Чтение 38–й страницы книги ~Закрытый перелом~

дано понять высокомыслие мужчин. Нет, пожалуй, невозможно,
подумал Виктор, представить Антона любящим мужем, главою
семейства, и все-таки спросил Таисию:
- Антона давно не видела?
- С тех пор, - равнодушно, не задумываясь, ответила Таисия.
- Да... разлетелась наша компания, - больше в ответ на свои
мысли сказал Виктор. - Ты замуж вышла, дочка у тебя, Марина с Сер-
геем поженились...
- А ты все один? - полюбопытствовала Таисия.
- Один, - подтвердил Виктор.
- Хочешь невесту тебе найду?
- Спасибо, я сам.
- Ну, как хочешь. Есть у меня одна деваха на примете. Хозяйст-
венная, работящая, не то, что эти современные пигалицы - колечки,
браслеты, намажется, сигарету в зубы, а помыть, постирать, пригото-
вить не могут. Кстати, Марина мне звонит часто.
- По-прежнему по театрам ходит? - спросил Виктор.
- Нет, ей теперь не до гулянки, - ответила Таисия. - Они же с
Сергеем мальчика взяли из детского дома, Маринка-то сама не родит,
не может, да и годы не те. Славный мальчишка у них, рыжий.
Тут Виктор подумал, что вот и у Марины была своя иллюзия,
свой самообман, в котором она жила праздничной атмосферой театра,
переживаниями героев и перевоплощениями актеров, и что этот ми-
раж утешал, поддерживал Марину после краха ее любви к Пижону,
заменял истинное чувство к Антону и Виктору. А теперь ей этот
мираж не нужен, потому что у нее есть Сергей.
В этот момент Виктор, до того без особого душевного волнения и
накала размышлявший о прошлом, вдруг почувствовал, как его
захлестнула жаркая волна стыда перед Мариной... За его трехлет-
нюю жизнь у нее захребетником, за безобразную сцену их последне-
го разговора, когда он, пьяный, ввалился к ней в квартиру и хотел
унизить Сергея, а унизил самого себя...
Также, как есть истины, в которые надо просто верить, есть и
поступки, дела, которые просто нельзя совершать. Нельзя и все тут.
А границу этого табу знает только нравственность...
Таисия опять склонилась над коляской, в которой закряхтел, по-
том коротко вякнул и, наконец, немного скрипуче заплакал маленький
человечек, требуя помощи, внимания, ласки к себе, к уникальному,
единственному и неповторимому. И сколько же ему еще предстоит
пережить и помучиться, прежде чем в душе его, которая пока и не
проснулась даже в этом крохотном тельце, станет жить неиссякаемая
вера в Добро - основа будущей высокой нравственности, до которой
идти и идти, как до заоблачной вершины.
Так думал Виктор, а Таисия, непрерывно приговаривая, успокои-
ла дочку, поднялась, объявила, что пора уже кормить Веруньку, и,
легко попрощавшись - пока... - покатила коляску вдоль пруда, так ни
разу и не обернувшись. Виктор долго смотрел ей вслед и почув-
ствовал укол легкой досады от равнодушия Таисии, хотя вовсе и не
желал продолжения знакомства и общения с ней.
Одиночество... Оно чувствуется не только в пустой квартире, не
только среди себе подобных в уличной толпе, где каждый торопится
мимо по своим делам, но и в том, что у тебя нет ни родных, ни друга,
подумал Виктор и остановил сам себя: "Ну, это, старик, ты уж
слишком. А если тебе и одиноко - сам виноват..."
Виктор встал со скамейки, инстинктивно отряхнулся, поправил
кепочку и пошел к машине. Выехал на Садовое кольцо, потом свер-
нул на радиальный проспект, через минут тридцать вошел в ресто-
ран. Метрдотель Миша провел Виктора к столику, помог ему сесть,
придвинув стул, и, вежливо поговорив о теплой золотой осени, при-
слал официанта. Борис не стал записывать заказ, он осведомился
только, что будет пить из крепких напитков клиент, и, узнав, что
Виктор за рулем, но голоден, предложил ассорти из рыбы, зеленый
салат, красный борщ и поджарку с грибами. И, естественно, мине-
ральную воду, масло, калач... К выбору десерта они решили вернуть-
ся попозже.
Ресторан этот был расположен далековато от центра, не столь
многолюден и посещаем, но имел свою постоянную клиентуру, бла-
годаря хорошей кухне и вежливому, ненавязчивому обслуживанию.
Именно сюда возил Виктор пообедать свой "экипаж", поэтому здесь
его хорошо знали.
