Чтение 38–й страницы книги ~Блондинка с подбитым глазом~

- Потому что, если так, то ты слишком поздно подумал об этом. Завтра
я подаю на развод.

Бартслер вздохнул, после чего процедил сквозь стиснутые губы:

- Это развязывает мне руки.

- Совсем нет, - сладко сказала она. - Это только первый раунд.
Господин адвокат подтвердит, что остается еще урегулировать вопрос
имущества.

- Если ты себе воображаешь, - взорвался он, - что выдавишь из меня
хоть один доллар для себя и своего сыночка...

- Хватит, Язон, - резко перебила она. - Можешь сколько угодно терзать
меня, это твоя супружеская привилегия. Но моего сына оставь в покое. Ты не
имеешь на него никаких прав. Я его содержу.

- Ты его содержишь! - фыркнул Бартслер. - Берешь от меня деньги и
даешь ему.

- Тем не менее, это мои деньги, когда я их даю ему.

- И это наверное объясняет, почему он задирает нос и насмешливо
ухмыляется? Он ведет себя так, как будто ничего мне не должен. Даже не
должен уважать меня.

- Я не знала, что он тебе что-то _д_о_л_ж_е_н_, - сказала ледяным
тоном миссис Бартслер. - А что касается уважения, то человек либо его
вызывает, либо нет.

- Уж я сумею научить его уважению! А если он сделал то, что я
предполагаю...

- Что же ты предполагаешь?

- Я предполагаю, что... Подождем его, посмотрим, что он скажет.

В комнату вошел Фрэнк Гленмор. Он отрицательно покачал головой.

- Карла нет? - спросил Бартслер.

- Нет.

- Если вы интересуетесь Карлом, то он вернется поздно, - сообщила
миссис Бартслер. - Насколько я знаю, у него свидание.

- Он взял машину?

- Не беспокойся, Язон, не твою. Он взял мой автомобиль.

- Обнаглевший щенок! - произнес Бартслер. - Хоть бы раз...

- Прекрати! Ты действительно не имеешь на него никаких прав! Это дело
касается исключительно его и меня. Конечно, он немного разочарован, что не
мог пойти на фронт со своими здоровыми друзьями...

- Разочарован, ничего себе! - издевательски рассмеялся Бартслер. - Да
этот трус на голову встал, чтобы случайно не попасть...

- Хватит, Язон!

- ...на пять миль ближе к какому-нибудь фронту, - продолжал Бартслер,
словно не слышал. - Карл при звуке открываемого шампанского и то должен
держаться обеими руками за фрак, чтобы не залезть от страха под стол. Если
бы ему дали в руки карабин...

- Ты просил меня придти, - перебила его миссис Бартслер. - Надеюсь,
не без причины. Потому что, если ты позвал только для того, чтобы унизить
меня в присутствии посторонних людей воображаемыми претензиями в адрес
моего сына, то предупреждаю тебя, Язон, что мое заявление на развод еще не
подано и там могут оказаться все те унижения, которым ты меня сейчас
подвергаешь. Господин адвокат и мисс Стрит засвидетельствуют, что я была
вызвана без всякой иной видимой цели, кроме выслушивания твоих выдумок о
моем сыне.

Бартслер вздохнул.

- Это ни к чему не приведет, - сказал он словно сам себе. И обратился
к супруге: - Ты знаешь миссис Кэннард?

Она нахмурила брови, размышляя.

- Кэннард? Не помню.

- Довольно полная женщина лет шестидесяти, слегка прихрамывает. У нее
чрезмерно провинциальные манеры. Она была у нас двадцать четвертого
вечером. Ты должна помнить тот день, это когда Карл подбил Диане...

- Язон, я уже просила тебя не бросать на Карла необоснованных
подозрений. Карл пальцем не притронулся к той девушке. Ты поставил меня в
очень неудобное положение, принимая слова Дианы за факт, считая, что Карл
способен поднять руку на женщину, а также, что его слово ничего не стоит.
Это именно одна из причин, по которой я не могу больше жить с тобой под
одной крышей. Это самая изысканная форма моральной жестокости, вполне
достаточная...

- ...чтобы тебе было с чем бежать к адвокату и подать в суд на
алименты, - закончил Бартслер.

- Ну, знаешь, Язон! Я не вижу возможности продолжать этот разговор.
Если ты будешь оскорблять Карла, то боюсь, я вынуждена буду покинуть эту
комнату. Но если я могу быть тебе полезной какой-то информацией, связанной
с твоими делами...

- Ты помнишь эту женщину? Ты ее видела?

- Да, теперь, когда ты ее описал, я припоминаю, что я ее видела.

- Где?

- Она ждала, кажется, в холле. Я не присматривалась к ней специально.

