половина ночи. Торин и Фолко вконец извелись от беспокойства.
Дадут здесь что-нибудь голодному гному или нет?
времена, обязанности кашевара. Леса изобиловали дичью - хоть и весьма
странной, на вкус хоббита. Но, проведя десять лет в скитаниях, поневоле
научишься есть все, что бегает, летает, плавает или ползает. Вот и теперь
- ужин путников состоял из отловленной накануне Рагнуром толстенной серой
змеи. Малыша чуть не вывернуло наизнанку при виде такой добычи - но ничего
лучшего не сыскалось, и Маленький Гном, крепко зажмурившись и ругаясь
шепотом, ел вместе со всеми, на ощупь запуская ложку в общий котелок.
Потом, правда, зажмуриваться уже перестал и ругаться тоже. Мясо есть мясо.
Больше полутора лиг сторона! Сколько ж согнано туда народа? И зачем, вот
вопрос?
ужин оказался, увы, весьма скудным. - Встретим новую колонну... и уж тут
ничего не упустим.
сигнальные огни. Фолко и его спутники устроились на ночлег невдалеке, с
подветренной стороны - что, если у харадримов наготове свора ищеек?
поздно она до нас доберется...
лихо дерется!
подтянул повыше топор.
- охотно пояснил кхандец. - Что, мало от вашей руки народу полегло? А
Тубала это и узнала... больше мне ничего в голову не лезет.
южанку... Я бы сказал - она с Севера... может, из Королевства Лучников...
Торин.
на охоту...
горбуном на расстеленной тряпице лежал обнаженный клинок - тот самый, что
былой соратник Олмера обычно нес за спиной. Горбун неотрывно взирал на
меч; руки Санделло были сцеплены перед грудью. Старый мечник что-то шептал
- истово, горячо, самозабвенно; взоры его впивались в клинок, словно
копья.
Там, за темными кручами, лежала опустевшая, как и Великие Степи, земля -
мало кому из ушедших с Олмером орков повезло вновь оказаться у своих
очагов...
с легкостью и грацией разящей змеи.
закатных лучах, точно огненный меч самого Тулкаса, Солнечного Вала, в дни
давно отгремевших Великих Битв Богов.
окрестности; вокруг погрузившегося в земную плоть клинка вскипела темная
кровь. Лицо Санделло побелело; но сам горбун даже не дрогнул. Резким
движением он вырвал покрытый черным меч.
Западу, то ли Северу, то ли Югу.
заполненная темной кровью. Вот только чьей?
пригоршню жидкой грязи на золотистые кудри Эовин и проверить, надежно ли
держатся фальшивые цепи.
Полутысячные тхеремцы неспешно направлялись к своим отрядам; сотники из
рабов торопились выстроить невольников.
глаза - и не выдержала, отшатнулась. Блеклые глаза вспыхнули. Черный вихрь
на миг пронесся в них - и вновь исчез.
сегодня завтра.
и пятисотенный рявкнул, стоя в окружении нескольких десятков
телохранителей (ряды сомкнуты, луки натянуты, копья наготове):
право на свободу. За мной! Шагом!.. Вперед!..
менее ста тысяч человек - верно, полностью выбрав всех, кого могли, с
рынков Умбара и внутренних областей страны) потекла через ворота.
спрятанную в лохмотьях саблю. Она ловила взгляд молчаливого сотника,
однако тот так и не произнес ни слова - лишь, прищурившись, озирался по
сторонам.
понижаясь к горизонту, лежала обширная, чуть всхолмленная равнина с
редкими купами деревьев. На первый взгляд страна казалась богатой и мирной
- если бы по тонким лентам дорог не тянулись бесконечные цепочки возов,
нагруженных домашним скарбом. Солнце поднималось все выше, но
юго-восточный край горизонта - там, где уже кончались горы, - и не думал
светлеть. Все небо там было заткано дымами пожарищ.
женщина - их никто и не думал отделять от воинов-мужчин.
- но их было мало, очень мало...
надсаживаясь, крикнул харадрим-глашатай, парень с луженой глоткой. Рядом с
ним застыл в седле хмурый полутысячник - лицо его казалось чернее ночи. -
Заступы и кирки - разбирай!
Тхеремские конные стрелки разворачивались вокруг, готовя луки. Рабов
отгоняли в сторону от лагеря.
- Ров глубиной в два моих роста, вал... Ну, короче, сами увидите.
Приступайте!
нет нужды копать рвы. Никаких рук не хватит, чтобы перегородить равнину.
Они просто тянут время...
умели. Серый быстро расставил людей по местам - кому относить, кому
копать, кому рыхлить; и дело пошло быстрее, чем в соседних сотнях, где все
ковырялись кто во что горазд.
больше и тхеремские рати.
за голову, философически уставился в постепенно темнеющее небо. - День
крысе каменной на зуб! За целый день - ни конного, ни пешего!
копошилась неисчислимая армада рабов - копали землю, строя укрепления,
план которых Торин оценил крайне низко.
копай, все равно обойдут.
легче удержать центр?
охранных тысяч! Хватит, чтобы рабов в узде держать, но отбить серьезный
штурм?..
нарост из стен и башен, опоганивший величественный зеленый холм. - Не
возражать! Я пойду один. От вас, гномов, шума порой больше, чем от бочки с
камнями, катящейся под гору!