византийской армии, целившейся на венетскую низменность, голубое устье
Адриатики. Там - грабеж. Города и селения уничтожаются дотла. Как всегда,
война кормила войну, о чем италийцы успели забыть. В северной армии много
варваров. Командующий ею зовется Мунд. Для римлянина это не имя - кличка.
У Велизария тоже много варваров.
возрастали на зерно, сушеные фрукты, на съестное, что легко хранить.
Кораблевладельцы спешили, продавая все. Однажды Стефан как-то вдруг
заметил, что порт уже пуст. Это было страшно. Все корабли исчезли, подобно
перелетным птицам. Кто-то на запад - в Сардинию, в Корсику. Другие на
север - к устьям Арно и Тибра. Многие, Стефан знал, уплыли в Сицилию, где
был Велизарий, в Византию, а также к берегам Далмации. Как вороны, эти
будут питаться войной.
Войны...
вернулся дальний разъезд готов. Потянулись подгородные жители из тех, кто
прежде чванился римским происхождением. Они вспомнили, что солдаты не
спрашивают имен. Потом под стенами Неаполя появилась армия Велизария.
знаменем и парой скрещенных копьев. Казалось, чего бы еще! Великий Рим
воскресал! Но старому декуриону хотелось уйти в никуда, порвав старые
связи. "Боже, укроти мою мысль, - молился Стефан, - ибо не воля тебе
угодна, а смирение христианина". Но как, забыв преходящее, найти вечное?
Тогда, в первый раз, как и сегодня, готы не разрешили отворить ворота.
Стефана опустили на веревке, перекинутой через рычаг катапульты.
речью.
свержения беззаконной власти варваров. Но почему ты пошел войной на нас,
не совершавших преступлений против империи? - спрашивал Стефан, ибо лучше
обвинять, чем дожидаться упреков. - Гарнизон варваров силен. Их семьи
оставлены в руках единоплеменников, поэтому им невозможно изменить своему
рексу. Итак, великий, не к своему ли ущербу ты пришел под наши стены?
от души Велизария, подобно песку от стены. Декурион продолжал, уже читая
по папирусу:
триумфатором, и тогда Неаполь сам упадет в твои руки. К чему тебе наш
город, если ты не в Риме? Задержавшись здесь, ты потеряешь часть солдат,
потратишь время. А готы в Риме усиливаются...
поднял большую руку. Розовая ладонь, желтые ногти, окрашенные хной
по-персидски. Сейчас слова Стефана разлетятся, как пух под ударами хлыста.
"Что ему!" - с завистью подумал Стефан.
жители Неаполя, по рождению римляне, вопреки рождению - подданные
варваров. Завись бы от меня, и ваш город... Но я подчиняюсь милосердию
Величайшего, Всемилостивейшего. Даю время на размышление. Примите римское
войско. Оно пришло освободить италийцев, воссоединяя их в лоне единой
кафолической империи Христа, бога нашего.
освобождения родины от варваров. Славен он победой и достигнутой свободой.
Вы же, вступая в войну, хотите усилить свое угнетение, вы хотите помочь
варварам.
непринужденно взглянул в лицо Стефана, чтобы увидеть, насколько испугали
угрозы этого неаполитанца.
повелителя вселенной, или без вреда отпущу. Но если они, как и
неаполитанцы, поднимут оружие, с помощью Христа Пантократора обещаю смерть
многим и рабство всем.
Стефану звание префекта, обещал ему поместье. В награду за быструю сдачу
города...
которой было оглашено лишь начало:
бог твой, и когда настанет утро, ты скажешь: "О, если бы был уже вечер!"
Когда же придет вечер, ты будешь молить, чтобы пришло утро..." Начнись
жизнь вновь, и Стефан предпочел бы ее искушениям отшельничество в пустыне.
Почему он не сделался монахом? Страшно жить, страшно. Семья, общество,
именье, деньги. И всюду страдания слабого сердца, все тянет к себе, всего
жалко. Каждый в этом несчастном мире висит на волоске над бездной.
обреченность готской власти. Зрелый красавец показал себя плохим
политиком. Под пышностью его речей, как тело куртизанки под легкой тканью,
просвечивала постыдная мысль. Он боялся идти к Риму, имея в тылу сильную
крепость. Море ненадежно, корабли легко ломаются. Завоевателю Италии нужны
дороги по твердой земле.
город открыть ворота перед войском империи. В этом не было ничего
необычайного. Никакой измены. Постоянно бывало так, что города добровольно
подчинялись сильнейшему. Восемьсот готов не могли бы защищать стены без
помощи неаполитанцев. Тем более готам трудно будет держаться, имея сзади
врага-горожанина. Готы ждали общего решения.
забродившим вином. В тот день решило влияние двух человек, риторов
городской Академии. Недавно Юстиниан закрыл на Востоке последнюю Академию.
Может быть, и правда, думал Стефан, что верноподданные христиане не должны
соблазняться рассуждениями. Базилевс Востока признавал только школы
легистов, дабы обладать толкователями и исполнителями законов. Стефан
пожалел о деньгах, израсходованных Неаполем на Академию.
себе. Обращаясь к разуму людей, ритор умел задеть и чувство.
будущее скрыто в туче войны. Кто поручится за исход судьбы? А если готы
победят, что они сделают с нами? Мы впустим Велизария не по необходимости,
сегодня наши стены крепки, защитники смелы. Поистине готы поступят с нами,
как с изменниками. О несчастный Неаполь!.. О горе!.. - Асклепиодот закрыл
лицо плащом.
великий базилевс будут смотреть на нас как на рабов-перебежчиков. Имеющий
общение с предателем рад ему в силу необходимости. Но впоследствии у него
возникает подозрение против изменника. Победивший с помощью предателя
начинает бояться такого помощника. Если мы ныне будем благородно
противиться опасности, готы-победители окажут нам все хорошее. Если же
Судьба будет матерью Велизария, он будет снисходителен к нам, ибо
преданность никем не наказуема! Чего же вы боитесь, сограждане!
Велизарий переговоры, будь у него надежда взять город силой и насытить
алчность солдат? Почему он пришел к стенам города? Почему не ищет встречи
с готами в поле? Потому что он заранее тщится укрепить свою силу нашей
изменой. А теперь выслушайте этих людей. Они скажут вам, есть ли в Неаполе
запасы, чтобы противиться самой тесной осаде!
красноречивые риторы сумели договориться со старшинами иудейской общины. И
Стефан еще раз пожалел, что всегда, в согласии со своими сочленами по
городскому самоуправлению, давал деньги на содержание Академии.
старшин городской иудейской общины. Им удалось доказать неаполитанцам, что
запасов только на иудейских торговых складах хватит на целый год, что
никому не придется голодать. Даже фураж для лошадей и скота найдется в
изобилии у запасливых купцов.
оживилась со времени правления рекса Феодориха. Но никогда столь важное
дело не подвергалось общему суждению собрания, которое состояло из
домовладельцев, вольных ремесленников, купцов, духовенства.
неприступной крепости. Таково было невысказанное желание даже тех, кто,
подобно Стефану, ненавидел готскую власть, власть варваров и еретиков,
оскорбительную для римлянина.
сыграли, как искусные жонглеры играют шарами, Асклепиодот и Пастор. И на
колеблющуюся чашу весов легла торжественная клятва старшины иудейской
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Панов Вадим
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Березин Федор