классиков, закрыл глаза. Он услышал хруст ледяных крошек и
топот железных батальонов пролетариата, идущих на штурм
айсберга, который, конечно, будет ими завоеван и благоустроен,
и до самого Карибского моря, теплого и коварного, доплывут
сине-красные батальоны, с гордо реющим красным знаменем...
книжному шкафу, чтоб найти в нем, помимо классиков,
какую-нибудь книжицу про Арктику, неспроста ведь почудилось ему
бескрайнее ледяное поле. Но не нашел. И догадался, что Арктика
навеяна ему ледяным безмолвием самой комнаты. В ней не жили и
не обитали. В ней всего-навсего хранили в шкафу последний в
жизни Аркадия Кальцатого пиджак.
он. Бутылку же взял так, словно ему протянул руку лучший друг
бескорыстной юности.
таясь. Свободными от дипломатов руками братья помахали Андрею
Николаевичу, уверяя его в полном успехе визита, и скрылись в
подъезде. Ему самому хотелось глянуть на воровок и
вымогательниц. Но Мустыгины решительно воспротивились. В
квартире пробыли недолго. Издали улыбнулись ему и похлопали
себя по карманам: здесь паспорта, здесь!.. Андрей Николаевич
ожидал большего, хотя бы истошного визга дам, летящих с
девятого этажа вниз, но, похоже, братья заключили с ними
полюбовную сделку, дамы с балкона помахали платочками по
русскому обычаю. Вот где сказался наконец европеизм двух
просвещенных докторов наук.
понимали и привезли старого друга к себе. Андрей Николаевич
походил по квартире, напоминающей срединные отсеки подводного
атомохода, обилие приборов разнообразного применения
совмещалось с бытовым комфортом высокого класса. Постоял и у
немых книжных шкафов. Духовные наставники братьев предпочитали
на ушко сообщать им о своих выводах.
и предстоящего, о котором братья еще не знали, но, предчувствуя
значимость и размах, заранее к нему готовились. Пищей желудок
не отягощали, в движениях были экономны. Андрей Николаевич
изложил суть дела: картофелеуборочный комбайн, изобретенный
неизвестным механизатором.
полу. На просторах земли российской предстояло найти
гениального самородка. Сам простор -- 229 миллионов гектаров
пашни (справочник, ежегодник ЦСУ, принес Андрей Николаевич).
Сибирь и Дальний Восток отпадают -- по той причине, что снаряд
дважды не влетает в одну и ту же воронку: все зауральские края
знали и поддерживали Ланкина. Южные республики можно не
принимать в расчет, там хлопок и цитрусовые заняли все поля.
Чисто зерновые области -- забыть. Районы вблизи крупных городов
-- тоже, здесь шефская помощь селу губит все.
о механизаторе. Никакой огласки. Одно слово -- и налетит
команда Шишлина. Только аналитическая работа ума. Проблема
будет решаться комплексно. К Васькянину -- он есть в вашей
картотеке -- ни в коем случае.
неделя. Теоретически невозможно за эти дни обработать такой
массив информации, найти в стоге иголку. Но надо, надо!
Кремля, ставший свидетелем необычного разговора. Два секретаря
обкомов заключали предварительное соглашение -- комбайн с
приданным ему механизатором менялся на кирпичный заводик, и у
владельца комбайна были все основания держать в тайне и само
соглашение, и товар, который он припрятывал до поры до времени,
отлично зная, к чему приводит огласка. Человек из аппарата, не
так давно залетевший в картотеку, был скрытен, подозрителен,
презирал не только обоих коммерсантов высокого ранга, но и --
чохом -- всех наместников. К нему еще надо войти в доверие, для
начала же -- познакомиться с ним. Держится он вдали от
развлечений своего круга, известно, однако, что посещает
бассейн на Кропоткинской.
испытании, выпавшем на его долю. Приходилось восстанавливать
дружбу с Галиной Леонидовной, бассейн она давно облюбовала для
ударов по психике женатых мужчин. Она, взрослая, от
пятнадцатилетней Гали Костандик отличалась лишь цветом
перекрашенных ресниц да более плавными закруглениями плечевых и
тазобедренных суставов. По всей видимости, влечение к мужчинам
убыстряет ход биологических часов женщины, у Костандик они
остановились еще до первого замужества. По цепочке знакомств
она получила доступ к абонементам на месячные и недельные
плескания в бассейне, дарила их семейным парочкам и внезапно
возникала перед ними там, в бассейне, Афродитою из
хлорированной воды, -- длинноногая, гибкая, без единой
морщинки, без жирка, -- и мужчины, знавшие ее возраст, невольно
косились на оплывающие фигуры жен, чего и добивалась Галина
Леонидовна; лучшей наградой для нее становились внезапные
обрывы знакомств или телефонные звоночки распаленных ею мужчин.
Басманной, попросил помощи, выслушал мягкие упреки, прочитал
новый труд Галины Леонидовны, с похвалой отозвался о нем
("Психомоторные реакции женщины и сексуальные аффекты").
Показал фотографию того, с кем ему надо познакомиться.
"Заторможенные рефлексы, -- произнесла та, -- Гладков его
фамилия..." Выяснилось, что в свои сети она его не заманивала,
поскольку жена Гладкова, в прошлом спортсменка, мало чем
уступала ей.
ему время. Побултыхался в отвратительной воде. Знакомство
произошло естественно, приглашение (тут особо постаралась
Галина Леонидовна) состоялось: завтра, шесть вечера. Мустыгины
безмолвствовали, до отлета на Мальту оставалось двое суток,
Андрей Николаевич шел в гости с твердым намерением: узнать,
выпытать! Гладков ему очень понравился, держался тот с
достоинством маленького человека, не знающего страха высоты и к
высотам не стремящегося. Все поначалу шло прекрасно, Галина
Леонидовна дала слово никого не провоцировать и, к удивлению
Андрея Николаевича, с поразительным тактом поддерживала за
столом общий разговор, показывая редкостную осведомленность в
науке и политике. Близился миг уединения с Гладковым и
разговора начистоту. Провала, кажется, не предвиделось.
сходки. Впорхнула в комнату, села за стол, храбро подняла рюмку
за здоровье многоуважаемого Андрея Николаевича, по учебнику
которого она будет постигать в институте страшные тайны
динамики и статики. По мысли Андрея Николаевича, очень
хорошенькая и чуть полноватая школьница стояла на пороге
раскрытия других тайн, менее страшных, она пребывала в том
одуревающем состоянии духа и тела, когда кажется, что переход
от поцелуев к следующей фазе отношений с каким-нибудь Витей или
Толей сразу же просветит разум и сделает понятными не только
корявые формулировки учебников, но и всю тягомотину с
полиномами Чебышева. И Галина Леонидовна уловила
душевно-телесные колыхания девчонки, которую природа наделила
будущими радостями того, чего лишена была она сама.
неумение предостеречь, притормозить, оградить. Выхватив в
разговоре за столом какое-то словечко, она повела речь про
аборты, к полному изумлению всех дав краткую историческую
справку и перечислив успехи оперативной гинекологии в вопросах
повышения надежности этого мероприятия, крайне полезного для
женщин; изысканные жесты Галины Леонидовны обладали редкостной
красноречивостью, чему способствовал предмет обсуждения, в
котором она оказалась докою, поскольку опровергла точку зрения
какого-то Скробанского, утверждавшего, что децидуальная
оболочка не может быть выскоблена целиком; она, Галина
Леонидовна, оповестила также, что орошение полости матки йодной
настойкой представляется ей не такой уж безвредной процедурой.
Аборт обязана делать каждая женщина один раз в год -- к такой
мысли подвела собеседников Галина Леонидовна. Чистка матки
оздоровляет женщину и способствует правильному функционированию
всего аппарата деторождения, квалифицированные аборты делают
эластичными стенки влагалища, наконец.
запретную тему, ошеломляя родителей уточняющими вопросами,
пресекая попытки отца перевести разговор со скользкой тропы на
магистральное шоссе со множеством указателей. Мог бы остановить
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Махров Алексей
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман