Чтение 38–й страницы книги ~Путь на Грумант~

миновать.

Кормщик спрятал за пазуху перо, отблагодарил хозяина и выйдя из дома,
направился к реке, на свою лодью.

Легкий южный ветерок слегка рябил двинскую холодную воду. На много
протоков разбивалась в этом месте река, прорываясь между многочисленными
песчаными островками. Холмогорский рейд пестрел самыми разнообразными
судами, у берегов рядами стояли широкие деревянные барки, приплывшие из
далеких мест. На больших с горбатыми крышами судах вологодские купцы
привезли с юга хлебный груз. Много было пузатых обласов? с реки Вычегды,
длинных крутоносых вологодских каюков2, тяжелых на вид сухонских
павозков? с грузом пеньки и льна. В небольшом затончике приютились
быстроходные речные карбасы на двенадцать весел.

Среди других судов выделялись красивой легкой постройкой и чистотой
небольшие лодьи и кочи новгородцев. Корпуса их были разукрашены
затейливой резьбой. По Свири, через Онежское озеро, по реке Водле и
Онеге выходили Новгородские купцы на Северную Двину.

Вместительные трюмы лодей и кочей были полны красным товаром:
одеждой, тканями и обувью, разными кустарными изделиями своих и
заморских мастеров.

Были суда поморян - большие морские лодьи и раньшины. Солидно
выглядели громадные трехмачтовые корабли с грузом в двенадцать тысяч
пудов. То там, то здесь сверкали золотые звезды на мачтах монастырских
судов.

Поморье посылало сюда рыбу, сало, шкуры, моржовую кость и морскую
соль, Печора - ценные меха и оленину.

Город пробуждался. Сегодня открывалось холмогорское торжище. На
базарной площади, у старенькой деревянной церкви, толпился народ. С реки
доносились крики и ругань молодцов-барочников.

Прибывшие на торжище гости: московские, новгородские вологодские
купцы, тоже поднялись с петухами. Степенно разговаривая, дородные,
грузные, они важно прохаживались ____________________________

? Речные парусные суда.

? То же, более крупные.

по базару, выделяясь в пестрой толпе дорогой одеждой. Купцы пока
только приглядывались и приценивались. Появились краснолицые, заплывшие
жиром монахи. Могущественная церковь держала всю соляную торговлю на
севере. Недаром все заволоцкие монастыри имели в Холмогорах соляные
склады, амбары, монастырские дома и своих приказчиков в черных рясах.

Торг разгорался. Показались лоточники с горячими пирожками и другой
снедью. Оглушая людей резкими выкриками, они предлагали отведать свой
товар. Загнусавили на разные голоса нищие. Громко бранясь, торговались
мужики с мелкими купчиками, покупая разный скобяной товар.

Расталкивая базарную толпу, появилась еще одна группа людей.

Золото на их одеждах, стальные кольчуги, блестящие на солнце шлемы
привлекали общее внимание. Каждому хотелось посмотреть на бояр и
вооруженных дружинников, расчищавших им дорогу.

Плечистый молодец, шедший впереди, отвесил тумак засевавшемуся
мужичонке. Жалобно запричитал сбитый с ног смерд. Послышались возгласы:

- Бояре идут, расступись... дорогу!..

Антон и Феликс Борецкие, сыновья новгородской посадницы, торопились с
дружиной на берег.

Там, у деревянной пристани, рядышком, как две родные сестры, стояли
красавицы лодьи. На пристани братьев уже ждали. С лодьи на берег были
положены сходни, покрытые цветными ковровыми дорожками, у сходен
собралось духовенство в дорогих ризах и разодетая местная знать во главе
с новгородским наместником.

Высокие, в поколенных кафтанах из черного бархата на золотых
застежках, в зеленых сафьяновых сапожках с узким загнутым носом, сыновья
посадницы выделялись важным видом и напыщенностью.

Начался молебен за благополучное плавание.

Услыхав церковное пение, разношерстная базарная толпа тоже ринулась к
берегу. Воины в легких кольчугах пиками загородили дорогу.

Но вот молебен кончился. Братья на прощанье обнялись и расцеловались
- мало ли что в пути может приключиться. Напутствуемые добрыми
пожеланиями, новгородцы разошлись по своим лодьям. По разукрашенной
сходне с резными перильцами кормщик "Архангела Михаила" Старостин провел
Антона в роскошно убранную кормовую каюту.

На лодьях стали подымать паруса и выкатывать якорь. Под возгласы
провожавшей мореходов толпы корабли, набрав в паруса ветер, понеслись
вниз по великой северной реке, к просторам "дышучего" моря.

Оборванные, ребятишки, шлепая босыми ногами по влажному береговому
песку, бежали за уходившими судами.

Но вот уже не слышны голоса с пристани.

