Чтение 38–й страницы книги ~Квадраты шахматного городка~

имею в виду наше правительство, все же должны будем обратить внимание на
ваше поведение. Вас выручает то, что вы находитесь в привилегированном
положении, но умалчивать о том, что вы тут наговорили, я не собираюсь.

- Я предложил вашему правительству лишь свои профессиональные услуги, -
резко возразил я, - и не позволю обращаться со мной как с мальчишкой!

Он не отреагировал на мои слова.

- Что же касается вас, Дальбан! - Вдруг я почувствовал, что это говорит
человек, явно наделенный гипнотическими способностями. - Вы слишком долго
стояли у нас на пути. Как бы ни было велико терпение правительства, ему
тоже есть предел, на сей раз вы просчитались, боюсь, что для вас все
кончилось.

Майор говорил по-прежнему сидя в кресле. Я ощутил, что мне на плечо
легла тяжелая рука - наконец секретарь-атлет приступил к исполнению своих
истинных обязанностей. Он молча указал на дверь. Дальбан с достоинством
поднялся из-за стола.

- Вы ошибаетесь, доктор Майор, все только начинается, - тихо проговорил
он и направился к двери.

Я пошел следом, жалея, что много выпил. В голове роились слова и фразы,
которые я не досказал Майору. Одно было хорошо: я сумел сдержать себя и не
набросился на Майора - уж слишком велико было искушение придушить его
телефонным шнуром.

Когда мы вышли из телецентра, Дальбан остановился.

- Я хочу еще раз извиниться перед вами, сеньор Хаклют, - смущенно
проговорил он.

- Принимаю ваши извинения, - ответил я. - Но не уверен, что смогу
забыть ваши угрозы. Мне казалось, что здесь ценят честность...

- Встреча с Майором, по-видимому, лишила вас последних иллюзий?

- Я бы хотел... Боже, я и сам не знаю, что бы я хотел сделать с ним! Он
казался мне здравомыслящим человеком, возможно, он таким и был, когда
занимался политикой как ученый-теоретик. Может быть, его изменила власть
или коррупция, право, не знаю.

- Благодаря его теории наша страна прожила двадцать лет в мире. -
Дальбан смотрел вверх на освещенные окна. - Но как дорого мы за это
заплатили!

- Какой же выход? - спросил я.

- Кто знает? Но мы его наверняка найдем, сеньор. Зло не может
оставаться безнаказанным.

Добавить к сказанному было нечего, и я направился к машине.

20

Ночную тишину разорвал вой сирен. Мимо отеля с шумом мчались какие-то
машины. Я поднялся и выглянул на улицу.

Пожарная машина завернула за угол и исчезла в темноте. Едва не касаясь
крыши, пролетел вертолет. Следом за пожарной промчались две полицейские
машины.

Наконец я сообразил посмотреть в сторону гор. Там стояло
кроваво-красное зарево, зловеще освещавшее все вокруг. Сначала я подумал,
что это врезался в гору самолет, но быстро понял, что здесь что-то другое.

Горел телецентр.

Я взглянул на часы. Было три часа утра. Стояла глубокая ночь, и, судя
по масштабам пожара, его обнаружили не сразу. Видимо, в здании в тот
момент не было ни души. Казалось бы, в столь современном комплексе
непременно должна быть установлена противопожарная система и сигнализация.

Я вооружился биноклем. Мне не было видно пожарных машин - их скрывали
здания, но об их присутствии можно было догадаться по тому, как под
напором мощнейших насосов стихали очаги пламени.

В первый момент у меня был порыв посмотреть на пожар вблизи, но потом я
решил, что зевак там без меня хватает.

Только минут через десять, уже лежа в постели, я осознал последствия
происшедшего.

Министр информации и связи Агуасуля ни сегодня, ни завтра, ни даже в
ближайшие месяцы не сможет в пропагандистских целях использовать эфир. И
если правительство Вадоса в самом деле так зависит от служб Майора,
формирующих общественное мнение в стране, то на время президент сделается
безруким.

Размышляя подобным образом, я наконец задремал. Но мой сон скоро был
прерван. Еще не взошло солнце, было только начало шестого, когда я услышал
громкие голоса у двери.

- Вот номер 1317, - произнес грубый низкий голос. - Открывайте.

Я сел на кровати. Пистолет, который мне всучили полицейские, когда мы
отправлялись в трущобы Сигейраса, был еще при мне. Я вынул его из кобуры
и, как только дверь распахнулась, включил свет и направил дуло на
вошедшего.

- В чем дело? - громко спросил я.

