Чтение 38–й страницы книги ~Черный тюльпан~

ребром С гордой медлительностью поднимался он по каменным ступеням,
сверкающим своей белизной и чистотой Позади него шли два офицера, один
моряк, другой кавалерист.

Ван Систенс, пробравшись в середину перепуганных слуг, поклонился,
почти простерся перед новым посетителем, виновником всего этого шума.

- Монсеньер, - воскликнул он, - монсеньер! Ваше высочество у меня!
Какая исключительная честь для моего скромного дома!

- Дорогой господин ван Систенс, - сказал Вильгельм Оранский с тем
спокойствием, которое заменяло ему улыбку, - я истинный голландец, - я
люблю воду, пиво и цветы, иногда даже и сыр, вкус которого так ценят
французы; среди цветов я, конечно, предпочитаю тюльпаны. В Лейдене до
меня дошел слух, что Гаарлем, наконец, обладает черным тюльпаном, и,
убедившись, что это правда, хотя и невероятная, я приехал узнать о нем к
председателю общества цветоводов.

- О, монсеньер, монсеньер, - сказал восхищенный ван Систенс, - какая
честь для общества, если его работы находят поощрение со стороны вашего
высочества!

- Цветок здесь? - спросил принц, пожалевший, вероятно, что сказал
лишнее.

- Увы, нет, монсеньер, у меня его здесь нет.

- Где же он?

- У его владельца.

- Кто этот владелец?

- Честный цветовод города Дордрехта.

- Дордрехта?

- Да.

- А как его зовут?

- Бокстель.

- Где он живет?

- В гостинице "Белый Лебедь" Я сейчас за ним пошлю, и если ваше высо-
чество окажет мне честь и войдет в мою гостиную, то он, зная, что мон-
сеньер здесь, поторопится и сейчас же принесет свой тюльпан монсеньеру.

- Хорошо, посылайте за ним.

- Хорошо, ваше высочество Только...

- Что?

- О, ничего существенного, монсеньер.

- В этом мире все существенно, господин ван Систенс.

- Так, вот, монсеньер, возникает некоторое затруднение.

- Какое?

- На этот тюльпан уже предъявляют свои права какие-то узурпаторы.
Правда, он стоит сто тысяч флоринов.

- Неужели?

- Да, монсеньер, узурпаторы, обманщики.

- Но ведь это же преступление, господин ван Систенс!

- Да, ваше высочество.

- А у вас есть доказательства этого преступления?

- Нет, монсеньер, виновница...

- Виновница?

- Я хочу сказать, что особа, которая выдвигает свои права на тюльпан,
находится в соседней комнате.

- Там? А какого вы о ней мнения, господин ван Систенс?

- Я думаю, монсеньер, что приманка в сто тысяч флоринов соблазнила
ее.

- И она предъявляет свои права на тюльпан?

- Да, монсеньер.

- А что говорит в доказательство своих требований?

- Я только хотел было ее допросить, как ваше высочество изволили при-
быть.

- Выслушаем ее, господин ван Систенс, выслушает ее. Я ведь верховный
судья в государстве Я выслушаю дело и вынесу приговор.

- Вот нашелся и царь Соломон, - сказал, поклонившись, ван Систенс и
повел принца в соседнюю комнату.

Принц, сделав несколько шагов, вдруг остановился и сказал:

- Идите впереди меня и называйте меня просто господином.

Они вошли в кабинет.

Роза продолжала стоять на том же месте, у окна, и смотрела в сад.

- А, фрисландка, - заметил принц, увидев золотой убор и красную юбку
Розы.

- Роза повернулась на шум, но она еле заметила принца, который уселся
в самом темном углу комнаты

Понятно, что все ее внимание было обращено на ту важную особу, кото-
рую звали ван Систенс, а не на скромного человека, следовавшего за хозя-
ином дома и не имевшего, по всей вероятности, громкого имени.

Скромный человек взял с полки книгу и сделал знак Систенсу начать
допрос.

Ван Систенс, также по приглашению человека в лиловом костюме, начал
допрос, счастливый и гордый той высокой миссией, которую ему поручили.

- Дитя мое, вы обещаете мне сказать истину, только истину об этом
тюльпане?

- Я вам обещаю.

- Хорошо, тогда рассказывайте в присутствии этого господина. Господин
- член нашего общества цветоводства.

- Сударь, - молвила Роза, - что я вам могу еще сказать, кроме уже
сказанного мною?

- Ну, так как же?

- Я опять обращаюсь к вам с той же просьбой.

- С какой?

- Пригласите сюда господина Бокстеля с его тюльпаном; если я его не
признаю своим, я откровенно об этом скажу; но если я его узнаю, я буду
требовать его возвращения. Я буду требовать, даже если бы для этой цели
мне пришлось пойти к его высочеству штатгальтеру с доказательством в ру-
ках.

- Так у вас есть доказательства, прекрасное дитя?

- Бог - свидетель моего права на тюльпан, и он даст мне в руки дока-
зательства.

Ван Систенс обменялся взглядом с принцем, который с первых же слов
Розы стал напрягать свою память. Ему казалось, что он уже не в первый
раз слышит этот голос.

Один из офицеров ушел за Бокстелем.

Ван Систенс продолжал допрос.

- На чем же вы основываете, - спросил он, - утверждение, что черный
тюльпан принадлежит вам?

- Да очень просто, на том, что я его лично сажала и выращивала в сво-
ей комнате.

- В вашей комнате? А где находится ваша комната?

- В Левештейне.

- Вы из Левештейна?

- Я дочь тюремщика крепости.

Принц сделал движение, которое как будто говорило: "Ах, да, теперь я
припоминаю".

И, притворяясь углубленным в книгу, он с еще большим вниманием, чем
раньше, стал наблюдать за Розой.

- А вы любите цветы? - продолжал ван Систенс.

- Да, сударь.

- Значит, вы ученая цветоводка?

Роза колебалась один момент, затем самым трогательным голосом сказа-
ла:

- Господа, ведь я говорю с благородными людьми?

Тон ее голоса был такой искренний, что и ван Систенс и принц одновре-
менно ответили утвердительным кивком головы.

- Ну, тогда я вам скажу. Ученая цветоводка не я, не я, нет. Я только
бедная девушка из народа, бедная фрисландская крестьянка, которая еще
три месяца назад не умела ни читать, ни писать. Нет, тюльпан был выращен
не мною лично.

- Кем же он был выращен?

- Одним несчастным заключенным в Левештейне.

- Заключенным в Левештейне? - сказал принц.

При звуке этого голоса Роза вздрогнула.

- Значит, государственным преступником, - продолжал принц, - так как
в Левештейне заключены только государственные преступники.

И он снова принялся читать или, по крайней мере, притворился, что чи-
тает.

- Да, - прошептала, дрожа, Роза, - да, государственным преступником,

Ван Систенс побледнел, услышав такое признание при подобном свидете-
ле.

- Продолжайте, - холодно сказал Вильгельм председателю общества цве-
товодов.

- О, сударь, - промолвила Роза, обращаясь к тому, кого она считала
своим настоящим судьей, - я должна признаться в очень тяжелом преступле-
нии.

- Да, действительно, - сказал ван Систенс, - государственные преступ-
ники в Левештейне должны содержаться в большой тайне.

- Увы, сударь.

- А из ваших слов можно заключить, что вы воспользовались вашим поло-
жением, как дочь тюремщика, и общались с ними, чтобы вместе выращивать
цветы.

- Да, сударь, - растерявшись прошептала Роза, - да, я должна приз-
наться, что виделась с ним ежедневно.

- Несчастная - воскликнул ван Систенс.

Принц поднял голову и посмотрел на испугавшуюся Розу и побледневшего