Чтение 38–й страницы книги ~Завоеватели~

Торфинн. - Я все чаще говорю себе, что дружбой с таким человеком, как ты,
о доблестный этрусский царь, можно гордиться. Да, ты прав, я пришел по
делу. - Он снова обвел комнату глазами, на миг задержавшись на печке. - В
свой магический кристалл я видел, Ларс Разенна, как твои боги вырвали из
рук Завоевателей...

Ларс вскочил.

- Ни слова больше! Ты пришел отобрать у нас Синяку?

Торфинн продолжал спокойно сидеть на лавке.

- Если бы я мог ОТОБРАТЬ его у вас, я бы сделал это давно, Ларс
Разенна, - сказал он. - К сожалению, это невозможно. Нет, я пришел просить
о другом...

- Говори, - осторожно разрешил Разенна. Он все еще опасался подвоха.
Пьяный Торфинн был чудесным братом-кормильцем, но от трезвого можно было
ожидать самой невероятной пакости. Мало ли что. О Торфинне разное говорят.
Тот же великан такое рассказывал... К тому же Ларс еще никогда не имел
дела с трезвым Торфинном.

Торфинн тоже поднялся.

- Ларс Разенна, - сказал он, - поскольку Синяка гость на земле
Ордена, я прошу у Великого Магистра разрешения поговорить с ним. Позволь
мне обратиться к твоему гостю с предложением, которое он должен выслушать
приватно.

- Ну вот еще! - возмутился забытый собеседниками великан. - Будут тут
всякие ходить и приставать к господину Синяке с разными глупостями!

Торфинн резко повернулся к нему.

- Вот ты как заговорил?

Великан по привычке испугался, но присутствие Ларса и, главное,
великого Синяки (пластом лежавшего на печке), делало его храбрым, и он
только фыркнул.

Ларс тихонько коснулся синякиной руки.

- Здесь Торфинн, - сказал он. - Он хочет говорить с тобой. Как ты?

Серые губы шевельнулись, и Синяка с трудом сказал:

- Пусть.

Ларс кивнул чародею. Тот подошел к печке, покосился на Ларса, не
подслушивает ли, и прошептал:

- Мальчик, я показал тебе твою силу. Я рассказал тебе о том, кто ты,
из какого рода. Это была немалая услуга. Помоги теперь ты мне.

- Что? - шепнул Синяка.

- Мой замок уходит в трясину, - угрюмо сказал Торфинн. - Его
разъедает ржавчина. До весны он превратится в прах на этих болотах. Я не в
силах помочь себе, ведь я - часть замка, и мне не вытащить себя из
ловушки.

Синяка молчал. Торфинн придвинулся еще ближе и вкрадчиво добавил:

- Я хорошо заплачу тебе.

С безмерной усталостью в голосе Синяка ответил:

- Торфинн, я сделаю то, что ты просишь.

- Что ты потребуешь за это? - спросил чародей, жадно глядя на Синяку.

- Бьярни, - не открывая глаз, кратко сказал тот.

- У меня есть кое-что получше, - заявил Торфинн. И в самое ухо Синяки
зашептал: - Анна-Стина Вальхейм и ее брат Ингольв - оба у меня в замке. Я
подарю их тебе.

Синяка промолчал. Он знал, что чародей не лжет, и внезапно ощутил
удивительную легкость. Близнецы живы. Этот долг снят с него. Сам того не
зная, Торфинн развязал ему руки. Неожиданно Синяка понял, КТО был тот
человек с властным голосом, который увел из подвала капитана. Нужно было
совсем ошалеть от побоев и голода, чтобы не узнать Торфинна...

- Я подарю их тебе, - шептал между тем Торфинн, не обращая внимания
на мрачный взор Ларса, стоявшего у окна со скрещенными на груди руками. -
Ты сможешь делать с ними все, что захочешь. С такими людьми приятно иметь
дело. Честные, гордые, самоотверженные...

- Бьярни, - повторил Синяка, еле ворочая языком. - Косматый Бьярни.

- Да перестань ты, - сказал Торфинн. - Он подонок. Видел бы ты, что
он сейчас творит в городе.

- Бьярни, - в третий раз сказал Синяка, тихо, на выдохе.

- Да зачем тебе этот полоумный? - удивился, наконец, Торфинн.

Синяка открыл глаза. От боли они потемнели, и в полумраке казались
черными.

- Я убью его, - сказал он.

Брат и сестра сидели друг против друга за длинным столом. Желтоватые
свечи горели в высоких шандалах, освещая блюдо с жарким в листьях свежего
салата, влажного после недавнего мытья, корзину с виноградом и яблоками,
хлеб свежей выпечки и вина двух сортов в хрустальных графинах. Пробки
графинов были сделаны в форме отрубленных голов. Отблески пламени
придавали хрустальным лицам выражение страдания, а густое красное вино
кроваво окрашивало их шеи.

