Чтение 38–й страницы книги ~Шум и ярость~

- Неужели? - говорю и подальше ее от себя отодвигаю. - Это каким же
способом?

- Дайте только взгляну, Джейсон. Ну пожалуйста. Больше я у вас никог-
да ничего не буду просить.

- По-твоему, выходит, я лгу? - говорю. - Вот в наказание за это и не
дам.

- Но как же так, десять долларов только, - говорит. - Она же сказала
мне, что... сказала... Джейсон, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Мне очень надо. Очень-очень. Отдайте мне, Джейсон. Я все сделаю, только
отдайте.

- Скажи, зачем тебе деньги, - говорю.

- Они мне обязательно нужны, - говорит. Смотрит на меня. Потом раз -
и перестала смотреть, хотя и не отвела глаз. Понятно, сейчас врать нач-
нет. - Я в долг брала, - говорит. - И мне надо отдать. И обязательно се-
годня.

- Брала - где? - говорю. Она пальцами этак задвигала. Прямо видно,
как старается испечь ложь. - Опять в магазинах? - говорю. - И не тру-
дись, не поверю. Если найдется в городе торговец, который продаст тебе в
долг после того, как я их всех предупредил, то пускай это мой убыток бу-
дет.

- У девочки брала, - говорит, - у девочки. Заняла у нее деньги. И на-
до вернуть. Отдайте мне, Джейсон. Пожалуйста. Я все сделаю. Мне надо
обязательно. Мама вам заплатит. Я напишу ей, чтобы заплатила и что
больше я никогда у нее ничего не попрошу. Напишу и письмо вам покажу. Ну
пожалуйста, Джейсон. Мне без них никак нельзя.

- Признайся, зачем тебе, а тогда посмотрим, - говорю. - Признавайся.
- Стоит, платье теребит. - Ну, что ж, - говорю. - Если десять долларов
тебя не устраивают, то я этот перевод доставлю домой матушке, и сама
знаешь, что с ним тогда будет. Конечно, если ты такая богачка, что де-
сять долларов для тебя не деньги...

Стоит, опустила глаза, бормочет словно про себя;

- Она сказала, что пришлет мне денег. Сказала, что все время сюда
шлет деньги, а вы говорите, что нет. Сказала, что прислала уже очень
много. На мое содержание. И что часть их я могу брать себе. А вы говори-
те, никаких денег нет.

- Ты сама не хуже меня знаешь, - говорю. - Сама видела, что матушка с
этими чеками делает.

- Да, - говорит. - Десять долларов, - говорит. - Десять долларов.

- Благодари еще судьбу, что десять, - говорю. - Нука, - говорю. Поло-
жил перевод оборотной стороной кверху и рукой придерживаю. - Распишись
вот тут.

- Но дайте же взглянуть! - говорит. - Я просто взгляну. Все равно, на
сколько б ни был, я возьму только десять долларов. А остальное берите. Я
хочу только взглянуть.

- Нет уж, - говорю, - раз ты действовала нахрапом.

Придется тебе усвоить одну вещь, а именно - что если я тебе чего ве-
лю, то надо выполнять беспрекословно. Вот на этой черте распишись.

Взяла перо, но не расписывается, а стоит понурясь и перо в руке дер-
жит. В точности как мать ее.

- О господи, - говорит. - О господи.

- Вот так-то, - говорю. - Если ничего другого, то уж это ты наверняка
усвоишь у меня. Расписывайся и ступай отсюда.

Расписалась.

- Где деньги? - говорит. Я взял перевод, промокнул, спрятал в карман.
Потом дал ей десятку.

- После обеда чтоб обратно в школу, слышишь ты? - говорю. Молчит,
Скомкала деньги в кулаке, как тряпку какую-нибудь, и вон из лавки. А тут
как раз Эрл входит и ведет к прилавку покупателя. Я собрал свои бумаги,
надел шляпу, вышел к ним.

- Ну как, народу густо было? - спрашивает Эрл.

- Не слишком, - говорю. Он выглянул на улицу.

- Это твоя машина там стоит? - говорит. - Не ездил бы ты сегодня обе-
дать домой Перед самым представлением опять надо ждать наплыва. Поешь у
Роджерса, а чек мне в стол положишь.

- Покорнейше благодарю, - говорю. - Уж как-нибудь сами прокормимся.

И вот так он и будет торчать, глаз не спускать с двери, пока я не
войду в нее обратно. Что ж, придется ему подзапастись терпением - я ра-
зорваться не могу. Еще в прошлый раз говорю себе: заметь, последний
бланк расходуешь; не откладывая, надо новых раздобыть. Но кто может
что-нибудь упомнить в этом тарараме. А теперь, плюс ко всем домашним за-
ботам, гоняй по городу, ищи в последний момент бланки чеков, а тут еще
сегодня этот балаган проклятый в городе и Эрл зыркает, как ястреб.

Заехал в типографию и говорю хозяину, что хочу подшутить над одним
парнем, но у него не нашлось ничего. Посоветовал заглянуть в бывший те-
атр, там полно бумаг свалено и рухляди, что остались от прогоревшего
Коммерческо-сельского банка. Я дал крюку переулками, чтоб не попасться
Эрлу на глаза, разыскал старика Симмонса и взял у него ключ. Рылся там,
рылся, нашел книжку чеков на какой-то банк в Сент-Луисе. И, уж конечно,
именно сегодня ей взбредет в голову поближе приглядеться к чеку. А, лад-
но, сойдут и эти. Больше времени терять я не могу.

Я вернулся в магазин. "Кой-что забыл тут из бумаг. Мать хочет сегодня
в банк идти", - говорю. Сел к столу, заполнил чек. Все наспех делается.
Хорошо хоть, у нее зрение стало сдавать, а тут еще эта потаскушка в доме
- каково все это матушке. Действительно, можно сказать, христианка мно-
готерпеливая. Говорю ей, сами знаете не хуже моего, кем она станет, ког-
да вырастет, но, говорю, дело ваше, если желаете держать и воспитывать
ее у себя в доме потому, что отец так хотел. Тут она в слезы: мол, род-
ная плоть и кровь, а я на это: ладно. Пускай повашему. Вам терпится - и
я могу терпеть.

Вложил письмо обратно, заклеил опять, выхожу.

- Постарайся не задерживаться, - говорит Эрл.

- Постараюсь, - говорю. Зашел на телеграф. А там все эти умники в
полном сборе.

- Ну как, ребята, - говорю, - кого поздравить с миллионом?

- Как можно сделать что-нибудь при такой конъюнктуре? - говорит Док.

- А сколько теперь? - говорю Вошел, посмотрел. На три пункта ниже на-
чального. - Да ну, ребята, - говорю, - неужели вы дадите этим маклериш-
кам - хлопковикам вас нагреть? Вам же ума не занимать.

- Ага, не занимать, - говорит Док. - В полдень на двенадцать пунктов
было понижение. Как липку меня ободрали.

- На двенадцать пунктов? - говорю. - Какого же дьявола меня не извес-
тили? Почему вы мне не сообщили? - спрашиваю телеграфиста.

- Мое дело принять сводку, - говорит. - У меня не подпольная биржевая
контора.

- Смотри ты, какой умник, - говорю. - Я тут плачу столько денег, а у
него и сообщить мне нет, видите ли, времени. Или, может, ваша чертова
компания в одной шайке с этими проклятыми нью-йоркскими акулами?

Молчит. Делает вид, будто занят.

- Много на себя берете, - говорю. - Избаловались вы легких хлебах,
как бы вы их не лишились.

- А чего ты горячишься? - Док мне - у тебя и сейчас еще три пункта в
запасе.

- Да, говорю. - Это если б я продавал. А я пока вроде не говорил, что
продаю. Так, значит, вас, ребята, всех обчистили?

- Меня дважды, - говорит Док, - и отключился.

- Что же, - говорит Ай. О. Сноупс. - Так и положено Не все ж мне их
уделывать, надо, чтоб иногда и они меня.

Ушел я, а они остались продавать - покупать меж собой по пять центов
за пункт. Я подозвал Нигера, послал за моей машиной, сам стою на углу,
жду. Эрл там обязательно торчит в дверях, одним глазом на часы, а другим
Пеня высматривает, и если я его не вижу, то лишь потому, что отсюда две-
рей не видно. Часов примерно через сто подъехал тот нигер в машине.

- Ты где околачивался? - говорю. - Перед черномазыми шлюхами ездил
покрасоваться?

- Я никак быстрей не мог, - говорит. - Там все фургонами забито,
пришлось в объезд площади.

Я еще не встречал такого черномазого, у которого бы не было припасено
железной отговорки на все случаи жизни. Но ты только дай ему машину,
обязательно форсить покатит перед бабами. Я сел, взял в объезд. На той
стороне мельком Эрла в дверях заметил.

Дома я прошел прямо на кухню и велел Дилси поскорей накрывать на
стол.

- Квентины еще нету, - отвечает.

- Ну и что? - говорю. - Скоро ты мне еще скажешь, что Ластера придет-
ся подождать. Квентине известно, в котором часу здесь обед. Поторапли-
вайся.

Матушка была у себя в комнате. Я дал ей то письмо. Распечатала, выну-
ла чек и сидит, держит его в руке. Я пошел, взял в углу совок, подаю ей
спичку.

- Давайте, - говорю, - кончайте. А то сейчас плакать начнете.

Взяла спичку, но не зажигает. Сидит, смотрит на чек. Так я и знал.

- Я с великой неохотой это делаю, - говорит. - Добавлять к твоему
бремени еще и содержание Квентины...

- Как-нибудь проживем, - говорю. - Ну давайте же. Кончайте.

Сидит, как сидела, и держит чек в руке.

- Этот чек на другой банк, - говорит. - Прежние были на индианапо-
лисский.

- Да, - говорю. - Женщинам это тоже разрешается.

- Что разрешается? - спрашивает.