честном бою. Хотя, наверное, он жив до сих пор. Как-то я слышал от
каких-то постов, что он пользуется большим уважением на родине. Но
для меня он - мертв.
своем.
наконец, добрались до желанного оазиса, где путников охраняют Валка и
Хотат. Самые отчаянные и бессовестные грабители не рискуют, опасаясь
гнева богов, нападать на путешественников в этих островках жизни, в
просторном море камней и песка.
вино. Брул толкнул Кулла, когда тот потянул руку за кубком и подал
ему свою флягу.
караван, а не задавали лишних вопросов" отзывались женщины на попытки
друзей что-то узнать... Но сами пытались выяснить - кто такие их
новые охранники, где служили, чем жили...
- А Самта пойдет с Торнелом.
стоять на страже, вдруг кто нападет?
женщина. - И хищников здесь нет. Или ты, как наш славный царь Кулл,
тоже неспособен на любовь с женщинами. Поговаривают, что царю в битве
отрубили мужскую гордость...
Только потом не жалуйся, сама напросилась.
телом прижалась к Куллу. По телу мужественного атланта пробежала
странная дрожь, от этой удивительной женщины, исходили странные,
вызывающие страсть, флюиды.
ласково смотрели, как Кулл помогает женщине забраться в фургон и
залезает следом. Полная луна освещала поляну и Кулл почему-то
вспомнил, что в ночь, когда он познал плотскую любовь с Маржук, точно
так же в небе торчал полный блин луны.
конец фургона, а перед ними расстелены шкуры.
Маржук. У женщин что, других слов для мужчин нет?
расстегивать на нем одежду. Он мягко отстранил ее.
вертихвостке, что силен не только в бою, то нельзя отдавать ей
инициативу. Он сам все сделает. У него не кружилась голова от
близости великолепного тела - он чувствовал себя примерно так же,
как на арене, выходя один на один против вооруженного, хорошо
обученного гладиатора. Его никто не обучал науки любви, но раз
поставлена задача, он ее выполнит. Он докажет ей, что у царя Кулла
есть все, что полагается иметь мужчине.
распространяет о нем столь гнусные сплетни? Есть лишь один способ -
найти себе супругу и родить светловолосого наследника. Прав Раама,
тысячу раз прав - для кого старается, для кого печется денно и
нощно, чтобы страна процветала? Для какого-нибудь Каанууба, дальнего
родственника царя Борны? Нет, нужен сын, который продолжит его
дело...
освободиться от одежды, как горошина мечтает выскочить из стручка. Он
все делал не спеша и основательно, доводя ее тем самым до
исступления. Он вошел в нее, будто вогнал меч в грудь врагу.
переливалась в такт его движениям, а он, закрыв глаза, сражался - но
мысли его были не здесь, в фургоне, куда проникал мягкий свет луны
через откинутый полог, и даже не в Грелиманусе, куда лежал его путь.
важный государственный вопрос: где взять подходящую супругу? Говорят,
у императора Зарфхааны дочки на выданье... Или поискать в Турании,
где женщин воспитывают в строгости, приучая к покорности и
богобоязненности, в отличие от вольнонравной Зарфхааны? Нет, лучше
всего тогда уж будет взять в жены какую-нибудь красивую девушку из
знатного валузийского рода, итак многие кричат, что варвар сидит на
троне древней страны... В таком случае неплохо жениться на дочери
какого-нибудь верного сподвижника, вон у бора-Баллина младшая дочь
уже скоро невестой станет. Муром будет счастлив породнится с царем,
для возвышения которого приложил столько стараний...
сладострастный стон перешел в какой-то почти звериный рык. Ногти, что
в экстазе, царапали спину Кулла, вдруг впились слишком глубоко,
оставляя за собой кровавые следы, тело женщины напряглось, словно
вбирало в себя силу и энергию партнера.
встало хихикающее лицо Раамы.
освободиться от ее объятий.
было сейчас отталкивающим.
обезобразила лицо женщины, что-то другое.
вбираются внутрь и на таком симпатичном лице прорезаются жесткие
рыжие волосики и стремительно выползают торчащие в стороны стрелки
тигриных усов. Пасть разевается во все возрастающем хрипе, который
уже можно назвать тигриным рыком, жемчужные зубы на глазах
превращаются в грозные клыки, а ногти все глубже впиваются ему в
спину.
завершилось и ему уже не выбраться было бы из могучей хватки тигриных
лап, а смертоносные клыки уже были нацелены ему в горло.
вбок, свалился с нее и, на ходу нащупав лежавший рядом с ним меч,
буквально выпал из фургона, но тут же вскочил на ноги и отбежал на
несколько шагов назад.
но он уже был готов и смертельно опасный для него прыжок
переродившейся хищницы был прерван подставленным мечом.
в последнем яростном движении набросилась на нагого и безоружного
атланта. Тигрице оставалось жить какие-то минуты, но и в эти минуты
она могла утащить за собой в небытие смерти своего обидчика. Не будь
Кулл варваром, выросшим в горах дикой Атлантиды, так бы оно и
случилось.
клыками, казавшимися желтыми в обманчивом свете луны, и стал рвать ее
руками, как некогда медведям в скалах родной страны.
начал - мужчины и женщины, закончилось в пользу атланта. Тигрица
прорезала ночную тишину диким предсмертным ревом и свалилась
бездыханной к ногам победителя.
сражался с тиграми, считая их братьями. Но и тигры никогда не
нападали на него, уходя в сторону. И вот он убил тигра.
каких-то несколько мгновений решили все. Если бы не видение Раамы,
сбившее ему равномерное движение, тигрица не лежала бы неподвижно у
его ног, а рвала бы клыками куски его мяса, добираясь до сердца.
запоздалой мысли - Брул! Он же пошел с другой женщиной в первый
фургон!
полог первого фургона.
там, в темноте, спиной к нему сидел человек на другом, равномерно
двигаясь. И на спине этого человека - явно женщины, спину пикта он
бы всяк узнал - появлялись черные полосы, которые Кулл не мог
спутать ни с чем!
началось так поздно - может, эти волшебницы могут перевоплощаться в
тигриц лишь во время оргазма, а любовные игры у Брула затянулись, в
отличие от всегда прямо шагающего к цели атланта.