Чтение 38–й страницы книги ~Дурак умер, да здравствует дурак!~

оттого, что мои подозрения подтвердились. -- Они обложили нас со всех
сторон. Уж и не знаешь, кому можно верить.

-- Во всяком случае, тебе известно, куда намерена обратиться я. Завтра
с утра отправляюсь в ГПП.

-- Да, вы сказали мне по телефону. Но почему туда? Что они могут
сделать?

-- Даст бог, защитят как-нибудь, -- ответила Герти. -- Кроме того, они
-- единственные, кому можно доверять.

-- Откуда вы знаете?

-- Так говорил Мэтт, а он был не дурак и понимал, кто чтит закон, а кто
-- нет.

-- О чем вы ведете речь? -- спросила Карен.

-- ГПП, -- объяснил я.

Но Карен смотрела все так же растерянно, и тогда в объяснения пустилась
Герти, растолковав ей, что такое ГПП и как дядя Мэтт подрабатывал там
советником. Карен внимательно выслушала и спросила:

-- Но могут ли они сделать что-то существенное? Каковы их возможности?

-- Там заправляет какой-то сенатор, -- ответила Герти.

-- Эрл Данбар, -- добавил я, вспомнив полученные от него письма.

-- Да, он самый, -- подтвердила Герти. -- Сенатор Данбар. Полагаю, коли
там верховодит сенатор, что-то у них да получается. Кроме того, больше
деваться некуда. Если пойдем к легавым, попадем прямиком в лапы этих братцев
Коппо.

-- Но что они способны сделать, если полиция продалась? -- спросила
Карен. -- Не может быть, чтобы не осталось ни одного честного полицейского.
Надо найти такого и обратиться к нему.

-- Миленькая, -- сказала Герти, -- вся сложность в том, чтобы отличить
овец от волков. Понимаешь меня? Продажные легавые не носят особых ошейников.

Карен повернулась ко мне.

-- Фред, ты действительно считаешь, что Джек может быть замешан в таких
делишках?

-- Теперь уж и не знаю, -- ответил я. -- Не хотелось бы думать так о
Джеке, но я больше не могу быть уверен в нем.

-- ГПП -- наш самый надежный шанс, -- решила Герти. -- Фред, как так
получилось, что ты еще не сходил туда?

-- Не догадался, -- признался я. -- Они прислали мне пару писем,
клянчили деньги, вот я и смешал их в одну кучу с остальными. Это вполне
естественно. Подумал, что они -- такие же попрошайки, гоняющиеся за
долларовой подачкой.

Герти покачала головой.

-- У тебя мозги набекрень, Фред, -- сказала она.

-- Возможно.

-- Пойдем завтра вместе, -- предложила Герти. -- Ты расскажешь им все,
что знаешь, и я тоже кое-что поведаю.

-- Ну... -- я заколебался.

-- А что еще ты можешь сделать, Фред?

-- Да, вы правы, -- я повернулся к Карен. -- А ты как думаешь?

-- Думаю, это лучший выход, -- с сомнением ответила она.

-- Прекрасно, -- твердо сказала Герти. -- Значит, решено. Теперь я
хотела бы узнать, расторопный ли ты парень, Фред.

-- Что?

-- Я хочу знать, кто где спит, -- пояснила Герти.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить этот вопрос. Герти
не сводила глаз с моего лица. Наконец до меня дошло.

Герти кивнула.

-- Так я и думала, -- сказала она, поднимаясь на ноги. -- Идем, Карен,
пусть наш донжуан наслаждается дивными сновидениями.

Полагаю, Карен могла бы сжалиться надо мной и не смеяться. Но увы...

Ну-ну.

После завтрака Карен объявила, что идет с нами.

-- Нет, -- твердо ответил я.

-- А что, позвоню на службу и скажусь больной, -- заспорила она.

-- Фред прав, милочка, -- поддержала меня Герти. -- Рядом с нами сейчас
здоровье не поправишь.

-- Ну и что? -- возразила Карен. -- Я помогу вам обнаружить слежку.

-- Если эта организация так хороша, как думает Герти, мафия вполне
может наблюдать за ее штаб-квартирой. Мало ли что случится. Я не хочу, чтобы
ты в это впутывалась.

-- Фред, я думаю, ты малость сгущаешь краски, -- сказала Карен.

-- Сгущаю? В меня стреляли, меня преследовали и травили, Герти
похитили, моего дядьку убили, Гаса Риковича тоже! Господи, если я сгущаю
краски, то что с ними делают братья Коппо?