- Ты видела, как она ходит?

- Нет.

- А Карл?

- Об этом ты должен спросить Карла.

- Где он?

- Вышел из дома.

- С кем?

- Не знаю какое это имеет значение, - ответила она. - Но, чтобы ты не
думал, что я от тебя что-то скрываю, что может быть важно для твоих дел,
скажу. У него свидание с очень изысканной, хорошо воспитанной молодой
леди. Только тебя вовсе не касается с кем он назначает свидание. У тебя
нет к нему никаких чувств и поэтому не должно быть дела до его интересов.

- Нет никаких чувств! - опять фыркнул Бартслер. - Может я должен
целовать его в лобик перед сном? Я хочу знать, разговаривал ли он с этой
женщиной?

- Я уверена, что нет, Язон. Если эта женщина пришла к тебе, то я
совершенно уверена, что Карл даже не подходил к ней. Ты прекрасно знаешь,
что Карл строго придерживается принципа невмешательства в твои дела, чтобы
не давать тебе ни малейшего повода...

- Знаю, - перебил Бартслер. - Ты старательно вбила это ему в голову.

Она поклонилась, повернулась на каблуках и величественно вышла из
комнаты.

- Я знаю, что наварил себе пива, - гневно взорвался Бартслер, когда
за нею закрылась дверь. - Нечего на меня так смотреть, мистер Мейсон. Я
сам знаю, что дал ей в руки отличное оружие против себя. На суде я окажусь
бездушным монстром, который вызвал ее, чтобы в присутствии посторонних
людей предъявлять необоснованные обвинения и рассказывать фантастические
истории о ее сыне, подставляя ее саму под насмешки и презрение всех
присутствующих и доставляя ей тем самым невыносимые душевные страдания.

- К сожалению, это ни на шаг не продвинуло нас в деле миссис Кэннард,
- заметил Мейсон.

- Нет, продвинуло, - ответил Бартслер. - Я знаю, как это должно было
происходить. Продажа шахты послужила ей предлогом для того, чтобы придти
сюда. Ей нужно было разведать обстановку. Когда она ждала в холле, моя
жена разговорилась с ней, узнала все и сразу же поняла, что появление на
горизонте моего внука нарушает все ее планы. Черт возьми, Фрэнк, узнай все
об этой миссис Кэннард. Напусти на нее детективов, вели следить за ней! Я
должен найти ее, должен узнать, кто и что ей сказал.

- Конечно, Язон, - согласился Гленмор. - Извините, я выйду на
минутку, позвоню в детективное агентство. Поручу им немедленно этим
заняться.

В этот момент раздался звонок телефона. Гленмор подошел к аппарату и
снял трубку.

- Алло, - произнес он. - Прошу подождать. - Он повернулся к Мейсону с
трубкой в протянутой руке. - Это вас, мистер Мейсон. Какой-то клиент.
Говорит, что очень важное дело.

Мейсон взял трубку и услышал голос Пола Дрейка.

- Послушай, Перри, я не хочу, чтобы ты относился к этому, как к
прецеденту. Это всего лишь счастливая случайность. Мы нашли Тарстона и у
него был ее адрес. Наверное, ей просто не пришло в голову, что кто-то
может искать ее через Тарстона. Похоже, они в отличных отношениях, она
дала ему адрес, как только переехала.

- А он знает, почему она переехала? - спросил Мейсон.

- Почему она исчезла, да?

- Да.

- Не знает. Если у тебя есть чем записать, то я продиктую тебе адрес.
Я не хотел бы, чтобы Тарстон предупредил миссис Кэннард о том, что ее
ищут.

- В связи с чем ты, наверное, пригласил его на обед? - спросил
Мейсон.

- Ты угадал, - захихикал Дрейк на другом конце провода.

- Ты вечно думаешь только о своем животе, - простонал Мейсон. - Ну,
слушаю.

- Она живет у сестры, некоей миссис Руффин, Бульвар Киллман,
одиннадцать девяносто один. Это наверное все, Перри. Я бегу, потому что
Тарстон должно быть голоден и наверное ему не терпится. Мы закажем себе
сочные, румяные бифштексы с зеленым салатом, коктейли и торт на десерт. За
твой, естественно, счет. Ням-ням. А как тебе шоколадные батончики?

В трубке раздался щелчок. Мейсон вернулся на место.

- Я думаю, что миссис Кэннард или держала вашего внука у себя или
знала у кого он, - сказал Мейсон Бартслеру. - Конечно, если принять за
факт, что у вас есть внук. Я пришел сюда, чтобы узнать, что скрывается за
этим визитом.

- Мы узнаем, можете быть спокойны, - ответил Бартслер.