хоть бревном по голове... Картаге спасибо скажи и присным его!
- Скажу, - мрачно ответил Гаврила. - Попадись он только мне в руки я ему такое
спасибо скажу...
- Говори толком, - остановил его Избор, - и покороче... А то после твоих слов
в реке вся рыба переведется. Что случилось?
Гаврила поднялся и по привычке стал отряхиваться, потом махнул рукой.
- Правда. Все так. Ни вода, ни огонь, ни булат.... Об одном забыли. Пока тебя
огнем, водой да булатом по всем местам лупят, так дышать-то все одно надо...
Избор натягивавший на себя мокрый халат не понимающе посмотрел на Масленникова
и тот сердито проорал, словно хотел, что все кругом узнали о том, что с ним
произошло.
- Это же вода! Там дышать нечем!
Избор оглянулся и промолчал, а Исин огорченно присвистнул.
- Не такой уж ты неуязвимый, выходит... Есть, оказывается и на тебя смерть...
- Моя смерть в чьем-нибудь колчане лежит, своего часа дожидается, а чтобы вот
так. В реке... Пить не могу, дышать не могу...
Избор выпрямился и халат захрустел на его плечах.
- Оказывается вся твоя неуязвимость кончается вместе с воздухом... Да, не
доглядел Картага.
- Да ладно, - сказал Исин. - Вон его сколько воздуху-то... На всех хватит... И
старым и малым...
Он потрепал по голове Иосифа, что жадно прислушивался к разговору богатырей.
- И целым и укушенным... И тем, кого сквозняк продувает. Пошли отсюда.
Мальчишка молодечески подпрыгнул и выбежал из низины на крутизну берега.
Скрипя сапогами следом поднялись Исин и Избор. Последним, бесшумный словно тень
от облака, наверх поднялся Гаврила. Леса на этом берегу не было. Большая его
часть осталась позади, а тут дорога шла прямо через поле и упиралась в...
- Острожек? - спросил Исин.
Гаврила посмотрел повнимательнее и покачал головой.
- Скоре замок... Далековато, правда... Не разглядеть...
Дорога у них под ногами лежала словно новая скатерть. С этого места им было
видно как она - широкая у их ног все дальше уходя к виднокраю истончается в
нитку и там привязывает к краю земли плотное черное облако, выпирающее из-за
виднокарая остроконечными башнями.
В том, что они видели перед собой сквозила не славянская основательность. К
тому же ни стены, ни башни ни лучились гостеприимством.
- Это же сколько камня перетаскать нужно было... - сказал, наконец, Исин. -
Чтобы такую махину поставить...
- Много. Там ведь еще ров наверняка перед стенами... Умеет, видно, хозяин
воевать.
Пока Исин с Гаврилой смотрели вперед Избор смотрел вверх. Он так привык видеть
там что-то угрожающее, что с утра удивлялся не находя над головой ни ковра с
остроголовыми, ни Мури, ни даже самого завалящего дракона. Ничего не найдя и в
этот раз он сказал то ли с облегчением то ли с разочарованием:
- Поиздержались, похоже, остроголовые-то...
- Стариков тебе мало? - напомнил Гаврила, оглядывая облака. - Попомни мое
слово. Сидят и силу копят...
- А как накопят... - начал было Исин, но Избор не дал ему договорить. Он вынул
яйцо и ощущая как оно дергается в ладони, нетерпеливо желая начать служить
людям, поставил его на дорогу. В это раз оно даже без понуканий сдвинулось с
места и покатилось, уминая перед собой дорожную пыль.
Солнце, словно следуя за людьми, пошло к замку вместе с ними. Под его лучами
половина Изборова халата высохла, но другая пола продолжала мокро хлопать по
ногам Гаврила терзаемый жаждой слушал это потихоньку раздражаясь - ему казалось,
что позади скачет огромная лягушка, время от времени задевая раздутым брюхом за
дорогу. Он в раздражении поворачивался и каждый раз встречаясь взглядом с
Избором. Он ничего не говорил, но жажда в его глазах говорила больше, чем слова.
Чтобы отвлечься он стал смотреть на замок, что не становился ближе. Яйцо впереди
показывало дорогу.
- Надоело! - сказал вдруг Гаврила.
- Что тебе не так?
- Надоело яйцо слушаться...
Исин с любопытством посмотрел на яйцо.
- Меду прочим воевода не хуже некоторых. Оно хоть знает куда катится, а за
тобой пойдешь еще не известно где голову сложишь...
- Все известно... Наверняка в замок катится.
- Интересно кто там?
- Надеюсь, что не людоед... - сказал Избор.
Глава 23
Дорога впереди вспухла пыльным облаком и откуда-то с виднокрая до них донесся
далекий певучий звук.
- Надеюсь, что там живут нормальные люди, - сказал Исин.
Гаврила подобрался, проверил меч. Исин потрогал разбойничий клинок.
- Сейчас узнаем. Лошади у них быстрые.
Они неспешно шли навстречу облаку и вскоре воевода уловил в нем острые
взблески металла. Они прошли до развилки, скрытой за кустами. В этом месте
дорога ветвилась и отросток уходи в сторону от замка.
- Сейчас поглядим кто умнее - ты или яйцо...
Докатившись до развилки ни мгновения не колеблясь яйцо покатилось к замку.
- Соображает, - самодовольно сказал Гаврила.
- А то... Третий день, почитай, около умных людей трется. Давно пора.
- Там люди впереди, - сказал Иосиф. - Много людей.
- Спасибо, что предупредил. Мы их видим.
Иосиф немного помялся, потом все же спросил.
- Мы их не боимся?
Исин рассмеялся.
- Мы ничего не боимся.
Избор ткнул его локтем и кивнул на яйцо. С земли их проводнику наверняка не
было видно ни пыли, ни всадников, но оно, что-то почуяв, остановилось, а потом
запрыгало назад. Шарахнувшись от Иосифа, бросившегося его ловить оно закатилось
под ноги Гаврилы. Избор покачал головой, пощупал рукоять меча. В чем, в чем, а в
чутье на неприятности яйцу отказать было нельзя. Неприятности оно чувствовало
задолго до того, как они собирались произойти.
- Иосиф! - позвал Избор, не отводя глаз от облака. Мальчишка высунул голову
из-за его ноги. Воевода погладил его по голове и голосом не допускающим
неповиновения скомандовал.
- Ну-ка быстро в кусты...
- Я с вами, - пискнул, было, малец, но воевода не услышал его, добавил. - И
сидеть тихо, как мышь, пока не увидишь, что они уехали. Если пискнешь - зарежу.
Он хлопнул ладонью по швыряльному ножу.
- Все понял?
Иосиф не стал спорить.
- Все понял.
- Тогда прячься...
Иосиф сопя словно еж вломился в кусты, поерзал там, устраиваясь и затих.
- Нам бы тоже уйти... - сказал Избор, но Исин покачал головой.
- Нет. Поговорим с людьми... Может чего скажут чего. Да и кто они такие, что
бы мы от них прятались?
- Я и не предлагаю прятаться, - остановил его Избор, чувствуя, что именно это
и было бы самым разумным. - Я просто хочу, что бы мы отошли в сторону.
Растопчут...
- Пусть только попробуют, - пробурчал Гаврила.
Пока они решали что делать плотное пыльное облако приблизилось настолько, что
их наверняка увидели и попытайся они уйти, за ними тут же погнались бы.
Впереди всех скакал закованный в черное железо воин на черном как ночь
жеребце. Уже за сотню шагов Избор почувствовал мощь коня и всадника. Каждый раз,
когда конские копыта касались земли, дорога вздрагивала. Гордая голова красивого
и благородного животного была вытянута вперед в неистовой погоне за
ускользающими мгновениями. Конь не бежал - летел. Любуясь им Избор даже дыхание
задержал.
- Хорош! - выдохнул он.
- Да и всадник подстать коню, - подтвердил Гаврила.
Доспехи вороненого железа украшала скромная серебряная насечка. Украшения
почти незаметно разлетелись по доспехам, словно связывая их воедино и только на
широкой рыцарской груди они сходились, сплетаясь между собой и в сплетении почти
невидимых серебряных линий расцветал необычный цветок. Все остальное словно
заливала темнота - черный круглый щит, черный плащ и черный кожаный шлем. Он
казался посланцем ночи на земле и его спутники - обычные воины только
подчеркивали, что их предводитель не от мира сего.
Сколько их там было у него за спиной не могли сосчитать ни Гаврила, ни Избор,
ни Исин. Все занавешивала пыль. Они все-таки отошли немного в сторону,
освобождая дорогу, но все же в них было что-то вызывающее.
Черный воин в полусотне шагов придержал коня. Распаленный бегом жеребец
заартачился, но всадник привел его в разум. Конь сделал несколько длинных
скачков и встал в пяти шагах, кося глазом на оборванцев, стоявших вдоль дороги.
Всадник похлопал его, успокаивая, и конь замер, неподвижный, словно глыба мрака
в этом солнечном мире. Несколько мгновений люди смотрели друг на друга, потом
всадник спросил:
- Бродяги? Разбойники?
Из-под опущенного забрала голос звучал глухо и неразборчиво.
- Воины, - ответил за всех Гаврила.
Воин склонился и копье в его руках склонилось к земле.
- Какие же вы воины? Со всякой дрянью якшаетесь...
Исин с Избором переглянулись, прикидывая к кому может быть обращено это
оскорбления, но всадник сам все расставил по местам.
- Что это за мерзость у вас под ногами крутится?
Черное копье рванулось вперед и наступившей тишине отчетливо прозвучал тонкий,
ломкий хруст. Не веря в случившееся Гаврила посмотрел под ноги. Тяжелый, черный
от времени наконечник копья елозил у него под ногами, размазывая по земле то,
что осталось от путеводного яйца. Волосы Избора попытались подняться, но
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Доставалов Александр
Корнев Павел
Трубников Александр
Журавлев Владимир