Чтение 38–й страницы книги ~Зуб мудрости~

- В романе "Айвенго"? - спросила я.

- Возможно, возможно... разве все запомнишь?

Из чего я заключила, что роман он не читал, а Вальтером
Скоттом перед ним козыряли те, что продали ему этот камин.

- Этот камин из замка двенадцатого столетия. Я купил его
в Англии. Его там разобрали, упаковали, а здесь снова собрали,
как было.

Мистер Крацер сиял от удовольствия и все поглядывал на
меня, проверяя, насколько глубоко я потрясена. Я, как могла,
изобразила восторг.

- Это что? - не унимался мистер Крацер. - Ты, наверное,
заметила, какие ступени ведут к дому? Черный гранит. Сплошной.
Не кусками. Знаешь откуда? Из Колорадо. Слыхала про Скалистые
горы? Там когда-то люди сделали состояние на золоте. Вышли в
большие богачи. Так вот, один золотоискатель, сказочно
разбогатев, построил себе дворец. Невиданной красоты! Эти
гранитные ступени из его дворца!

Б.С. попросил водки вместо этих коктейлей, наполовину
разведенных тоником и растаявшим льдом. Заговорила морская
душа.

- О, водки? - воскликнул мистер Крацер. - Пожалуйста! Я
вас угощу русской водкой, из Москвы. Столичная! - с
наслаждением произнес, он по слогам это русское слово.

- Это дело! - обрадовался Б.С., принимая из его рук запо-
тевшую от холода бутылку "Столичной". - Не могу я тянуть
глоточками джин с тоником. Это занятие для женщин или для
хронических алкоголиков. Я люблю по-русски: выпить, так
выпить. И не тянуть канитель. Дайте-ка стакан. И, если
найдется, немного томатного соку.

Нашлись стаканы и нашелся томатный сок. Б.С. налил в
стакан водки до самых краев, в другой - немножко томатного
соку, сказал всем "Будем здоровы", и залпом опрокинул в рот
весь стакан водки. Затем отпил из другого стакана глоток
томатного сока и перевел дух. Хозяева обалдели. А я зарделась
от восторга. Настоящий мужчина! Моряк!

- Надеюсь, этого... вам хватит? - робко спросил мистер
Крацер, протягивая руку к бутылке, чтобы унести ее подальше от
греха.

- Но-но, - отвел его руку Б.С. - Оставьте. Я ведь только
вхожу во вкус.

Чтоб отвлечь хозяина, я спросила, откуда родом огромная
люстра, висевшая в гостиной.

- Из Голландии! - с удовольствием ответил мистер Крацер.
- В Амстердаме купил. Ей двести или триста лет. Немножко
реставрировать пришлось.

Он взял меня за руку и повел наверх по лестнице,
распахивая дверь за дверью и демонстрируя мне сокровища этого
дома. И хоть в комнатах и холлах была напихана уйма вещей
разного стиля, но всегда дорогих, дом выглядел пустым и
нежилым. От него веяло складом, загроможденным театральным
реквизитом с фальшивой позолотой.

- Ну, как? - нетерпеливо спросил мистер Крацер, видя, что
я не проявляю ожидаемого восторга. - Ты бы хотела жить в таком
доме?

Тут меня словно злая муха укусила.

- Нет! - отрывисто сказала я. - Ни за что на свете!

- Почему? - великодушно рассмеялся мистер Крацер.

- Потому что это не дом, а мавзолей. Я бы не хотела жить
в могильном склепе. Здесь могут жить только привидения.

Он опешил и даже глупо хихикнул от неожиданности.

- Ты - дерзкая и невоспитанная девчонка! - сказал он
тоном обиженного ребенка и побежал от меня мелкими семенящими
шажками. Сука Джерри, увязавшаяся за ним, тоже заковыляла от
меня, вихляя голым бесхвостым задом.

Я тут же пожалела, что сгоряча ляпнула такое. В первую
очередь я подвела Б.С. Ему предстоит деловой разговор с
хозяином дома, а я его кровно обидела, и сейчас он выместит
свою злость на нисколько не виновном Б.С. и тогда - зря вся
эта поездка, которая уже обошлась из-за поломки машины в сто
долларов. Денег у Б.С. в обрез, он еле-еле тянет до экзаменов.
Господи, что я натворила!

