перед ним огонь. Все время ускользали они. Когда серпик красного железа
приблизился к его зрачкам, Замасп тонко закричал и пополз из ямы. Авраам
закрылся ладонями...
цари в молчании и не поднимая рук принимали здесь это и уходили в Истахр,
где далеко в горах был дасткарт с прекрасным садом и вечно шумящей водой.
Специально для них его построил и завещал на все будущие века мудрый Сасан
-- основатель династии. Они обязательно должны были при этом смотреть в
огонь, чтобы видеть его в своих снах остальную жизнь...
пожелавшего глаз Светлолицего Кавада. Не потому воспротивились тогда
великие, что кровь бога и царя священна. "Красную Ночь" помнили они и
огненные реки из-за туч...
фигурку уводили шестеро воителей. Прямо смотрел бог и царь царей Кавад, и
резкий изгиб бровей повторял линию подбородка. Ближе всех теперь к царскому
возвышению сидели датвар Розбех, вернувшийся из Систана вазирг Шапур и
воитель Сиявуш. Мо-бедан мобед недавно упал в пропасть на горной дороге. И
многих великих опять не было. Они убежали в дальние дасткарты, к ромеям или
в пустыню -- к бродячим всадникам. Тех, кого застали из поддержавших
Гушнасп-дада, отвели в царскую "Башню Молчания" на холмах. Прямые ножи дали
им в руки, чтобы сами убили себя. Только канаранга Гушнаспдада удавили, в
позор ему, шерстяной веревкой...
он, и ждали его в Эраншахре...
по обе стороны громадной туши, и вожатый направлял их на стены. Делалось по
пять проломов с каждой стороны, выбивались калитки,
Ктесифоном...
смотрел. Отставляя бронзовые ноги, слон долго пятился от стены -- на добрый
выстрел из лука Потом стоял, покачиваясь от собственного дыхания. По вскрику
вожатого он поднимал хобот, вынюхивал воздух и начинал бег. медленный, все
убыстряющийся. Слепой глыбой проносился он последние шаги, и удар встряхивал
землю Так повторялось двадцать, тридцать раз, пока стена не обрушивалась
сразу вся, обсыпая осколками желтоватые бивни Солнце золотило пыль, летящую
в небо
ловко упершись ногами в бревно В такт бегу выщелкивал он пальцами припев
знаменитой песни Кабруй-хайяма. Кружком в стороне сидели азаты. Они
провожали глазами бегущего слона, и невозможно было узнать, что они
думают...
четырьмя слонами занимался тем же. Азаты тоже были там в осеннем отпуске.
Вместе с людь-ми-вастриошан возвратили они себе заречную землю, восстановили
раздел воды, но древних земель Каренов почему-то не занимали. Даже пастух,
гоняющий коров от мира, старался не пускать их на пустующие луга даст-карта,
и траву никогда не косили там. Ночью с белых башен ухали совы...
или начинали говорить о другом. Только старик мобед искоса посмотрел на него
и спросил:
белеющего в ночи у гор Как раз гулко и сиротливо заухала сова.
прилетают совы в собственный дом...
ликвидацию дасткартов: Артака -- в Хузистан, а Аббу -- в Междуречье, где с
Вавилонского пленения жили евреи Сразу после возвращения царя ца-
Махоя, Льва-Разумника по прозвищу
дасткарту Спендиатов Стены были проломаны и здесь, потому что Розбех сказал,
что начинат надо с тех, кто ближе к царю. Пусть видят- одна на свете правда
Маздака. "Неподкупный Розбех" называли его в Ктесифоне и приветствовали
по-древнему -- прикрыв ладонью глаза
Фарангис оставил он все и еще при Замаспе уехал в дальний Истахр, к своему
родовому дереву Старик ее любил...
бронзовые решетки -- все было сорвано Желтой колючкой заросли оливы, и рабы
волокли из сада большое дерево на топливо. Они сказали, что им разрешил сам
управляющий -- Мардан Но не это вдруг остро отдалось в груди Стонущий звук
надолго повис в осеннем воздухе, за ним послышался другой, еще безысходней.
.
эрандиперпата специально привезенный мастер из Пальмиры По девяносто струн
натягивалось на гигантскую горизонтальную деку, и играть можно было, нажимая
на разноцветные костяные клавиши. Сам Кабруй-хайям играл и пел здесь
лет десяти из пагана -- рабского селения за дасткартом -- бегал по ним,
перепрыгивая с одного на другой. На самый тонкий, голубой, клавиш старался
попасть он толстой потрескавшейся пяткой и, когда это удавалось, замирал на
одной ноге, прислушиваясь.
там зимой, и обгорелые папирусы валялись по всему полу. Кожаные переплеты и
цветной пергамент были выдраны, а книги брошены в кучу у окна. Даже не
годные ни для чего глиняные пластины были поколоты на части.
укладывал на свои места. Там он и спал теперь, потому что не мог лечь на
знакомую жесткую койку в своей каморке. Платан при луне был виден оттуда.
выдергивала его из холодной, перемешанной с камнями воды...
великому удивлению Авраама, красную куртку с карманами надел бывший
надзиратель над рабами.
мы и туда приведем слонов!
деристденаны слушались его указаний. Раб, помогавший Аврааму, шепнул, что
Мардан продает деревья из сада. И еще про бронзу и серебро, закопанные
где-то...
эрандиперпата. Там жил теперь Мардан...
воровство, которое плодится на земле Эраншахра. У Кабруй-хайяма утащили со
двора большой хорасанский ковер -- царский подарок за песни. Прикрываясь
великой правдой Маздака, заходят в дом и, не спросясь хозяина, удовлетворяют
свою потребность в женщинах. Есть люди в городе, которые ставят от этого
деревянные двери и прилаживают к ним ромейские железные замки...
города, старики и дети преклонили головы в великой человеческой радости. И
пятерки верящих в правду прикрыли глаза ладонями. Царь царей и бог Кавад
сидел, открытый миру, под сверкающей короной с крыльями, и только львы,
оставшиеся по бокам трона от презренного Замаспа, щурились на людей...
невиданный белый слон. Гигантский красный ковер без единого узора покрывал
его от бивней до маленького вертящегося хвоста. А на площадке для боевой
башни, тоже весь в красном, неподвижно стоял человек с горящим факелом в
руке. Гремели трубы. Правую руку вытянул ему навстречу царь царей...
помост, стоял он и смотрел на человека в красном. Тот шел уже через зал, все
так же держа факел на весу. Лев вдруг забеспокоился, хлестнул хвостом...
колыхнулись красные волны, и покрывало спало с лица человека. Большой нос со
скулами выдавался у него вперед, и едва различима была полоска лба над
Русанов Владислав
Маккарти Кормак
Ковальчук Вера
Березин Федор
Лукин Евгений
Шилова Юлия