прокуратуры товарища Скорика, если не дозвонитесь ко мне, - Джума
продиктовал...
встретились в СИЗО.
сделано.
баллончика очутился в кармане чехла вашей машины, и - самое главное -
майор Агеев, которому вы разбили "Москвич" в ту злополучную среду.
Неужели вы сами не могли прийти к элементарной мысли? - раздраженно
спросил он. - Я говорил вам, что правая передняя дверца не запирается,
замок испорчен.
стоянке, значит тот, кто осведомлен о месте вашей работы, номере машины и,
возможно, что в нее можно беспрепятственно проникнуть. В обоих случаях -
человек знающий вас неплохо.
абсолютно все, о чем вы тогда на шоссе с ним говорили.
Я не страдаю амнезией! - резко сказал Назаркевич.
несущественны для обычной ситуации, - сдержался я. - Наша же с вами
ситуация по понятным вам причинам необычна.
меня обматерил, я уплатил деньги, он отбуксировал меня домой.
через его руки проходит сотни. Вот и все. Может он служит в
радиотехнических войсках. Мало ли сейчас в армии радиоэлектроники! Если
вам так нужен этот Агеев, почему не поищите его через ГАИ?
следствия. Но, насколько мне известно, они искали и через ГАИ. Обнаружили
нескольких Агеевых, но, увы, во-первых, все они гражданские, а во-вторых,
ездят не на "Москвичах": двое на "Жигулях", один на "Ниве", двое на
"Волгах", еще один на иномарке и еще двое на "Волыни".
незарегистрированной машине? Чушь какая-то!
ежели уж совсем точно, прежде всего вам. Далее: машина может быть его
жены, брата, свата, а ездит он по доверенности.
прописки нигде проживать не может.
необходим... Я виделся с вашей женой. Она просила передать, чтоб вы не
волновались, у нее все в порядке. Ее брат договорился с какими-то хорошими
мастерами отремонтировать вашу машину. Что ей передать?
его колкости, вспышки. Мерзкий характер! Я догадывался, как сложно с ним
сослуживцам, друзьям, если таковые имеются, наконец, в быту - домашним,
близким. Моя же временная роль в его судьбе предписывала терпение...
хотелось узнать, что выяснил Скорик о бериллиевой бронзе с авиаремонтного
завода; но было уже около четырех, а в пять обещал прийти мастер из
телеателье, которого я ждал всю минувшую неделю...
тренировку. Наскоро пообедав, я уселся за письменный стол, раскрыл блокнот
с записями по делу Назаркевича. Хотелось подвести предварительный итог и
подумать, как быть дальше. Ничего не переоценивая, я все же пришел к
убеждению, что пробил в доказательствах Скорика ощутимые дыры: эпизод с
каскеткой, в которой водителя "Жигулей" видел в Богдановске Омелян, обрел
уже два толкования, как и отпечатки пальцев Кубраковой, обнаруженные на
докладной Назаркевича, изъятой из "бардачка" его машины; что же касается
результатов криминалистической экспертизы одежды Назаркевича и Кубраковой,
то теперь эта улика выпадала. Скорик не посмеет отправлять дело в суд: с
такими прорехами его завернут на доследование еще в распорядительном
заседании. Как я догадывался, всю надежду Скорик отныне возлагал на
выплывшего поляка Тадеуша Бронича, на Ставицкого с авиаремонтного.
Поликаувиль и Назаркевича Скорик встроил в центр этой связки. И я пожалел,
что не выспросил у Назаркевича, знает ли он что-нибудь о бериллиевой
бронзе, о Ставицком. Мой разговор с ним два часа назад вроде ничего не
дал. Но все же... привел меня к несложному умозаключению, что колпачок от
газового баллончика подкинуть в машину Назаркевича мог только свой,
знавший точно, где это можно сделать и - не менее важно, - когда это нужно
сделать...
явился мастер из телеателье.
изрек:
он стал что-то откручивать, выпаивать.
оборонку ишачат, декодеры и кое-что еще для каких-то систем. Если найдете
блат - будете с декодером, правда с некондиционным. Их военка обрабатывает
и на ширпотреб гонит. А если хотите кондиционный, ищите дырку к
оборонщикам.
завтра ждите меня около четырех...
возникшая мысль, путаясь, сбиваясь, продиралась к своему логическому
исходу. Наконец, додумав все до конца, я взял телефонный справочник, нашел
нужный телефон. Сейчас я должен буду нарушить закон: говоря служебным
языком, заняться следственными действиями, что мне, адвокату, запрещено.
Но соблазн был очень велик, свидетелей не было. И я позвонил.
спросил я.
рука, сжимавшая трубку, я ждал, когда женщина на другом конце ответит: "У
нас такого нет". Но она поинтересовалась:
первую попавшуюся ложь, но, как потом понял, удачно подсказанную самой
ситуацией.
лежавшую на аппарате, и почувствовал, как ослабли мышцы лица - и рот
растянула улыбка: вот вы где, майор Агеев - самый нужный мне сейчас
человек; пообещавший на пустынном шоссе Назаркевичу декодер!.. И тут
словно кто-то одернул меня: "А если он скажет, что ничего подобного не
было и никакого Назаркевича он не знает? Разве это по какой-либо причине
исключено?.."
произошло 30-го июня около одиннадцати утра; значит человек,
интересовавшийся бериллиевой бронзой, появился у бюро пропусков между
десятью и одиннадцатью. Корешки пропусков за этот день лежали перед
Джумой, сидевшим обок стола в кабинете Ставицкого. Завод принадлежал
военному округу, порядок с пропусками был идеальный: фамилия, имя,
отчество, серия и номер паспорта или офицерского удостоверения личности,
место работы (для гражданских) и номера частей военнослужащих. До
двенадцати часов (Агрба брал с запасом) было выписано пятнадцать
пропусков: 6 офицерам воинских частей, 2 - мужчинам из