-- Гас? -- спросила Герти. -- Что случилось с Гасом?

-- Позвоню в контору, -- сказала Карен и отправилась в гостиную.

-- Что с Гасом? -- повторила Герти.

И я рассказал ей о Гасе. Похоже, она была малость потрясена.

-- Не понимаю, -- сказала Герти. -- Что мог знать Гас? Зачем его
мочить?

-- Кто-то нашел причину, -- ответил я.

Вернулась Карен.

-- Я готова, -- объявила она.

Герти хмуро посмотрела на нее и спросила меня:

-- Фред, неужели ты не можешь ее отговорить?

Я молча таращился на Герти.

-- Ах, да, -- смиренно сказала она. -- Я забыла.

И мы втроем вышли на солнцепек. Маленькая армия, готовая внести свою
лепту в торжество справедливости.

¶38§

Мы не успели дойти до конца квартала, когда Герти сказала:

-- Кажется, вчера вечером за мной следили.

Я стал как вкопанный и, глядя прямо перед собой, спросил:

-- Почему вы так говорите, Герти?

Светило яркое солнце, ядреный утренний воздух был свеж и прозрачен, а я
чувствовал себя гораздо более уязвимым, чем на песчаной дюне в Сахаре.

-- Потому что за нами едет машина, -- ответила Герти. -- Очень похожая
на ту, в которой меня увезли похитители. Не оглядывайся.

-- Я и не собирался, -- заверил я ее.

Стоявшая по другую руку от меня Карен подалась к Герти и спросила:

-- Вы уверены, что машина та же?

-- Похожа.

-- Как она выглядит? -- тихо спросил я.

-- Черный "кадиллак".

-- Ну, все, -- сказал я. -- Нам крышка.

-- Здесь они ничего не сделают, -- заявила Герти.

-- Мы можем поймать такси на углу, -- предложила Карен.

-- Нет! -- рявкнул я. -- Им только этого и надо. Мы сядем в такси, а
водитель окажется их человеком.

Карен взглянула на меня так, словно собралась повторить, что я сгущаю
краски, но потом передумала и спросила:

-- Что же нам тогда делать?

-- Разделиться, -- предложила Герти.

-- А может, лучше держаться вместе?

-- Сейчас мы -- более крупная мишень, -- объяснила ей Герти. -- А если
разделиться, то хотя бы один из нас доберется до ГПП.

-- Что ж, возможно, -- с сомнением молвила Карен.

-- Герти права, -- сказал я таким тоном, словно и впрямь понимал, о чем
говорю. Во всяком случае, если мы разойдемся, вероятность того, что с Карен
стрясется беда, будет уже не так высока. Я точно знал, за кем из нас
увяжется черный "кадиллак", и не тешил себя напрасными надеждами.

-- Пошли дальше, -- сказала Герти. -- Как ни в чем не бывало, будто мы
и не подозреваем, что творится.

Мы пошли дальше. Как деревянные. Как люди, прекрасно знающие, что
творится.

-- На углу разойдемся в разные стороны, -- не разжимая губ, продолжала
Герти. -- Не забудь, штаб-квартира ГПП ютится в Рокфеллеровском центре.

-- Я помню, -- ответил я и, когда мы добрались до угла, спросил: --
Часы сверять будем?

Карен посмотрела на меня долгим и очень внимательным взглядом.

-- Что ж, нет так нет, -- сказал я.

¶39§

"Кадиллак" увязался за мной.

Наша троица распалась на углу Семьдесят восьмой улицы и Бродвея,
исполнив этот маневр с четкостью, присущей оловянным солдатикам. Карен
свернула нале-во, Герти двинулась вперед, шагом-марш, я а -- напра-во.

Направо свернул и "кадиллак".

На Семьдесят девятой улице я опять сделал правый поворот. "Кадиллак"
держался на почтительном расстоянии, но я не сомневался, что машина была та
же. Наверняка и занавески на задних окнах, по обыкновению, задернуты.

Никогда еще солнце не казалось мне таким ярким, никогда еще витрины
магазинов на Семьдесят девятой улице не были так далеко от мостовой, никогда
еще здешние тротуары не достигали такой огромной ширины. Никогда еще ни один
квартал Нью-Йорка не был столь безлюден майским утром в десять часов.

Я пересек Амстердам-авеню как рассеянный матадор, преследуемый быком.

У проспекта Колумба Семьдесят девятую улицу, будто пробки, затыкают