Виктор, не торопясь, отобедал, с особенным удовольствием съев
поджарку, которую здесь готовили по-своему: на картофель, поре-
занный кружками и обжаренный в масле, клали также слегка обжа-
ренные куски мяса, сверху отваренные грибы и все это томили в ду-
ховке, обильно залив напоследок сметаной. Виктор понимал

что в его годы пора отказываться от таких, способствующих росту уже
наметившегося брюшка блюд, но сегодня решил расслабиться.
Зато от десерта Виктор отказался.
Вечер он провел дома , у телевизора. Транслировали в записи
встречу советских и канадских хоккеистов, а в перерыве показали
видовой фильм о горных лыжах.
Виктор все-таки попал в горы с Антоном. Долетев самолетом до
Минеральных Вод, они автобусом добрались до Чегета. Антон с утра
уходил на подъемник, а Виктор в группе начинающих осваивал
"плуг", "соскальзывания с бугра" и другие азы горнолыжной техники
на небольшом склоне соседней горы. В обед они встречались, потом
гуляли по дороге до Терскола, а вечерами сидели либо у камина в
гостиной, либо в кафе или баре. На седьмой день обучения инструктор
поднял группу начинающих на гору. Подъемников оказалось три,
один за другим, на каждый стояла своя очередь, и только где-то часам
к десяти Виктор оказался на верхней точке.
Виктор стоял, опершись на палки, и ощущал, как, несмотря на
синее небо, припекающее солнце, белый снег и карнавально яркие
костюмы горнолыжников, несмотря на атмосферу праздника, у ног
которого раскинулась величавая панорама долины, в душу отчетливо
вползал холодок страха. Потому что казалось, в одном шаге от
Виктора за овальным гребнем крутого склона зияла пропасть. Антон
рассказывал Виктору, что на заре горнолыжного спорта люди не
имели понятия о слаломе и просто неслись с горы по склону, падали,
вставали и снова устремлялись вниз.
Выбирая более пологий спуск, Виктор отъехал в сторону, сде-
лал поворот, потом еще, а когда притормозил и остановился, то с
удивлением заметил, что страшная часть склона осталась позади. Ос-
мелев, Виктор двинулся дальше. Но склон, что открывался ниже, по-
ходил на выгнутую сферу, усеянную почти в шахматном порядке не-
ровными снежными буграми. Только к обеду, измотанный в конец
бесконечной горой, Виктор устало ввалился в номер гостиницы.
На нижней койке двухэтажной кровати сидел Антон. В руках он
держал стакан.
Виктор поставил лыжи в угол, стянул шапку, куртку, повесил их
на вешалку, расстегнул крепления и стянул колодки горнолыжных
ботинок. В носках прошел в комнату, сел на кушетку напротив Антона
и улыбнулся ему изможденной улыбкой:
- Устал...
- Съехал? - спросил Антон, не поднимая глаз.
- Одолел ее, проклятую, - гордо сказал Виктор и хотел было
рассказать о спуске, но тут Антон поднял глаза и Виктор понял, что
с ним неладно.
- Случилось что, Антон?
- Не ругай гору... Я сегодня сбил девушку...
- Как же это произошло? - не совсем еще осознавая происшедшее,
спросил Виктор.
- Начинающие... Чайники... Инструктор выстроил их по скло-
ну змейкой, вот они по очереди и спускались. Кто-то съедет в одну
сторону, остановится и ждет, когда следующий сверху тронется, а сам
в другую сторону... Получилось две такие цепочки сверху вниз... А я
сбоку вылетел, не видел... От одного-то я увернулся, мне пришлось
сделать разворот, лыжи не успел закантовать и меня сбросило со
склона... А ниже оказывается стояла она... И я... Масса-то громад-
ная... Переломил ей обе ноги, упал на нее, нас потащило дальше и
метров через пятьсот вынесло на камни... Ее лицом по камням про-
тащило...
Виктор сидел, ошарашенный. Он сам только что был на горе, ви-
дел эти склоны и камни.
- Как же так?.. Ты же прекрасно катаешься... Почему так вы-
шло?..
- А что почему? - пожал плечами Антон. - Все травмы в горах
происходят только по двум причинам: либо ты, либо тебя.
- А что с ней?
- Я со спасателями сам ее спустил. В больницу отправил. Здесь
прекрасное ортопедическое отделение. Сказали, что через восемь-
девять месяцев будет ходить, но хромой останется на всю жизнь. И
лицо повреждено.
- Так что же теперь делать? - растерянно спросил Виктор Антона.
- Ничего, - сказал Антон. - Обедать пойдем...
... После обеда, во время прогулок по горным дорогам, вечерами
было свободное время, которое Виктор и Антон обычно проводили в
беседах. Они не касались в своих разговорах ни Люси,
ни Марины, ни Сергея, ни Таисьи, но Виктор время от времени,