эти дела, а то все испортите. И о том старайтесь, чтобы золото не рвать. Не
на то он вам его указал, чтобы жадничали. Слышали, что говорил-то? Это не
забывайте первым делом. Ну, а теперь спать ступайте, а я посижу тут у
костерка.
Ребята послушались, ушли в шалашик, и сразу на их сон навалился. Проснулись
поздно. Другие старатели уж давно работают. Посмотрели ребята один на
другого и спрашивают:
- Ты, братко, видел вчера что-нибудь? Другой ему:
- А ты видел?
Договорились все ж таки. Заклялись, забожились, чтобы никому про то дело не
сказывать и не жадничать, и стали место выбирать, где дудку бить. Тут у них
маленько спор вышел. Старший парнишечка говорит:
- Надо за Рябиновку у березы начинать. На том самом месте, с коего Полоз
последнее слово сказал. Младший уговаривает:
- Не годится так-то, братко. Тайность живо наружу выскочит, потому - другие
старатели сразу набегут полюбопытствовать, какой, дескать, песок пошел за
Рябиновкой. Тут все и откроется.
Поспорили так-то, пожалели, что Семеныча нет, посоветовать не с кем, да
углядели - как раз по середке вчерашнего огневища воткнут березовый
колышек. "Не иначе, это Семеныч нам знак оставил", - подумали ребята и
стали на том месте копать.
И сразу, слышь-ко, две золотые жужелки залетели, да и песок пошел не такой,
как раньше. Совсем хорошо у них дело сперва направилось. Ну, потом
свихнулось, конечно. Только это уж другой сказ будет.
Сидели раз старатели круг огонька в лесу. Четверо больших, а пятый
парнишечко. Лет так восьми, не больше, Федюнькой его звали.
Давно всем спать пора, да разговор занятный пришелся. В артелке, видишь,
один старик был. Дедко Ефим. С молодых годов он из земли золотую крупку
выбирал. Мало ли каких случаев у него бывало. Он и рассказывал, а старатели
слушали.
Отец уж сколько раз говорил Федюньке:
- Ложился бы ты, Тюньша, спать! Парнишечку охота послушать.
- Погоди, тятенька! Я маленечко еще посижу.
Ну, вот... Кончил дедко Ефим рассказ. На месте костерка одни угольки
остались, а старатели вс¬ сидят да на эти угольки глядят.
Вдруг из самой серединки вынырнула девчоночка махонька. Вроде кукленки, а
живая. Волосенки рыженькие, сарафанчик голубенький и в руке платочек, тоже
сголуба.
Поглядела девчонка веселыми глазками, блеснула зубенками, подбоченилась,
платочком махнула и пошла плясать. И так у ней легко да ловко выходит, что
и сказать нельзя. У старателей дух захватило. Глядят - не наглядятся, а
сами молчат, будто задумались.
Девчонка сперва по уголькам круги давала, потом, - видно, ей тесно стало, -
пошире пошла. Старатели отодвигаются, дорогу дают, а девчонка как круг
пройдет, так и подрастет маленько. Старатели дальше отодвинутся. Она еще
круг даст и опять подрастет. Когда вовсе далеко отодвинулись, девчонка по
промежуткам в охват людей пошла, - с петлями у ней круги стали. Потом и
вовсе за людей вышла и опять ровненько закружилась, а сама уже ростом с
Федюньку. У большой сосны остановилась, топнула ножкой, зубенками блеснула,
платочком махнула, как свистнула:
- Фи-т-ть! й-ю-ю-у...
Тут филин заухал, захохотал, и никакой девчонки не стало.
Кабы одни большие сидели, так, может, ничего бы дальше и не случилось.
Каждый, видишь, подумал:
"Вот до чего на огонь загляделся! В глазах зарябило... Неведомо что
померещится с устатку-то!"
Один Федюнька этого не подумал и спрашивает у отца
- Тятя, это кто? Отец отвечает:
- Филин. Кому больше-то? Неуж не слыхал, как он ухает?
- Да не про филина я! Его-то, поди-ка, знаю и ни капельки не боюсь. Ты мне
про девчонку скажи.
- Про какую девчонку?
- А вот которая на углях плясала. Еще ты и все отодвигались, как она
широким кругом пошла.
Тут отец и другие старатели давай доспрашивать Федюньку, что он видел.
Парнишечко рассказал. Один старатель еще спросил:
- Ну-ко, скажи, какого она росту была?
- Сперва-то не больше моей ладошки, а под конец чуть не с меня стала.
Старатель тогда и говорит:
- А ведь я, Тюньша, точь-в-точь такое же диво видел. Федюнькин отец и еще
один старатель это же сказали.
Один дед Ефим трубочку сосет и помалкивает. Старатели приступать к нему
стали:
- Ты, дедко Ефим, что скажешь?
- А то и скажу, что это же видел, да думал - померещилось мне, а выходит -
и впрямь Огневушка-Поскакушка приходила.
- Какая Поскакушка?
Дедко Ефим тогда и объяснил:
- Слыхал, дескать, от стариков, что есть такой знак на золото - вроде
маленькой девчонки, которая пляшет. Где такая Поскакушка покажется, там и
золото. Не сильное золото, зато грудное, и не пластом лежит, а вроде редьки
посажено. Сверху, значит, пошире круг, а дальше все меньше да меньше и на
нет сойдет. Выроешь эту редьку золотого песку - и больше на том месте
делать нечего. Только вот забыл, в котором месте ту редьку искать: то ли
где Поскакушка вынырнет, то ли где она в землю уйдет.
Старатели и говорят:
- Это дело в наших руках. Завтра пробьем дудку сперва на месте костерка, а
потом под сосной испробуем. Тогда и увидим, пустяшный твой разговор или
всамделе что на пользу есть.
С этим и спать легли. Федюнька тоже калачиком свернулся, а сам думает:
"Над чем это филин хохотал?"
Хотел у дедка Ефима спросить, да он уже похрапывать принялся.
Проснулся Федюнька на другой день поздненько и видит - на вчерашнем
огневище большая дудка вырыта, а старатели стоят у четырех больших сосен и
все говорят одно:
- На этом самом месте в землю ушла. Федюнька закричал:
- Что вы! Что вы, дяденьки! Забыли, видно! Вовсе Поскакушка под этой вот
сосной остановилась... Тут и ножкой притопнула.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна