озеро раздвинуло горизонт до привычных размеров. Это точке было красиво, но
сходство леса с храмом пропало, словно они вышли из огромного, но все-таки
замкнутого пространства на улицу. Странное ощущение проникновения извне
чего-то чужеродного тоже исчезло, и Караваев сразу же забыл о нем, словно
его и не было.
Противоположный берег едва виднелся, и подернутый дымкой лес на той стороне
выглядел просто синеватой щетинистой полоской. Дорога огибала озеро, то
подступая вплотную к берегу, то снова убегая в лес. Караваев наконец
закурил, опустил окошко, которое перед этим закрыл, спасаясь от мошкары, и с
удовольствием подставил лицо теплому ветру. ?Хорошо устроился старый черт, -
подумал он о Владиславе Андреевиче. - Но как это вышло, что я ничего не
знал? Да пропади все пропадом, если я знаю хотя бы название этого
растреклятого озера! Вот уж не думал, не гадал..."
грязно-белое, скорее, даже серое, как застиранная до невозможности
солдатская портянка, и вскоре Школьников остановил машину перед железными
воротами в бетонном заборе.
пейзажа эта штука не украшает. Я все думаю, как бы мне его замаскировать,
этот чертов забор, чтобы не так резал глаз. Хотел что-нибудь вьющееся
посадить, виноград какой-нибудь, что ли, или плющ, так ведь, пока он
вырастет, я уже в ящик сыграю...
но она за пару лет истреплется и станет похожа черт знает на что... Да что я
говорю! Ее же просто сопрут...
Школьников.
можно под камуфляж. Если правильно подобрать цвета и конфигурацию пятен, то
забор будет почти незаметен. Правда, это немного накладно.
цветами разрисовал, - проворчал Владислав Андреевич. - Хотя мысль не так уж
и плоха. Это надо обмозговать. Впрочем, здесь почти никого не бывает, так
что ныть по поводу испорченного пейзажа некому.
положим, и сразу же обратно. Ну полчасика можем погулять, а потом придется
заворачивать оглобли.
прохладно относился к красотам дикой природы, особенно подмосковной. Какие в
ней, к черту, красоты? Деревья, кусты и немного воды. А вы калифорнийские
секвойи видали? А Ниагару? А Большой Каньон? Не видали? Вот и молчите. Тоже
мне, нашли природу - Подмосковье...
видишь ли, жду гостя...
Караваев.
переместилась на е4.
вчетверо газета, и вопросительно посмотрел на Владислава Андреевича.
так уж я глуп, как тебе показалось. Показалось, показалось, не возражай! Я
уже достаточно стар, чтобы избавиться от тщеславия и понять, что лучше
выглядеть глупцом, чем быть им на самом деле.
общих чертах, он успокоился: старик все-таки вел честную игру - по крайней
мере, с ним, бывшим подполковником внешней разведки Караваевым.
Глава 11
желать лучшего, но, видимо, сам он здесь никогда не бывал, иначе ни за что
не отправил бы в это гиблое место редакционную ?каравеллу?. Уже на первой
сотне метров после того, как они свернули с асфальта, Юрий понял, что
микроавтобусу здесь делать нечего, а вскоре ему стало ясно, что здесь,
пожалуй, пройдет далеко не каждый грузовик. Процесс вождения автомобиля,
который всегда служил для Юрия источником невинного удовольствия, на этой
дороге автоматически превращался в каторжный труд. Через какое-то время Юрий
почувствовал, что у него ноет все тело, и только тогда заметил, что изо всех
сил напрягает мускулы, словно это могло облегчить микроавтобусу задачу,
которая для него была непосильной. Он попытался расслабиться, но из этого
ничего не вышло: обстановка не располагала к расслаблению.
и Мирона с его затеями, но он сдерживался, физически ощущая ледяные волны
отчуждения, распространяемые сидевшим справа от него Светловым. Журналист
молчал всю дорогу и старательно смотрел в боковое окошко со своей стороны
или, в крайнем случае, прямо перед собой, словно в его глазные мышцы был
вмонтирован стопор, не позволявший ему смотреть налево. Юрий подумал, что в
некотором роде так и есть: стопор имелся, но не в глазных мышцах, а в голове
Димочки Светлова или, если уж быть точным, в том пока не вычисленном наукой
месте, где у человека располагается совесть.
неприятностях, которые могли свалиться на голову Светлова из-за его статьи.
Больше всего мы не любим тех, перед кем виноваты и кому должны. Это
справедливо для всех, просто одни умеют с этим справляться и вести себя как
подобает, а у других - у большинства - это не получается. Видимо, Светлов
как раз и относился к большинству, а может быть, просто не знал, как
выпутаться из неприятного положения, в котором оказался.
чересчур щекотливой, чтобы самому заводить разговор, а сделать вид, что
ничего не произошло, тоже как-то не получалось. Если бы Светлов хотя бы
попытался извиниться, Юрий охотно рассказал бы ему о том, как дико порой
ведут себя люди, впервые попавшие под огонь, и какие сцены разыгрываются
иногда перед открытым люком военно-транспортного самолета, летящего на
двухкилометровой высоте. Далеко не каждому удается с первого раза справиться
с собой, а уж о том, чтобы сохранить ясность мышления в такой ситуации, и
речи быть не может. Юрий постарался бы убедить сидевшего рядом с ним юнца в
том, что непоправимой в этом мире является только смерть, но Светлов молчал
так упорно, словно именно у него были основания сердиться на Юрия.
что, должен перед ним заискивать? Просить у него прощения за то, что он
струсил? Да аллах с ним, на что он мне сдался, этот сопляк? Мое дело -
довезти его до места в целости и сохранности, а его переживания меня не
касаются.
дороги молодое деревце. В какой-то мере это было даже кстати: двигателю
микроавтобуса не мешало дать небольшую передышку. Юрий выбрался из кабины и
подошел к препятствию.
двенадцати - пятнадцати сантиметров, негустая крона лежала на дороге,
растопырив во все стороны завядшие длинные ветви. Юрий заметил, что по этой
кроне совсем недавно кто-то проехал, - кто-то, для кого упавшее на дорогу
дерево не являлось непреодолимым препятствием. Многие ветви были обломаны и
измочалены, кора со ствола была содрана, обнажив белую древесину, а в
твердом грунте под стволом имелось углубление, словно дерево совсем недавно
с большой силой вдавили в поверхность дороги.
микроавтобусе тоже не представлялось возможным. Оставалось только оттащить
ее в сторону. Шов на лопатке немедленно принялся ныть, напоминая о своем
существовании и предупреждая о возможных последствиях. ?Ну, Мирон, - подумал
Юрий. - Погоди, дай только выбраться отсюда, я тебе прочту лекцию о
сравнительных характеристиках микроавтобуса ?фольксваген? и гусеничного
вездехода..."
ствол. ?Плохо будет, если шов разойдется, - подумал он. - Я ведь даже не
знаю, есть ли у меня в аптечке бинт и пластырь..."
Светлова, который, морщась от усилий и упираясь в землю подошвами своих
новеньких фирменных ?рибоков?, молча и упорно, как муравей, тащил осину к
обочине, мертвой хваткой вцепившись в верхушку.
трудновато: машину так швыряло, что существовала реальная возможность
попасть кончиком сигареты себе в глаз. Дверцы ?каравеллы? были распахнуты,
дым ленивыми клубами выплывал наружу, отпугивая комарье. Юрий сидел,
расслабленно слушая шорох листвы, пение каких-то невидимых лесных пичуг и
мерное тиканье остывающего двигателя. Светлов по-прежнему молчал, но в этом
молчании уже не осталось отчужденности. ?Совместная работа сближает и
примиряет, - подумал Юрий. - А может, это только мне так кажется? Принять
желаемое за действительное очень просто, со мной это случалось уже тысячу
раз и, наверное, столько же раз случится в будущем..."
комара, щелчком сбил пепел с сигареты и сказал:
навалом, - продолжал Светлов. - Куда ни глянь, кругом паразиты. Так и
Посняков Андрей
Адамов Григорий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Андреев Николай