дворца, а ему вторило восклицание "черт побери!", произносимое на все лады -
в зависимости от того, насколько удавалось всаднику справляться со своим
конем. Лошадь мгновенно была укрощена, стала послушной и покорной, признав
законную власть всадника; однако победа досталась ему не без шума, а этот
шум, возможно, входивший в расчеты дворянина, привлек к окошку даму; наш
укротитель лошадей низко ей поклонился и получил в ответ самую милую улыбку.
Коконнасу приличный завтрак?
большим аппетитом, чем обычно.
свитскому дворянину:
Аннибалом де Коконнасом: он ранен и еще слаб, - и я ни в коем случае не
хочу, чтобы с ним приключилось что-нибудь плохое. Это вызовет насмешку
гугенотов, у которых на него зуб с благословенной ночи святого Варфоломея.
Лувр, где был назначен общий сбор.
драгоценностями и великолепными костюмами, появилась на улице Сен-Дени из-за
угла Кладбища невинно убиенных и развернулась на ярком солнце между рядами
мрачных домов, как огромная змея, переливающаяся разными цветами.
Глава 6
ТРУП ВРАГА ВСЕГДА ПАХНЕТ ХОРОШО
дать представления об описываемом зрелище. Мягкие, роскошные, яркие одежды,
завещанные пышной модой Франциска I его преемникам, еще не превратились в
узкие темные платья, которые стали носить при Генрихе III; таким образом,
костюм эпохи Карла IX, не столь роскошный, но, пожалуй, более изящный, чем
носили в предшествующую эпоху, поражал своим художественным совершенством.
Наша действительность не дает решительно ничего такого, что можно было бы
сравнить с подобным кортежем; все великолепие наших торжеств сводится к
симметрии и мундиру.
следовавшие с боков и сзади, придавали королевскому поезду вид настоящего
войска. В хвосте этого войска шел народ, или, вернее, народ был всюду.
здравствует!" и "бей!", ибо в шествии участвовали и принявшие только что
католичество гугеноты, а народ их ненавидел.
заговорил с Генрихом Наваррским как о деле самом обыкновенном, что он хочет
поехать в Монфокон посмотреть на виселицу, другими словами - на
изуродованный труп адмирала, который висел на ней. Прежде всего у Генриха
мелькнула мысль уклониться от участия в поездке. Этого и ждала Екатерина.
При первых же его словах, выражавших отвращение, она переглянулась с
герцогом де Гизом, и оба усмехнулись. Генрих заметил их взгляды и улыбку,
понял, что это значило, и мгновенно взял себя в руки.
у меня есть обязанности по отношению к новому вероисповеданию. - Обращаясь к
Карлу IX, он добавил, - Ваше величество, вы можете положиться на меня: я
буду всегда счастлив сопровождать вас, куда бы вы ни поехали!
нахмурились при этих словах.
гугенот-католик, пожалуй, больше всех приковывал к себе любопытные взгляды
толпы. Его характерное длинное лицо, его несколько вульгарные манеры, его
фамильярность с подчиненными, фамильярность, доходившая, пожалуй, до
степени, не подобающей королю, но усвоенная с детства, проведенного среди
беарнских горцев, и сохранившаяся до самой его смерти - все это выделяло
Генриха в глазах толпы, из которой доносились голоса:
что все дружным хором восхищались ею, но, по правде говоря, несколько
голосов из этого хора восхваляли ее подругу, герцогиню Неверскую,
подъехавшую на белой лошади, которая, словно гордясь своей всадницей,
возбуждение потряхивала головой.
и, понизив голос, спросила:
сделала с твоим великим человекоубийцей?
герцога Неверского, огромной, как слон. Страшный всадник! Я позволила ему
присутствовать на этой церемонии, надеясь, что твой гугенот из осторожности
будет сидеть дома, а следовательно, нечего бояться, что они встретятся.
кстати, нет, то, думаю, что и тогда ничего не случилось бы. Мой гугенот
всего-навсего красивый юноша, и только; он голубь, а не коршун; он воркует,
а не клюется. Судя по всему, - проговорила она непередаваемым тоном, слегка
пожав плечами, - это мы думали, что он гугенот, а на самом деле он буддист,
и его религия запрещает ему проливать кровь.
ведь Франсуа не желает разделять воззрения брата Карла и брата Генриха и
потому благоволит к гугенотам, а так как это всем известно, то ему дали
понять, что король может истолковать его отсутствие в дурную сторону, и
тогда он решил ехать. Да вон, смотри, вон туда, куда все смотрят, где
кричат: это он проезжает в Монмартрские ворота.
выглядит хоть куда! С недавних пор он усердно занимается своей внешностью -
наверняка влюбился... Видишь, как хорошо быть принцем крови: он скачет прямо
на толпу, и толпа расступается.
Господи, прости меня, грешницу! Герцогиня, прикажите своим дворянам
посторониться, а то вон там один - если он не посторонится, его раздавят.
Неверской, но в то самое мгновение, как он проезжал через внешний бульвар,
отделявший улицу от Предместья Сен-Дени, какой-то всадник из свиты герцога
Алансонского, тщетно пытаясь сдержать свою понесшую лошадь, налетел прямо на
Коконнаса. Коконнас покачнулся на своем богатырском скакуне, едва не обронил
шляпу, но успел подхватить ее и обернулся, пылая яростью.
приятельнице.
сумевшая скрыть свое первое впечатление.
друг на друга!.. Узнали!
удивления: ведь он был уверен, что убил своего бывшего приятеля или по
крайней мере надолго вывел из строя. Ла Моль, в свою очередь, узнал
Коконнаса и почувствовал, как вспыхнуло его лицо. В течение нескольких
секунд, которых, однако, было достаточно, чтобы выразить все затаенные
чувства обоих молодых людей, они впились друг в друга такими глазами, что
обе дамы затрепетали. После этого Ла Моль огляделся по сторонам и, видимо,
сообразив, что здесь не место для объяснений, пришпорил лошадь и догнал
герцога Алансонского. Коконнас постоял с минуту на месте, закручивая ус до
тех пор, пока кончик уса не ткнулся ему в глаз, после чего, видя, что Ла
Моль, не сказав ни слова, удаляется, последовал его примеру и тронулся в
путь.
ошиблась... Нет, это уж слишком. И она до крови закусила губы.
герцог Алансонский занял место позади короля и королевы-матери, и, таким
образом, дворяне герцога, следуя за ним, должны были проехать мимо Маргариты
и герцогини Неверской. Поравнявшись с ними, Ла Моль снял шляпу, поклонился
до самой шеи своей лошади и, не надевая шляпы, ждал, что ее величество
удостоит его взглядом.
стал белым. Кроме того, он вынужден был ухватиться за гриву лошади, чтобы не
упасть на землю.
на него, а то он упадет в обморок.
Нет ли у тебя нюхательной соли?
занял место в свите герцога Алансонского.
зловещий силуэт виселицы, поставленной и обновленной Ангерраном де Мариньи
<Ангерран де Мариньи (1260 - 1315) - суперинтендант финансов, повешенный в
Монфоьоне после несправедливого суда.>. Никогда еще не была она увешана так
Буджолд Лоис
Березин Федор
Мичурин Артем
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лукин Евгений