Человек выругался и сделал шаг вперед, за его спиной я заметил
испуганного служащего отеля.

- Полиция, сеньор Хаклют, - шепотом проговорил он.

Я опустил пистолет. Передо мной стоял Гусман, сержант, который
предлагал мне телохранителя.

- Что вам угодно, Гусман? - голос у меня срывался от возмущения.

- Я попрошу сеньора пройти со мной.

- Сеньор никуда не пойдет. Сеньор посылает вас и весь ваш полицейский
департамент ко всем чертям. Уходите и найдите более подходящее время для
приглашений.

Лицо Гусмана оставалось угрюмым.

- Сеньор Хаклют, на телецентре чрезвычайное происшествие, саботаж, -
терпеливо объяснял он. - Нам известно, что вы были там вчера вечером. Мы
думаем, что вы можете оказать нам помощь в расследовании.

- Каким образом? Я был там, чтобы заявить вашему дорогому доктору
Майору, что я о нем думаю. Риоко видел, когда я приехал туда, а Хосе
Дальбан - как я уезжал. А еще ваш человек, который, видимо, следил за
мной... Почему бы вам, собственно, не спросить у самого Майора?

- Мы не можем его нигде найти, - не моргнув, ответил Гусман. -
Известно, что сеньор Майор оставался в здании допоздна, чтобы просмотреть
материалы сегодняшних радиопередач. До его кабинета не удалось пока
добраться - там еще не сбито пламя.

Он посмотрел на часы.

- И все же я попрошу сеньора поехать со мной. И побыстрее! - сержант
подчеркнул последнее слово.

- Ваша взяла, - ответил я, зевнув. - Вот, держите. Это принадлежит
вашей конторе.

Я протянул ему пистолет. Он взял его, не выразив при этом никаких
эмоций, и молча ждал, пока я оденусь. Затем он проводил меня до машины.

Меня подробно допросили в полицейском управлении, после чего оставили
одного в маленькой комнате, где я просидел битых четыре часа, куря одну
сигарету за другой. Кто-то скрасил мне одиночество чашкой крепкого
несладкого кофе.

Наконец за мной пришел дежурный и провел в кабинет, где меня дожидались
сам О'Рурк и Гусман. О'Рурк выглядел усталым.

- Вам повезло, сеньор Хаклют, - сказал Гусман, хлопнув по столу
протоколом с моими показаниями.

- Сеньор Риоко подтвердил время вашего приезда в телецентр, а сеньор
Барранкилла видел, как вы оттуда выходили.

Он натянуто улыбнулся.

- Подтверждено также, в котором часу вы вернулись в отель. Таким
образом, во время пожара вы оставались в отеле.

- Разве вы еще не связались с доктором Майором?

- Его нашли в семь десять утра. Точнее сказать, нашли то, что от него
осталось. Ему не удалось выбраться из своего кабинета, и он сгорел заживо.

Я почувствовал, как О'Рурк сверлит меня воспаленными глазами.

- Мне это кажется невероятным, - тихо проговорил я. - Я полагал, там
должны были быть противопожарные устройства...

- Да, вы правы. Но в помещении, связывающем эти устройства с
центральной пожарной станцией, произошло короткое замыкание. Сработала ли
противопожарная система или нет, нам не известно. С половины первого ночи
до пяти тридцати утра в здании находился всего один сторож. Похоже, он
тоже погиб. Найти его пока не удалось.

- Но, черт побери, это же современное здание. Меня в четвертом часу
разбудил вой пожарных сирен, и когда я посмотрел в сторону телецентра, он
полыхал так, будто сложен из спичек, а не из бетона! Как все это могло
произойти?

Гусман замялся. О'Рурк посмотрел на него.

- Что он хочет? - быстро спросил он по-испански.

- Узнать, как произошел пожар, - ответил Гусман.

- Расскажите ему! Какое это теперь имеет значение!

Гусман кивнул и снова перешел на английский.

- Там на складе хранилось восемь тонн горючего для генератора,
питающего передатчики на случай перебоев в электроснабжении. Похоже, что
зажигательную бомбу подложили именно туда.

И тут я вспомнил слова Дальбана: "Вы ошибаетесь, доктор Майор, все
только начинается".

Конечно, можно жить и без Майора. Однако мне стало не по себе от того,
что вещее обещание Дальбана так быстро сбылось. Я с ужасом подумал, что
меня могут привлечь в качестве свидетеля и на основании моих показаний
Дальбану будет предъявлено обвинение в убийстве. Только этого мне не
хватало...

- Сеньор Хаклют, - голос Гусмана оторвал меня от горьких мыслей. -