Мистер Крацер, конечно же, с места в карьер наябедничал
Б.С. на меня, пыхтя от негодования. Б.С., угрюмо набычившись,
выслушал его доклад о моем дерзком поведении и травме, которую
получило гостеприимное сердце хозяина.

- Отлично! - сурово сказал Б.С. - Я ее выпорю! У вас есть
ремень пожестче?

Мистер Крацер захихикал, давая понять, что он принимает
эти слова как шутку.

- Не смейтесь! Я - серьезно! Ребенка надо приучить к
такту! Особенно по отношению к таким... достойным всяческого
уважения людям. Несите ремень!

Мне вначале показалось, что он действительно решил меня
отстегать ремнем, но слова "достойным всяческого уважения
людям" были полны такой ядовитой иронии, что я не беспокоилась
за сохранность своей попки.

За ужином я сидела, не проронив ни слова. Обиженный
мистер Крацер не удостаивал меня даже взглядом, Б.С. был занят
разговором с ним, а миссис Крацер, как птица, поворачивала
голову то к одному, то к другому, таким образом тоже участвуя
в застольной беседе.

Перед ужином Б.С. хватил еще полстакана водки, и за
столом его немножко развезло. Вместо того, чтобы замять мою
дерзость, вежливо свести разговор к конкретному делу, ради
которого он и приехал сюда, Б.С. сорвался. На чем? Конечно, на
Израиле.

Я уже заметила, что не бывает случая, когда соберутся
больше трех евреев, чтобы они не заговорили и не заспорили об
Израиле. Больная мозоль.

Мистер Крацер, обиженный мною, стал изливать Б.С. свое
недовольство русскими евреями, которые вместо Израиля едут в
Америку, отвечая черной неблагодарностью за заботу о них
американских евреев.

- Мы тратим на них деньги! Выступаем на митингах! - заки-
пятился мистер Крацер. - А они? Едут сюда, чтобы стать миллио-
нерами! А кто будет защищать Израиль?

- Вы, - с детской непосредственностью сказал ему Б.С.,
улыбаясь как можно доброжелательней.

- Я? Я уже стар.

- Ну, ваши три сына.

- Как поступать моим сыновьям, я без вашего совета решу.

- Почему же не послушать дружеского совета? - продолжал
улыбаться Б.С. - Лучше бы ваши сыновья постояли с винтовкой на
Голанских высотах, чем жрать наркотики и курить марихуану. По
крайней мере, остались бы евреями и здоровье сберегли.

- Ну, кто бы говорил, только не вы, - парировал хозяин. -
Вы же... как бы это сказать помягче... вы же дезертировали из
Израиля.

- Я свое отслужил, - пожал плечами Б.С. - Теперь пусть
другие послужат.

- Мы даем свои деньги. Без этих денег Израиль бы не
выстоял.

- Не кривите душой! Вы не даете своих денег. То, что вы
даете Израилю, потом снимаете с налога и ничего не теряете.
Если б вам пришлось раскошелиться своими кровными денежками,
Израиль бы давно ноги протянул.

- Значит, я - плохой еврей, а вы - хороший?

- Я хоть лицемерно не скулю на всех углах о своей любви к
Израилю, отсиживаясь в Нью-Йорке. Я уехал потому, что не люблю
тот Израиль, который есть. А изменить его у меня нет сил. Я не
хочу строить социализм в Израиле. Достаточно я строил его в
России... и построил собственную тюрьму.

Миссис Крацер вдруг всплакнула, и это погасило
разгоравшуюся ссору.

- Ах, если б наши сыновья послушали доброго совета, -
всхлипнула она. - Они бы не путались неизвестно с кем, а нашли
бы в Израиле еврейских невест.

Разговор переключился на другую тему. На упадок нравов,
на низкую мораль. Об их сыновьях больше не вспоминали, но
чувствовалось, что все это говорится из-за них. Потому что у
родителей болит душа за свое свихнувшееся потомство.

Когда мистер Крацер водил меня по дому, я видела на
стенах портреты трех мальчиков: и в самом раннем возрасте и
уже почти взрослых. Ничего примечательного. Обычные
американские еврейские мальчики. Даже с ермолками на головах.
А то, что они стали наркоманами, должно быть, имеет свои
причины. Я бы тоже стала жрать все, что угодно, вплоть до
наркотиков, родись я в такой семейке. Что, кроме денег, мог
дать детям дантист Крацер? Какие идеи? Какие идеалы?

В гостиной висела цветная фотография, изображавшая