Чтение 38–й страницы книги ~Завещание Колумба~

Ну, а, что Коростылеву сейчас до этого? Его больше все
равно нет...

- Мы все есть. Это нужно было не Кольянычу, а им всем.
- И я показал рукой на город под холмом. - Они должны
знать, что сила справедливости в жизни больше ненависти и
злоумия. Твой тесть сказал однажды, что смысл моей работы в
борьбе гуманистической строгости закона с бесчеловечием
вседозволенности.

Владилен покачал головой:

- Может быть, может быть...

Лариса тронула меня за руку и сказала:

- Стасик, я и не знаю, что теперь с домом станет, с
вещами. Нам ведь уезжать надо.

- Да, действительно, - оживился Владилен. - Прямо ума не
приложим, что нам с этим барахлишком делать...

- Это точно, - согласился я. - Твой тесть по части
наследства совсем не постарался.

- Не в этом дело! - прижал руку к сердцу Владилен. -
Выкидывать как-то совестно, а везти в квартиру просто
нелепо.

- Ты не хочешь взять папины книги? - тихо спросила меня
Лара. - Их немного, но ему было бы приятно, что книги
остались у тебя...

- Спасибо, Лариска. Если хочешь, я поговорю с Надей
Воронцовой, может быть, лучше отдать книги в школу? Это
Кольянычу было бы еще приятней...

- Да - да, конечно! - обрадовалась Лариса. - Будет на
душе спокойнее, что ребята пользуются... И сразу же снова
озаботилась:

- Хочу пойти к Дусе спросить: не возьмут ли они Барса?
Куда он нам в городе?

- Не надо, Лара, не беспокойся. Я заберу Барса. У меня
к тебе просьба.

Лара подалась вся ко мне:

- Что угодно!

- Я бы хотел, чтобы ты мне отдала завещание Колумба.

Она всплеснула руками:

- Конечно, о чем ты говоришь! Нам это все равно девать
некуда.

- Спасибо, Лара, я беру его на время. Когда-нибудь я его
верну.

- Да зачем? Возьми его совсем! Для чего возвращать?
Нам оно не нужно..

- Да, наверное, - сказал я, помолчал и добавил! - Через
несколько лет подрастут твои ребята, и я верну им завещание
Колумба. Я мечтаю, надеюсь, я верю, что оно им еще очень
понадобится...

- Вы и пришли снова, будто вернулись из моих детских снов
и мечтаний, - сказала Надя, и смотрела она в сторону, на
сбегающую под гору дорогу, будто ждала, что кто-то очень
нужный появится в конце бетонной полосы.

- Я мало похож на сказочного принца, - усмехнулся я.

- У всех людей свои сказки, - покачала она головой. - И
принцы свои... Я знала, что вы когда-нибудь вернетесь...

- Я вернулся по очень печальному поводу, - напомнил я.

- Нет, Николай Иванович был болен и стар, и все равно -
через год или через три - вы приехали бы прощаться с ним, а
сейчас он умер в бою с этой нежитью, нелюдьми, приславшими
телеграмму с того света. И вы вернулись из моей детской
любви к вам, чтобы добить за него эту нечисть. Спасибо.

Я положил ей руку на плечо, повернул к себе:

- Это звучит, как окончание сказки. Мы прощаемся
навсегда?

Она посмотрела мне прямо в глаза, твердо сказала.

- Нет. Надеюсь, верю, мечтаю...

Мчалась с рокотом и шелестом по шоссе машина. Барс, еще
не поверивший до конца, что едет со мной, дышал сзади еле
слышно. Лес, обступивший дорогу, в сумерках был совершенно
черный, и белые столбы света от фар будто высверливали в
этой густой темноте туннель, по которому со свистом летела
наша блестящая жестяная коробочка.

С ревом гнал я рыжую машину по серому асфальтовому
пространству, неслышно летел во времени и про себя повторял
непрерывно, чтобы не уснуть:

"...Наша жизнь ничего не стоит Дорого стоят только наши
дела для жизни остальных людей."