обычного, что христианство дышит и живет Абсолютным. Оно все Им проникнуто.
Бог есть начало, середина и конец христианства. Все в Нем, все для Него и
все через Него. И потому то, что в обычных представлениях о прогрессе
является только догматическими предпосылками, в которых стыдятся и бояться
сознаться, - то в христианстве ставится во главу угла, осмысливается
целостным миросозерцанием и ставится в теснейшую связь со всеми сторонами
жизни.
прогрессирует и как прогрессирует.
громадное значение.
позитивном понимании прогресса нарастание каких бы то ни было ценностей -
есть процесс отрицательной, дурной, по выражению Гегеля, бесконечности.
Увеличивается без конца то, что имеется в наличности. Но это увеличение
никогда не может привести к состоянию завершенному. Всегда движение вперед
обусловливается недостатком, отсутствием в достаточном количестве того, что
является содержанием прогресса. Революция политическая или социальная -
вследствие гнета, вследствие невозможности жить при старом строе. Революция
в искусстве - вследствие того, что старые формы искусства исчерпались,
потеряли свою силу и жизненность и уже не питают. Революция в области мысли
- вследствие того, что старые формы представлений омертвели, обратились в
схемы, жизнь не покрывающие, стали давить. Таким образом, движение вперед
происходит вследствие отталкивания от старого, а не под воздействием ясно
сознанного идеала будущего. Ибо идеала будущего быть не может, если будущее
по существу идеальным быть не может.
упоения положительной бесконечности. Абсолютная полнота бытия, Божество,
сходит на землю, принимает зрак рабий, вочеловечивается, и этим человечество
возводится на новую, высшую и абсолютную ступень бытия. Феноменальное
ноуменализируется, тленное пронизывается Вечностью, человеческое -
обожествляется. Законы мира сего, весь природный строй побеждаются, и в
освобождении от них, в новой земле Царствия Божия человек обретает истинную
свободу свою. Всему, что здесь совершается, ставится абсолютная и достижимая
цель. В области нарастания знаний - познание истины лицом к лицу,
существенное ее усвоение; в области искусства - проникновение в реально
существующие миры иные и воплощение их в нашей земной действительности:
реальное преображение безобразного настоящего в абсолютную Красоту
грядущего. Наконец, в области морали - не неопределенное
самосовершенствование, а становление святыми, существенное усвоение святости
Бога.
прогресса горизонты позитивного понимания становятся узкими, серыми, тесными
и мещанскими. Кто раз отведал опьянение христианской надеждой на будущее,
для того пошлостью веет от планов всех безумных строителей Вавилонской
башни! Кто раз восчувствовал грядущую свою свободу на новой земле, тот ни на
какие самые утонченные клетки этой земли уж не согласится. Душно сидеть в
комнатах, когда "выставляются первые оконные рамы" . Хочется на простор, на
свободу весеннего дня! Так и христианам душно под темными сводами
настоящего, вся душа их в грядущем; и это грядущее в тайниках сердца для них
уже настоящее. Только соприкасаясь в глубинах своего духа с тем, что
космически будет, а онтологически вечно есть, - можно заполнить истинным
содержанием христианскую идею прогресса.
прогресса остановилось на том, что "с верхних 10 тысяч" распространило
область действия прогресса на всю массу человечества. Социализм поставил
дилемму: или прогресс чепуха, или же в него должны войти народные массы.
Приобщение к прогрессу народных масс стало практической целью социализма. Но
у всякого предмета помимо ширины есть глубина. Социализм расширил область
действия прогресса, но углублять ее и не думал. А между тем без углубления
что получается?
Смерть, уничтожая личность, вытаскивает из-под прогресса одну точку опоры за
другой, Личность сегодня есть, а завтра ее уже нет, а если б и прогресс был
только сегодня, а завтра его бы не стало, то он обратился бы в пустое ничто,
в самую жалкую вещь. Итак, субъекта прогресса нужно искать в чем-то: гораздо
более устойчивом, чем отдельная личность. Этим "устоем" может явиться только
то целое, частью которого является отдельная личность.
мне представиться, если я захочу определить его объективно? Одно несомненно:
если я, умирая, теряюсь бесследно, то в таком же точно положении находятся и
все люди. Все, умирая, теряют связь с этим целым и отрываются от него. В чем
же тогда состоит это целое? Допустить, что не все находятся в таком
положении, как я, я не могу. Другие могут находиться в ином положении, чем
я, лишь при одном условии: если они будут иной природы, чем я, если они
будут бессмертными, в то время как я буду смертен. Но это - нелепость.
виде простой арифметической суммы всех отдельных человеческих жизней, то
получается двойное затруднение: во-первых, из суммы разрозненных частиц
самопроизвольно целого получиться не может. Нужен связующий центр, нужна
посторонняя частям этим сила, которая бы множество их слила в единство;
во-вторых, каждая человеческая жизнь, обрываясь со смертью, переходит в
ничто. Если это целое состоит только из жизней, обрываемых смертью, тогда
значит эта сумма - есть сумма нулей, а сумма нулей, из какого множества она
бы ни состояла, - равна только нулю. Таким образом, если со смертью для меня
порываются все связи с целым, то целого, которое могло бы составиться только
из таких человеческих жизней, как моя, вовсе и нет. При таком допущении
целое, из-за которого я должен жить и которым должна быть оправдана моя
смерть, есть пустое ничто, т.е. ни жизнь моя, ни смерть моя такой идеей
целого осмыслена быть не может.
отдельных частей, отдельных жизней, а живой организм, обладающий своим
особым центром жизни, объединяющим в себе отдельные проблески жизни во всех
формах существования. К этой мысли необходимо приводит логика. Характерно, к
ней пришел сам отец позитивизма О.Конт в своем учении о человечестве как о
едином существе . Но можно ли ограничиться одним этим признанием? Если я,
умирая, навсегда отрываюсь от жизни этого целого и если все люди подобно
мне, умирая, отрываются от жизни этого целого, тогда целое это, единое
великое существо, является трансцендентным в отношении людей. Но
трансцендентное людям - не может быть тем целым, органической частью в
которое входят люди. Такое целое может существовать вне и без людей, но оно
будет целым только в отношении себя, а для людей целым оно явиться не может.
Ибо люди входят в него не как части, органически необходимые, а как
случайные элементы, которые могут быть, а могут и не быть. Чтоб составлять
необходимую часть в жизни этого Единого Целого, я должен быть связан с ним
не случайными связями, а органически необходимыми. Но так связан я могу быть
лишь в одном случае, если, умирая, я связи с этим целым не теряю, если
смерти как уничтожения моей уличной жизни не существует.
нашего мира, связи с целым не теряю, - очевидно, это целое должно быть тоже
за пределами нашего мира, т.е. оно должно быть сверхэмпиричным, ноуменальным
Существом. Но оно, как мы видели, не может быть и трансцендентным в
отношении людей, находящихся в земных условиях, оно должно быть имманентным
миру. Итак, у этого Единого Существа, подобно отдельной человеческой
личности, должно быть два Лика: ноуменальный и эмпирический. Две формы
существования - трансцендентное и имманентное. Нужно ли говорить, что этим
самым мы подошли к христианскому учению о Церкви? Церковь мистическая - это
ноуменальное, запредельное существо - это невеста Христова, Церковь
воинствующая - это то же самое Существо, но имманентное миру, реализующееся
в нем, борющееся со стихиями дробности и хаоса и постепенно их одолевающее.
подчеркивает абсолютные элементы: истинным носителем прогресса может быть
только бессмертная личность человека. Своим бессмертием и своей ноуменальной
природой входящая составным элементом в Существо высшего порядка - в Целое
мира - в Церковь.
не очень решительно. В отношении содержания и субъекта прогресса в этих двух
пониманиях есть много точек соприкосновения, есть своего рода параллелизм.
Прогресс знаний, прогресс внешней и внутренней культуры, демократизация всех
культурных ценностей - это христианским пониманием может быть принято
отчасти в том виде, в каком оно существует в понимании позитивном. Больше
того, тут христианское понимание многое заимствует у понимания позитивного.
Берет у него как нечто бесспорное; конечно, остается коренная и
принципиальная разница в истолковании.
христианским лежит глубочайшая непереходимая пропасть. Между христианским
как и позитивным как прогресса нет ни малейшего параллелизма. Тут главное и
частности, общее и детали - диаметральные противоположности.
отвечающих на два вопроса: а) как, каким образом возможен прогресс, или что
является его объективной основой, его субстратом? б) как, т.е. какими
путями, прогресс совершается, или, другими словами, каковы формы его
совершения?
только отметить. Это центральные идеи и христианской религии, и
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Акунин Борис
Белогорский Евгений
Куликов Роман
Березин Федор