Прошло уже около двух часов с тех пор, как Торфинн привел капитана в
замок. Вальхейма шатало, он мутно смотрел перед собой в одну точку, и было
очевидно, что он не понимает, где находится и что с ним происходит.
Анна-Стина бросилась ему навстречу, но Торфинн властным жестом остановил
ее, приказав сесть. Она повиновалась, готовая каждую минуту взбунтоваться.
Чародей грубо оттолкнул Вальхейма от себя, и тот отлетел к стене. Цепляясь
пальцами за гладкую металлическую поверхность, Ингольв кое-как выпрямился.
Торфинн негромко рассмеялся, но смех у него был угрюмый.

- Анна-Стина Вальхейм, - сказал он, обращаясь к девушке через голову
Ингольва, - я привел твоего брата, и он еще жив.

- Пожалуйста, Торфинн, - сказала Анна-Стина.

Чародей опять рассмеялся.

- Можешь ему помочь, - разрешил он. И когда она бросилась к капитану,
добавил: - Обед на столе. Вы оба нужны мне сытые и отдохнувшие.

Мельком взглянув на накрытый стол, Анна-Стина снова обернулась к
брату. Он отталкивал ее, кривил рот, бормотал проклятия. Наконец, ей
удалось его уговорить, и он неловко добрался до ближайшего стула и рухнул
на него. Поискав глазами Торфинна, девушка обнаружила, что хозяин
Кочующего Замка необъяснимым образом исчез. В комнате громко трещали
свечи.

Брат и сестра неподвижно сидели за столом и молчали. Анна-Стина
старалась не думать о цене, которую Торфинн запросит за жизнь ее брата.
Она только надеялась, что Ингольв все же придет в себя. Капитан смотрел на
свои руки остановившимся взглядом. Когда он вдруг заговорил, Анна-Стина
едва не закричала от неожиданности.

- Анна, - медленно сказал Ингольв через весь длинный стол. - Это ты.
Я узнал тебя.

Анна-Стина молча заплакала. Ингольв оглядывался по сторонам, ничего
не понимая.

- Где мы? Это Ахен?

Она вздохнула и провела ладонями по щекам, боясь снова разрыдаться.

- Ты ничего не помнишь?

- Нет. Что это за замок?

- Это Кочующий Замок Торфинна.

Ингольв усмехнулся и покачал головой.

- Мама Стина, я не знаю, как этому прохиндею удалось тебя обмануть,
но он, несомненно, великий актер. Ты же умная девушка. Как ты могла
поверить глупой сказке?

- Торфинн - не сказка.

- Да, и Мерлин не сказка, и Спящая Красавица завтра проснется. Ты же
никогда не верила в нянькины россказни и вечно ловила ее на несуразных
нелепицах.

Ответ Анны-Стины испугал его. Страшен был не смысл ее слов - страшна
была полная убежденность. Она сказала:

- Мы попали в нянькину сказку, Ингольв.

Каким-то образом он почувствовал, что сестра права, и мороз пошел у
него по коже.

Анна-Стина сняла с одного графина "отрубленную голову", налила вина в
два бокала и с ними подошла к брату. Он взял бокал из ее руки, провел
пальцем по краю, и хрусталь благодарно запел.

- За тебя, - сказал он, - за тебя, отважная девочка Анна!

Он выпил. Она продолжала стоять перед ним. Капитан сам налил себе из
второго графина и выпил снова.

- Почему ты не пьешь? - спросил он, показывая на бокал, который она
держала в руке.

- Брат, - сказала Анна-Стина, - Торфинн ничего не делает даром.

Ингольв нахмурился.

- Ты о чем?

- О тебе. Если бы не Торфинн, Косматый Бьярни уже разрезал бы тебя на
куски.

- Очень может быть, - кивнул капитан и вспомнил о Синяке. Парнишку
тошнило от страха на гнилую солому. Стоило ли тащить его на себе из
разрушенного форта, чтобы Бьярни замучил его в своих проклятых подвалах?
Капитан тряхнул головой. Черт с ним, с Синякой, его никто не заставлял
возвращаться на перекресток.

- Брат, - снова заговорила Анна-Стина. - Торфинн и пальцем не
шевельнул бы ради тебя, если бы я ему не обещала...

Ингольв круто взвел левую бровь.

- Что ты ему обещала? - спросил он неприятным, скрипучим голосом. -
Он что...

- Нет, - поспешно перебила его Анна-Стина.

Ингольв отвернулся и замолчал. Через несколько секунд он яростно
проговорил:

- А что ему нужно от тебя? Может быть, у него "честные намерения"? Он