бы мог представить себе такое - два воздушных аса заблудились в кучке
булыжников!
были выйти?
смастерить ранцевый двигатель, подняться и осмотреться.
знаешь, что в невесомости зрение обостряется. Все будет нормально. Мы еще
будем водить в этот долбаный лабиринт новичков и смеяться над ними.
уж точно наши следы... Господи Иисусе! Ал, ты видишь эту штуку? Это же
гамбургер! Старый добрый Бит-Мак!
начинки. Ледяной гамбургер... Только обертка у него какая-то странная...
почему Нил и Базз так странно себя ведут!
кажется, что мы порхаем! Я все понял! Нас с тобой даже специально
объединили для имитации высадки, из-за наших имен!
чем тут имена?
воздушном шаре! Человек с мозгами поймет, что наш полет - мистификация, а
гамбургер оставил кто-то из киношников... Мало ему не покажется...
и ложки разговаривают. Вот, смотри, сейчас я возьму этот траханый
гамбургер, сниму шлем и сожру, даже без начинки. Ха, да он убегает!
Хьюстоном и дам "Мэйдэй".
какой-то китаец... Да ведь они без скафандров! Ал, старина, конечно, это
долбаный кинопавильон, и эти долбаные статисты в перерыве шляются где
попало...
одеты как для съемок фильма о Распутине. Наш гамбургер, кстати, сидит у
этого громилы на плече... И ножки свесил... Эд! Фотографируй их!
Фотографируй! Иначе нам никто не поверит! Хьюстон! Хьюстон! К нам
приближаются какие-то человекообразные существа! Это люди, и они без
скафандров! Да, сэр! Нет, сэр! Чем, голыми руками, сэр? Нет, мы их не
слышим, сэр... Да, Митчелл их фотографирует... Кажется, они собираются
вывести нас отсюда, сэр. Ну, не совсем чтобы заблудились. Слегка. С ними
какое-то небольшое существо, шарообразное... Мы называем его "гамбургером",
сэр.
вспышка! Отдай! Ал, у меня отобрали фотоаппарат. Ясно, это русские.
Видимо, здесь нельзя снимать. Эд, идем за ними, не упирайся, долбаный...
Это я не вам, сэр. Мы и не оказываем, сэр. Один парень чистый монгол,
другой китаец. Нет, японца я отличу за милю. Остальные, кажется, русские,
сэр. Одеты как музыканты в русском ресторане. Усы, борода. Нет, ни
мундиров, ни знаков различия. Оружие холодное. Да, лук и стрелы! Сэр, этот
долбаный гамбургер с ними разговаривает! Он смеется! Нет, не мешают. Они,
видимо, даже об этом не догадываются. Есть поддерживать связь, сэр.
О, какой ты шустрый! У тебя и глазки есть? Ал, у гамбургера золотые зубы.
Они добывают тут золото. Для русских...
Какая жалость, что Митчелл не глухонемой: они пытаются нам что-то
сказать... Он бы мог прочесть по губам... Нет, сэр. По-китайски тоже не
понимаю, сэр. Начертить на пыли, сэр? Попробую... Извини, парень, в
долбаных иероглифах я не разбираюсь. Это я не вам, сэр.
дает! Вот, я снимаю своего товарища... Подойди, подойди к нему, я вас
вместе щелкну...
чернобородый концом ножен пробует что-то начертить. "Артур. Камелот".
Разрешите мне написать свое имя, сэр? Хм, Камелот... Артур... Это я -
Алан... А мой товарищ - Эдгар... Хьюстон, поговорите с Митчеллом, мне пора
связаться со Стюартом...
обходиться без воздуха и обогрева... Я думаю, это тот свет, сэр. Или даже
рай. Куда же еще мог уйти король Артур? Нет, сэр, никаких посторонних
продуктов на борту не было. Сейчас я их сниму всех вместе... Да, да,
гамбургера в середину... Конечно, пришлю. Со следующим "Аполлоном". Как
будто что-то понимают...
быть... Да нет, это я рассуждаю вслух. Нужно что-то взять у них в
доказательство. И оставить что-нибудь взамен. Например, сумку для
образцов... Китаец снимает свой амулет, сэр. Нефритовый заяц. Не знаю, сэр.
Потом вы мне скажете, что в любом Чайнатауне таких полно, и я пронес его на
борт в собственной заднице... Нет, сэр, вряд ли они отдадут свой говорящий
гамбургер в малиновом смокинге. Силой не получится, мы слишком неуклюжи...
Да, если сумею ему объяснить... Подождите, этот громила снимает с плеча
мешок. Может быть... Боже! Это же наш "Гном"! И датчики! Они решили, что мы
их потеряли! Нет-нет, парень! Верни на место! Бабах! Смотри - этот ящик -
много-много минут - бабах! Сэр, они не понимают. Они будут таскать эту
штуку, пока не взорвутся. Да я нарисовал... И взрыв, и череп с костями...
Что? Джихар - арабское имя? Нет, сэр, он рыжий. Нет, не похож. Он
благодарит нас, сэр! Благодарит за "Гнома"! Как тем лучше? Они же погибнут.
Они принесут "Гнома" в свое жилище, попытаются разобрать... Слушаюсь, сэр.
Есть стартовать, сэр.
мины-игрушки... Они уходят, командир!
чтобы они оказались наркотическим видением. Эд, угадай с трех раз, что
лучше - психушка или военный суд?
Псарь проедет ли верхом,
Всяк, крестяся, молвит:
"Леший Загулял не пред добром!"
Долгие, долгие годы велся между ними спор насчет того, где кончается лес и
начинается бор, чем лес отличается от бора, кому должны подчиняться звери,
птицы и насекомые, которые никаких границ не признают. Поздней осенью,
перед тем как залечь в спячку, Леший с Боровым устраивали между собой
настоящее побоище: поднимались в росте до самых высоких деревьев и под вой
ветра, выворачивающего стволы из земли, начинали со щелчка, а доходили до
кулака, так дрались, что волоса в кулаках оставались, награждали друг
дружку зуботычинами, затрещинами, оплеухами, пинками, тычками, били под
микитки, по сусалам, под дых, сворачивали скулы, пересчитывали ребра, чужую
бороду драли, а свою подставляли, задавали чесу, высекали искры из глаз.
После чего, обессилев, составляли в очередной раз разметную грамоту,
соблюдать которую ни тот, ни другой не собирались.
казать нос из дома.
глубоком сне забывали старые побои и грезили о новых.
солнышко, сладко потягивались и даже начинали спрашивать друг дружку о
здоровье, посылали четвероногих гонцов в столенградский кабак, глухо
чокались бочонками, клялись в вечной дружбе, вместе наводили порядок в
самых глухих чащобах и, наконец, садились маленько поиграть в кости. Чем
заканчивалась игра, уже понятно.
так скоро, как люди, но спохватились, а уж беду почувствовали куда глубже,
чем люди. Леший накладывал лапу на березовый ствол и слышал, что дерево
хоть и не умирает, но и не живет, как положено, не тянет влагу из земли, не
желает шуметь листьями и стряхивает их, словно тягостную ношу. А листья
прошлогодние не преют, не перегнивают, не рассыпаются в жирный земной прах,
дающий силу семенам для прорастания, и семена, благополучно перезимовавшие,
не дают побегов, не подставляют солнцу узкие зеленые ладошки за другой,
светоносной силой, лежат напрасно в земле, словно мертвые камушки.
недоумении, потому что птенцы не желали разбивать скорлупу и обсыхать на