каждой их встрече, в каждой минуте счастья ему чудился едва
уловимый душок чего-то нечистого, наподобие запаха
прогорклого жира, который издает забытая неряшливой хозяйкой
немытая сковорода. Если бы его губы могли произнести эти
слова, он постарался бы объяснить Алене, что ворованное
ag abl% не бывает долгим, а любовь украдкой не может с
полным правом называться любовью.
объяснить ей это придется. Она не собиралась уходить от
Арцыбашева. Юрий, в отличие от своего старинного приятеля
Цыбы, отлично видел, что Алену устраивает существующее
положение вещей и она не намерена что бы то ни было менять в
расстановке сил. Зачем, собственно? С Юрием ей было хорошо,
а с Арцыбашевым - спокойно.
над самым ухом. Алена стояла рядом с шезлонгом, держа у
плеча нагруженный поднос, и улыбалась ему одними глазами.
на три прозрачной смеси, и отрицательно покачал головой.
протягивая ему поднос. Он снова покачал головой, и свет ее
глаз немного померк, словно где-то внутри передвинули
бегунок реостата, уменьшив напряжение в ее персональной
сети. - Значит, встретимся у тебя?
нет.
поговорим об этом.
сто раз пытался говорить с ней "об этом", но все его "так
нельзя" разбивались вдребезги о ее "хочу", а потом в дело
шли аргументы совсем иного порядка, и остатки его решимости
летели в тартарары от одного прикосновения ее губ. Поэтому
он твердо сжал губы и снова покачал головой.
то, как задрожал ее рот, и слушая мелодичный перезвон
бокалов, на вдруг потерявшем устойчивость подносе, Юрий
думал о том, что здесь действительно не время и не место для
подобного разговора. Но он знал и другое: иного времени и
места у него просто не будет. Стоит дать себе отсрочку на
час, и все опять закружится в сумасшедшем водовороте
опасливого счастья и отчаянного, изнуряющего душу вранья.
"Да, - с горечью подумал он, - на Казанову я не тяну.
Пожалуй, не стоило и пытаться..."
толкнули. Мимо них, сильно шатаясь и во всю глотку распевая:
"Лучше лежать на дне, в синей прохладной мгле...",
промаршировало лицо некоренной национальности с огромным
горбатым носом, шапкой кучерявых волос, окружавшей круглую
аккуратную лысину на макушке, в очках с золоченой оправой и
в строгом деловом костюме. Не переставая фальшиво петь, лицо
вошло в реку по колено, взмахнуло руками, как ветряная
мельница, по-бабьи взвизгнуло, ухнуло и с громким плеском
погрузилось в воду. На берегу немедленно образовалась
небольшая толпа заинтересованных зрителей, и Юрий с
облегчением понял, что разговор окончен.
Юрий одним глотком осушил свой стакан, ввинтил его донышком
" песок у ножки шезлонга, поднялся и тоже отошел в сторонку,
присев прямо на землю. Незаконченный разговор оставил на дне
души мутный осадок. Хотелось догнать Алену, как-то
оправдаться, что-то объяснить, сгладить невольную и
незаслуженную обиду... "Нет, - решил он. - Все вышло именно
так, как нужно. Пусть ее последним воспоминанием обо мне
будет обида. Она гордая, она не простит... И не надо.
Постепенно пыль уляжется, и тогда она тоже поймет, что все
было правильно. И хватит об этом, а то так и до психушки
недалеко".
выманить из воды барахтавшегося в метре от берега пловца,
отделился представительный господин лет пятидесяти или
пятидесяти пяти. У него было толстое холеное лицо с жирным
подбородком и гладкими белыми щеками, обширная лоснящаяся
лысина и выпирающее из-под короткой летней рубашки круглое,
как глобус, волосатое брюхо, нависавшее над жилистыми
узловатыми ногами. Свои брюки и ботинки он нес в руке.
землю и принялся старательно обметать песок с босых ступней,
поминутно теряя равновесие. Только теперь Юрий заметил, что
его сосед изрядно пьян.
расправляя носки. - Каждый раз одно и то же... Хоть бы морду
кому-нибудь набили. Одни и те же люди, одни и те же места..,
тоска!
решил, что можно не отвечать - собеседнику, похоже, было
абсолютно безразлично, перед кем произносить свой монолог.
Спустя секунду выяснилось, что он ошибся.
неудобной позе с наполовину натянутым на ногу носком, - что
же это я говорю? Передо мной совершенно новое лицо, а я...
Простите великодушно и позвольте представиться. - Он
выпустил свой носок и сел прямо. - Аркадий Игнатьевич
Самойлов, Георгиевский кавалер.
Аркадия Игнатьевича удивленным взглядом. Меньше всего тот
был похож на кадрового военного, принимавшего
непосредственное участие в боевых операциях.
молодой человек, я писатель. Член Союза и лауреат чего-то
там такого... А вы, если не секрет, по какой части?
- Юрий Филатов, - спохватившись, представился он.
своему носку, заявил лауреат и Георгиевский кавалер. - Все
равно через две минуты забуду к чертовой матери...
Георгиевского кавалера за холку и обмакнуть мордой сначала в
воду, а потом в песок.
лауреат. - На писателей нельзя обижаться. Говорить правду -
- h горький удел.., наш тяжкий крест, если хотите. Что же
делать, если правда порой неприглядна? А она, черт бы ее
побрал, всегда неприглядна. Никогда не говорите правды,
молодой человек, особенно друзьям и знакомым, я уж не говорю
о жене... Вас никто не будет любить, и на каждом углу вас
станут бить камнями...
Георгиевского кавалера следов побоев. Кавалер доблестно
сражался со вторым носком. В метре от покинутого Юрием
шезлонга шумная компания тащила из воды совершенно
размокшего купальщика в деловом костюме. Тот слабо отбивался
и требовал вернуть ему золотой "паркер". Кто-то полез
обратно в реку и принялся искать пропажу, шаря руками по дну
и отплевываясь от попадавшей в рот взбаламученной воды. Юрий
встал и медленно пошел вдоль пляжа. Навстречу ему попался
Арцыбашев, торопившийся к месту спасения утопающего. Он
дружески улыбнулся Юрию, хлопнул его по плечу, сунул в руки
шашлык на длинном шампуре и заспешил дальше.
что он когда-то лаял и вилял хвостом. Юрий немного постоял
возле закопченного, пропахшего дымом, обильно потеющего
армянина-шашлычника, наблюдая за его работой, неторопливо
жуя и спрашивая себя, какой черт принес его сюда. "Пора
начинать общаться с приличными людьми", - сказал ему Цыба по
телефону. Юрий огляделся.
основательно на взводе, хотя солнце едва перевалило зенит.
Алена наконец перестала бегать с подносом. Она куда-то
исчезла, и Юрий опять испытал острый укол вины за нанесенную
ей обиду. Народ, казалось, не заметил исчезновения хозяйки,
преспокойно перейдя на полное самообслуживание. На границе
травы и песка в тени одинокого пляжного зонтика стоял
зверски распатроненный картонный ящик, из которого рядами
торчали закрытые алюминиевыми колпачками горлышки. Кто-то,
спотыкаясь и падая, пытался играть в бадминтон, кто-то с
Шилова Юлия
Курылев Олег
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий