охоту в Арканзас. Он вместе с несколькими друзьями разбил свой лагерь на
Озарских холмах, это округ Изард. Обычно они туда приезжали два-три раза
в год, во время охотничьего сезона. Утром они все разошлись по лесам, а
вернувшись в охотничий домик, обнаружили, что Лэмма нет. Его искали две
недели и нашли в овраге, полузасыпанным листьями. Он был убит одиночным
выстрелом в голову - это все, что они знают. Они сочли это за
самоубийство, и ни у кого просто не возникло никаких причин потребовать
назначить расследование.
часть черепа, выходного отверстия нет - снесена половина лица.
Самоубийство исключается.
это весьма сомнительно. Нашли его довольно далеко от лагеря, в районе,
который редко посещается охотниками. Друзья его утверждают, что не
видели и не слышали никаких других охотников в то утро, когда он пропал.
Я разговаривал с шерифом, теперь уже бывшим, он убежден, что это было
убийство. Он считает, есть все основания утверждать, что тело было
забросано листьями совершенно сознательно.
возрасте тридцати четырех лет. Выстрелил себе в правый висок из
?смит-и-вессона? калибра 0,357. Оставил длинное прощальное письмо, в
котором выражал надежду, что бывшая жена простит его, и тому подобное.
Попрощался с детьми и матерью. Все очень трогательно.
печатал все. В кабинете у него стояла ?IBM-Селектрик?, письмо напечатано
на ней. А почерк у него был отвратительный.
откуда оно у него взялось. Не зарегистрированное, без серийного номера.
Один из его друзей говорил, что Микел якобы как-то сказал, что обзавелся
револьвером для защиты. По-видимому, добавил его друг, тот находился
тогда в эмоционально неуравновешенном состоянии.
Поднес руки ко рту, подышал на них, согревая.
ничего не понимая в оружии, пошел бы и добыл себе пистолет, без всякой
регистрации и даже без серийного номера. Если такому человеку, как он,
требуется оружие, то чего проще: пойти в оружейную лавку, подписать
какие-то там бумаги и стать владельцем новенькой блестящей вещицы. Его
же пушке было по крайней мере лет десять, а номер уничтожен
профессионалом.
год как в разводе, она переехала в Балтимор.
воротник лед. Мелкий снег усилился, на тротуаре он уже не таял. С дула
пушки начали свисать крошечные сосульки. Движение по набережной
замедлилось: колеса пробуксовывали, машины заносило.
вопрос Митч, глядя на уползающую в темноту реку.
юристов. Не очень-то это хороший показатель.
утверждает, что и в деле с ними не на все вопросы получены ответы.
стал изучать взглядом высокие здания кварталах в трех от парка. Он уже
замерз, но уходить не спешил. Ломакс краем глаза следил за ним.
что знаете вы, и мне кажется, что вы знаете гораздо больше того, что
говорите. Но ведь мы же стоим здесь, в этой мерзости, потому, что не
хотим, чтобы нас видели. Мы не можем говорить по телефону. Не можем
встретиться у вас в кабинете. А теперь вы не хотите встречаться и у меня
в офисе. Вы уверены, что за вами постоянно следят. Вы говорите мне,
чтобы я был осторожнее, берег свою задницу, так как и за мной тоже могут
следить, кто бы они там ни были. В вашей фирме пять юристов погибли при
весьма подозрительных обстоятельствах, а вы ведете себя так, как будто
следующий в очереди - вы. Да, я бы все же сказал, что у ваг; проблемы.
Серьезные проблемы.
тротуаре. Хрюкнув что-то, он поднялся, подобрал свою коробку и одеяло и
заковылял по направлению к центру. Ломакс насторожился и проследил за
ним встревоженным взглядом.
вашу игру. Я понимаю это. Но все мои инстинкты подсказывают мне, что вы
в беде. Думаю, вам нужен друг, кто-нибудь, кому бы вы могли доверять.
Если у вас будет нужда, я смог бы быть вам полезным. Не знаю, от кого мы
скрываемся, но уверен, что это опасные люди.
будто Ломаксу пора уже было уйти и оставить его здесь одного
поразмышлять под дождем и снегом.
помочь его младшему брату.
сигарету и носком своего щегольского ботинка стал ковырять лед.
действовать и не остановятся ни перед чем.
Глава 16
отреставрированных заново двухэтажных зданиях были открыты небольшие
бары, закусочные, сувенирные лавки и несколько неплохих ресторанов.
Перекресток был известен под названием Овертон-сквер, он являлся
средоточием ночной жизни Мемфиса. Театр и книжный магазин привносили
сюда дыхание высокой культуры. По центру Мэдисон-стрит тянулась
неширокая полоса деревьев. В конце недели здесь шумели студенты и моряки
с кораблей ВМС, однако вечерами в будни здесь было тихо, рестораны хотя
и полны, но не забиты до предела. ?Полетта?, изысканный французский
ресторанчик, помещавшийся в сверкающем свежей штукатуркой здании,
пользовался популярностью благодаря объемистой карте вин, оригинальным
десертам и проникновенному голосу мужчины, сидевшего за ?Стейнвеем?.
Столь желанный достаток принес с собой и коллекцию кредитных карточек, и
супруги Макдир уже привыкли пользоваться своими, посещая по вечерам
лучшие рестораны города. ?Полетта? на данный момент времени оставался
излюбленным местом.
посматривал на входную дверь. Он пришел чуть раньше, как и собирался.
Три часа назад он позвонил ей и спросил, успеет ли она к семи. Она
захотела узнать, в чем дело, и он обещал ей объяснить это позже. С того
дня на Кайманах он знал, что кто-то следует за ним по пятам, кто-то
следит за ним, слушает его. На протяжении последнего месяца по телефону
он разговаривал очень осторожно, несколько раз он ловил себя на том, что
неотрывно смотрит в зеркало заднего вида и даже дома говорит, выбирая
слова.
повела головой. Они встретились у самого бара, Митч коснулся щекой ее
лица. Эбби сняла пальто, и они проследовали за метрдотелем к небольшому
столику. Такие же столики вокруг были полны народа, слышно было каждое
сказанное слово. Митч посмотрел по сторонам, но других свободных мест не
оказалось. Отпустив метрдотеля, он уселся напротив жены.