комнате пару часов назад?
где сейчас стоит Барбара, и портфель - тот самый - и пачку забрызганных
кровью банкнотов. Я.., э-э-э.., запихнул в карман банкноты прямо перед
появлением Хедли. Я напрасно утруждал себя. Как стало ясно из вопросов,
которыми Хедли забросал Фей, словно подозревал ее в чем-то, он с самого
начала знал о портфеле.
рубильник на распределительном щите в коридоре. Кто-то - или что-то -
ворвался в комнату...
ваша терминология!
портфелем. Мы ничего не видели. Минуту спустя я подобрал портфель в
коридоре. В нем были только три пачки банкнотов и какая-то пыль. Хедли
забрал с собой все - в том числе и спрятанные мной банкноты, - когда уехал
вместе с Фей в.., карете "Скорой помощи". - Майлс заскрежетал зубами. - Я
упомянул обо всем этом, - продолжал он, - потому, что мне хотелось бы
увидеть - после многочисленных намеков на ее злодеяния, - как с нее будет
снято хотя бы одно обвинение. Не знаю, чем вы руководствовались, доктор
Фелл, но вы попросили меня связаться с Барбарой Морелл. Что я и сделал, и
результат оказался потрясающим.
Он избегал встречаться глазами с Майлсом.
со всеми местными мужчинами, были написаны Гарри Бруком? А потом, когда это
не произвело никакого впечатления, он, решив сыграть на суевериях местных
жителей, заплатил юному Фреснаку, чтобы тот расковырял себе шею и начал
рассказывать всякую чушь о вампирах? Знаете ли вы об этом?
письмо, написанное Гарри Бруком вдень убийства. Оно было адресовано брату
Барбары, который, - поспешил добавить Майлс, - не имеет ко всему этому
никакого отношения. Если у вас остаются какие-нибудь сомнения...
показалось Майлсу, Барбара протянула письмо доктору Феллу. Тот взял его,
поправил очки и не спеша прочел от начала до конца. Помрачнев еще больше, он
положил письмо на колено поверх рукописи и фотографии.
женщину подобным образом! Но оставим в стороне этические принципы Гарри,
поскольку никого не трогают страдания Фей. Главное в том, что вся ситуация
оказалась подстроенной Гарри Бруком...
выстрел.
считаете же вы, что Пьер Фреснак и нелепое обвинение в вампиризме...
и поддельных укусах на его шее. Они только уводят нас от главного. Не играют
никакой роли. Но...
медленно покачал головой и посмотрел Майлсу прямо в глаза.
содержащих обвинения в адрес Фей, в которые он сам не верил. Какая ирония!
Какая трагедия! Потому что, хотя Гарри Брук этого не знал, - представить
себе не мог, не поверил бы, если бы ему кто-нибудь рассказал, - все
обвинения были тем не менее совершенно справедливыми.
руку на руку Майлса. Майлсу показалось, что доктор Фелл и Барбара понимающе
переглянулись. Но ему требовалось время, чтобы усвоить смысл сказанного.
выговаривая каждое слово, - объяснение многих загадок в этой истории. Фей
Ситон не могла не иметь любовных связей с мужчинами. Я хочу проявить
деликатность в этом вопросе и просто отсылаю вас к психологам. Но речь идет
о психическом заболевании, которым она страдала с юности. Она не виновата: с
таким же основанием ее можно винить в болезни сердца, развившейся вследствие
этого. Подобные заболевания - таких женщин не так уж много, но они время от
времени появляются во врачебных кабинетах - не всегда приводят к
трагическому финалу. Но психика Фей Ситон (вы понимаете?) вступала в
противоречие с этим изъяном. Ее внешнее пуританство, ее утонченность,
хрупкость, изысканные манеры не были притворством. Они соответствовали ее
подлинной сути. Случайные связи с незнакомыми мужчинами были и остаются для
нее пыткой.
твердо решила преодолеть этот порок. Она должна была, должна была, должна
была это сделать! Ее поведение в Шартре было безупречным. А потом...
объяснялась.., ну, обратитесь к своей памяти! Это ее свойство всегда было с
ней. Оно мучило ее. Оно окутывало ее, словно облако. Оно не оставляло людей
равнодушными, оно тревожило их, хотя люди и не понимали, что с ними
происходит, - и так было везде, где она появлялась. Это ее свойство
оказывало влияние почти на всех мужчин. Это ее свойство бросалось в глаза
почти всем женщинам, вызывая у них злобное негодование. Вспомните Джорджину
Брук! Вспомните Марион Хэммонд! Вспомните... - Доктор Фелл прервал сам себя
и взглянул на Барбару. - Вы ведь, по-моему, совсем недавно встретились с
ней, мадам?
могу я что-то сказать? Разумеется, нет. Я...
ирония, и скрывающаяся за отрешенностью горечь, заставляли почувствовать
присутствие живой, двигавшейся по комнате Фей с такой же силой, как и
брошенная на комод сумочка, или упавшее удостоверение личности, или черный
берет на кровати.
доброжелательная, которая, испытывая подлинное или притворное
замешательство, участвует во всех этих событиях. - Доктор Фелл возвысил свой
и без того громкий голос. - Было совершено два преступления. Оба они
являются делом рук одного и того же человека...
совершено второпях и, несмотря на это, стало чудом. Второе же было тщательно
спланировано и подготовлено и впустило в нашу жизнь темные, потусторонние
силы! Могу я продолжать?
Глава 19
рукопись, и фотография, и книга, с рассеянным видом набивал пенковую трубку,
устремив сонный взгляд на угол потолка.
вспомнить, что произошло в тот роковой день двенадцатого августа, когда был
убит Говард Брук.
фразами описать дом, называемый Боргаром, извивающуюся реку, башню Генриха
Четвертого, виднеющуюся над деревьями, и жаркий грозовой день, когда дождь
никак не мог начаться. Собственно говоря, он это сделал. - Доктор Фелл
постучал по рукописи. - Но я хочу, чтобы вы представили себе маленькую
группу людей, живущих в Боргаре.
или убедила себя в этом - жестокого, бессердечного человека, единственными
достоинствами которого были молодость и внешняя привлекательность. Помните
рассказ Гарри о том, как он сделал предложение Фей в первый раз, а она ему
отказала?
было!
дело в том, что эта сцена вполне могла бы иметь место, и тогда все произошло
бы именно так, как описывал Гарри. В глубине души Фей Ситон должна была
понимать, что, при всех ее благих намерениях, ей нельзя ни с кем вступать в
брак, поскольку через какие-нибудь три месяца он закончится катастрофой
из-за.., ладно, оставим эту тему.
это проклятие. На этот раз она действительно влюблена - душой и телом, - и
все закончится хорошо. В конце концов, после ее приезда во Францию в
качестве секретарши Говарда Брука никто не посмел бы сказать о ней ни одного
Максимов Альберт
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Фазиль Искандер
Прозоров Александр