Мимо лодей потянулись скучные однообразные берега, заваленные
плавниковым лесом, скопившимся за века. Часто встречались зеленые
островки, покрытые кустарником и высокой травой.

Редко - редко проплывет перед глазами беспорядочная кучка деревянных
избушек - поморская деревенька или покажется прилепившаяся на угорье
нехитрая рыбацкая хижина. По болотистым местам рдела багрянцем морошка;
на ягоде кое-где топтались лесные лакомки - бурые медведи.

Мирно несла свои воды по двинской земле могучая русская река.

Проходят лодьи древнюю Архангельскую обитель, что на урочище
Пурнаволок'. Началось

__________________________________

' Через сто лет на этом месте возник город и порт Архангельск

двинское устье. На несколько рукавов разбивается река. Лодьи плывут
по узкому извилистому корабельному ходу среди песчаных островов, намытых
рекой.

Изредка встречается мореходам запоздавшее к торжищу судно; ожидая
попутного ветра, прижавшись к берегу, одиноко стоят корабли где-нибудь
за мысом, хоронясь от течения.

Постепенно рукав делается шире, полноводнее. И вот последние двинские
островки, покрытые бархатом высокой сочной травы, остаются позади, но и
они тонут в речной глади. Еще немного - и только верхушки зеленых трав
виднеются вдали.

Выйдя из реки, лодьи плыли у большого острова, низкой полосой
тянувшегося справа.

Полуночное солнце резкими красками нарисовало причудливую картину.
Низкие берега, окрашенные в лиловый цвет, тонули в белесом, тихом море.
У горизонта море загоралось, розовело, отражая огненно-багровое небо. И
в небе и в море застыли сиреневые облака.

Корабли действительно шли на Грумант. Погода благоприятствовала
плаванию. Легкий южный ветерок - обедник - все время держал полными
паруса.

Через несколько дней открылся Святой Нос. "Архангел Михаил" стал
поворачивать к скалистому мысу. Вслед за ним повернул и "Великий
Новгород". Медленно подымались над горизонтом тяжелые угрюмые скалы; уже
видно множество крестов, поставленных здесь поколениями русских
мореходов.

Укрываясь от сильного течения, лодьи зашли в заводь за низким мыском,
далеко выступавшим от высоких скал в море. Вода убывала.

Дождавшись малой воды, кормщики на лодках добрались к самому мысу.
Они взяли с собой по увесистому куску оленины и по нескольку штук
соленой рыбы.

Здесь, рядом с мысом, чернел большой камень, чуть-чуть выступая из
воды. Кормщики положили на него свои дары и, поклонившись, отправились
обратно. С прибылой водой море покроет черный камень и примет жертву.
Теперь можно было продолжать плавание.

К концу второго дня ветер стал стихать. На горизонте показались
безжизненные обрывистые скалы Семи островов. Немного осталось пути до
поворота прямо на Грумант Но ветра совсем не стало. Штиль разгладил все
морщинки на море. Остановились корабли.

От "Великого Новгорода" отошла маленькая лодка и быстро заскользила
по воде: Феликс решил проведать брата Антона.

Сидят братья в Антоновой каюте и после обильного обеда ведут
неторопливую беседу, прихлебывая заморское вино и услаждая себя сверх
сыта кедровыми орешками.

Полными хозяевами чувствовали себя на севере сыновья посадницы.
Земельные владения Борецких широко раскинулись по Северной Двине и
беломорскому побережью. Нескольким новгородским вельможам принадлежала
вся двинская земля со всеми ее богатствами и черным народом - смердами.

И на берегу и в лодье - все боярское.

Антон расположился по-хозяйски. Каюту кормщика - лучшее помещение на
судне - он занимал сам. Внизу, в трюме лодьи, помещались дружинники,
рослые, на подбор, молодцы изнывали от безделья, валяясь на нарах.
Вокруг было развешано и разбросано оружие и доспехи: луки, колчаны,
мечи, кольчуги, островерхие шлемы, небольшие, покрытые кожей щиты,
копья. Часть трюма была отгорожена тесом - там хранилось продовольствие
мореходов и богатые боярские запасы.

По палубе прохаживались дозорные, поглядывая то на море, то на
скалистый Мурманский берег. Безлюдно море. Изредка сверкнут на солнце
высокие фонтаны гренландских китов,выглянет из воды морда усатого зверя
или мелькнет черная рыбья спина.

Но вот внимание одного из дозорных привлекли серые под цвет моря
точки, вдруг показавшиеся из-за высокого мыса. Точки быстро
увеличивались, принимая очертания кораблей.

- Ну-ка, друг, покличь кормщика, - с тревогой в голосе сказал старший
из мореходов, продолжая пристально вглядываться.

На палубу вышел Старостин.