оно произойдет, а умный
разгадывает наперед. А почему? Потому что в мире нет случайного и
непроисходившего тоже нет. И отсюда следует: чужеземцы явились не
случайно, а по воле Бужвы, и недаром корабль их - как корабли мертвых. Не
случайно - значит, к Весеннему Совету. И надо обязательно понять, что они
значат. Не поймешь, что они значат - не поймешь, кого убьют на Весеннем
Совете. Не поймешь, кого убьют на Весеннем Совете - может статься, убьют
тебя.
Айлиль поймала Неревена, затеребила его.
мальчишки. Меж бедер у Неревена вспыхнуло и заломило, он страшно задышал и
сел на ступеньки.
то империю завоевать можно, но землю потом придется раздать знатным
воинам. А если начать ее через шесть с половиной лет, ветви государева
дерева достигнут знака черепахи, и король не только завоюет чужую империю,
но и раздавит собственную знать.
женщину и предал его. Но экзарх умрет через пять лет, и если начать войну
после его смерти, то и мстить будет некому. Вот советник и мучается, -
если воевать сейчас, выйдет проруха королю, а если воевать через шесть
лет, то пострадает его собственная честь.
отпустила всех. Когда Неревен выходил из голубой залы, его нагнала
напудренная служанка и передала шелковый отрез, намотанный на палочку,
чтобы заткнуть за пояс.
ему бы не заплатили, если бы сегодня утром закон не признал его рабом.
хороша, далеко внизу токовали глухари, и луна Ингаль была узкая, как лук,
обмотанный лакированным пальмовым волокном.
плащом - белый кафтан с пятицветной родовой вышивкой.
меж ирисов и опавших сливовых лепестков, квакали лягушки, и из окон
доносилась мелодия, такая тихая, что было ясно: играла сама Айлиль.
темно-лиловых цветов глицинии вокруг ее ствола.
Арфарру за цельные стекла вместо промасленной бумаги. Песню опавших
лепестков пел маленький негодяй Неревен, а королевна слушала и играла
расшитым поясом. Ах, как она была прекрасна! Брови - как летящие бабочки,
и глаза как яхонты, и жемчужные подвески в ушах - как капли росы на
лепестках айвы, и от красоты ее падали города и рушились царства.
- даже хижину сжечь поскупится.
досталась очередь водить, и бросил в золоченую щель камешек, обернутый
бумагой. Айлиль, побледнев, стала вглядываться в темноту.
все не было и не было. Марбод проверил, чтобы складки плаща не мешали
дотянуться до меча.
лучника и, взяв ее за руку, тихо увлек под дерево.
могли без помех слушать, как поют маленькие послушники.