везению и находчивости. Осторожно присел среди разбитых стволов - ждать,
когда охота пройдет мимо. Выглянул из-за листвы, и в глаза сразу мелькнуло
что-то красное. Ну да, это верх Замка, дальний, нестрашный. Он устроился
поудобней и приготовился слушать, как будут замирать вдалеке звуки охоты.
зеленой тени.
и Джек, и Роджер.
проложить тропу в этих зарослях; ну, а если кто-то один попробует проползти
сюда так же, как он, то пусть на себя пеняет. Он потрогал пальцем кончик
копья и невесело усмехнулся. Да, кто бы он ни был, голубчик, он у него
завизжит, как свинья.
этот тонкий, как птичий, летящий над островом крик. Значит, кто-то остался
тут, стеречь его, ну а кто-то...
встал, посмотрел на Замок.
фигурки на сини. Земля дрогнула, воздух вспоролся свистом, по верху чащобы
прошелся удар, как гигантской рукой. Глыба, стуча и круша, неслась уже
дальше, к берегу, а Ральфа засыпало градом поломанных веток и листьев. За
чащей радостно взвыло племя.
глыба, которую можно сдвинуть, но она с полдома, с машину, с танк. Он
мучительно ясно представил себе, как она стронется, медленно, с уступа на
уступ, и огромным паровым катком покатит по перешейку.
шагнул два шага в своем тайнике, вернулся. И замер, глядя на обломанные
ветки.
было видно, как чуть слева от середины колотится сердце. Он опять положил
копье.
трястись, и так же ровно нарастал грохот. Ральфа подбросило, перевернуло,
швырнуло на ветки. Справа, совсем рядом, чащоба накренилась строем и корни
взвыли и полезли наружу, что-то красное ворочалось наверху, медленно, как
мельничное колесо. И потом это красное сразу пронесло, будто мимо, к морю,
проломилось стадо слонов.
дрожать. Наконец разбитые белые пни, расколотые ветки, вся расплющенная чаща
дрогнули и стали на место. Что-то давило Ральфа, было трудно дышать.
местах бешено затряслись ветки. Высунулся конец копья. Ральф в ужасе
выбросил вперед копье, изо всех сил ударил.
стонал раненый дикарь. Потом стало тихо, и голос - нет, это не Джек -
сказал:
волосы. Бормотали всего в нескольких ярдах от него со стороны Замка. Вот
один дикарь охнул: "Ну да?" задушенным голосом; другой тихонько прыснул. На
корточках, оскалясь, Ральф посмотрел на стену зарослей, поднял копье,
зарычал, стал ждать.
струящийся звук и тотчас за ним уже более громкое потрескивание - будто
разворачивают большие листы целлофана. Хрустнул куст. Ральф подавился
кашлем. Сквозь ветки белыми и желтыми клоками лез дым, и синий лоскут неба
над головой сразу сделался темным, как туча, и вот уже густой дым бился
вокруг.
дым. Вот и открытое место, уже видно зелень опушки. Совсем маленький дикарь
стоял между ним и лесом, размалеванный красным и белым, с копьем в руках. Он
кашлял и, ничего не видя в дыму, тер ладошкой глаза и размазывал краску.
Ральф бросился на него, как кошка; зарычал, ударил копьем, дикарь согнулся
надвое. В чаще снова орали, а страх уже гнал Ральфа через подлесок. Он
добрался до лаза, пробежал по нему ярдов сто, бросился в сторону. Сзади,
пересекая остров, опять пронеслось улюлюканье и трижды прокричал одинокий
голос. Он понял - это сигнал, они надвигаются, и снова побежал так, что у
него чуть не выпрыгнуло сердце. Он свалился под куст, лежал, стараясь
немного отдышаться. Щупал языком зубы и губы и слушал крики погони.
слишком рискованно. Обнаружат - и тогда им только выждать останется.
Тот, кто застрянет в зарослях, должен крикнуть два раза - сигнал всей цепи
подождать, пока он не выберется. Чтобы так, сплошной цепью, прочесывать
остров. Ральф вспомнил, как легко прорвал тогда цепь тот кабан. Значит, если
они подойдут совсем близко, можно прорваться и убежать. Убежать... Но куда?
Они повернут и снова его погонят. А потом... надо же еще когда-то есть,
спать, и проснется он уже в их кольце. И его затравят.
и другое - ужас.
сторону океана, по непроходимым джунглям, застрял и повис в лианах. На миг
он замер, только дрожали икры. Ох, если б пощада, передышка, время подумать!
прянул, как конь, опять побежал, опять задохнулся. Опять плашмя бросился в
папоротник. На дерево? Или прорваться? На миг он перевел дух, вытер рот,
приказал себе успокоиться. Где-то в этой цепи идут же Эрикисэм, и они-то
сами не рады. Хотя... Да и не обязательно он попадет на Эрикисэма, можно
наткнуться на Вождя, на Роджера, а Роджер - сама смерть...
Сказал вслух:
серьезно, - и нет защиты рога.
затрепыхаться в мозгу, заслонить ощущенье опасности, сделать из него
несмышленыша.
новый - низкое бормотанье, ворчанье, будто сам лес сердится на него -
густой, темный гул, и по нему, царапаньем мела по грифелю, мерзко
взвизгивало улюлюканье. Он узнал этот гул, он уже его слышал раньше, только
не было времени вспомнить, где и когда.
кусты терновника, ежевики. Вдруг вылетел на прогалину - опять на ту же, но
саженная расколотая улыбка свиного черепа теперь не посылалась с вызовом
просвету сини, а глумливо дразнила дымный навес. Ральф снова вбежал под
деревья, и смысл темного гула открылся ему. Его выкуривают. Они подпалили
остров.
прорваться.
гримасу. Значит - найти самые густые заросли, самую темную дыру на всем
острове и туда залезть. Он теперь осматривался на бегу. По нему прыгали
солнечные штрихи и кляксы, высвечивали на грязном теле блестящие полоски
Корнев Павел
Орлов Алекс
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Рыбаков Вячеслав