Чтение 38–й страницы книги ~Майор "Вихрь" (1944-1945)~

передавать нашим.
_Я_. Хорошо. Завтра вы увидите эти материалы. Я могу сообщить радистам,
что вы дали принципиальное согласие?
_Она_. Сначала дайте мне просмотреть материалы и объясните, какую цель
они преследуют.
_Я_. Хорошо. Завтра утром я вызываю вас на очередной допрос.
_Она_. До свидания.
_Я_. Спокойной ночи".

Назавтра Берг проинформировал шефа гестапо, что русская радистка
приняла его предложения, и сразу же связался с оперативным отделом штаба
армейской группировки "Висла" с просьбой подготовить серию серьезных
дезинформации стратегического значения.

ИСТИННАЯ ПРИЧИНА

17 октября 1939 года сотрудник английского посольства в Осло достал
корреспонденцию из большого синего почтового ящика, укрепленного на стене
возле ворот. Разбирая корреспонденцию, он обратил внимание на белый
самодельный конверт. Адрес был отстукан по-немецки. Имени отправителя,
почтового штемпеля, марки или сургучной печати не было. Сотрудник
посольства вскрыл конверт. Так как немецкого языка он не знал, то
ограничился просмотром нескольких страниц, испещренных цифрами, чертежами
и короткими аннотациями к ним. Сотрудник посольства отправился к
военно-морскому атташе Великобритании контр-адмиралу Гектору Бойзу. Тот
вызвал своего переводчика, и они вдвоем засели за изучение документа. А
когда документ был переведен, на аэродром ринулся звероподобный
"роллс-ройс" под посольским штандартом. А на аэродроме с запущенными
моторами уже стоял специальный самолет. Вечером этого же дня документ был
вручен шефу английской разведки. На следующий день изучение документа из
Осло было поручено советнику Черчилля по военной технике, профессору
Абердинского университета в области баллистики и астрономии сэру
Реджинальду Виктору Джонсу. Впоследствии к изучению этого документа
подключился профессор сэр Артур У. М. Эллис.
Документ сообщал, что в Пенемюнде, на берегу Балтийского моря,
организован центр третьего рейха по созданию "V. z. . v." - "оружия
возмездия особого назначения". Из документа явствовало, что под
руководством двадцатисемилетнего ученого Вернера фон Брауна здесь, в
Пенемюнде, проводятся сверхсекретные работы по созданию ракетных снарядов
и баллистических ракет.
Документ из Осло был поразителен с точки зрения проникновения в святая
святых рейха. Однако сведения, полученные из одного источника, не могут
считаться сведениями это может быть гениальное сумасшествие,
дезинформация, домысел. Начинать немедленное действо хорошо в любви или в
искусстве. В политике и разведке это может принести только вред. У
разведчика, как и у политика, есть только один надежный союзник - время.
Через год после получения документа из Осло в Лондон пришло донесение
от группы польского Сопротивления во главе с инженером Антони Кацьяном: на
острове Узедом в районе Пенемюнде действительно работает секретная база
Вернера фон Брауна, занимающаяся проблемой ракетной техники "особого
назначения".
В 1943 году данные из Польши были уточнены французской подпольной
группой.
Более того, через французские и польские источники стало известно, что
в 1944 году гитлеровцы намерены запустить на Англию более пяти тысяч ракет
со смертоносным грузом. Французские, бельгийские, голландские патриоты, а
также группы английской разведки обнаружили сто тридцать восемь стартовых
площадок на северном побережье Франции и Голландии.
Военная разведка Великобритании получила данные аэрофотосъемки района
Пенемюнде: на взлетных бетонных дорожках стояли самолеты с поразительно
короткими крыльями, казавшиеся сверху похожими на пчел в нескольких
местах просматривались тени от вертикально установленных ракет громадного
размера.
Теперь двух мнений быть не могло: Пенемюнде не был хитрым ходом,
дьявольской игрой "Завлечения", устроенной гестапо или Канарисом. Это был
сверхсекретный военный центр.
18 августа 1943 года на Пенемюнде был совершен внезапный налет. Остров
бомбило шестьсот "летающих крепостей". На объект Вернера фон Брауна было
сброшено полтора миллиона килограммов бомб. Была уничтожена половина всех
лабораторий, разрушены кислородный завод и электростанция городок для
инженеров превратился в пепел.
19 августа в Пенемюнде прибыл Эрнст Кальтенбруннер с новым штатом
эсэсовской охраны. Гиммлер предоставил осенью 1943 года Вернеру фон Брауну
полигон Хайдлагер для испытания сверхмощных ракет V-2. Хайдлагер
размещался на территории польского генерал-губернаторства, к северу от
Кракова, в междуречье Вислы, Вислока и Вислоки.

Именно это и послужило истинной причиной полета в Краков Штирлица.
Осмотр памятников старины был только поводом для Максима Максимовича
Исаева. Чтобы получить эту командировку, ему потребовалось девять месяцев.
Он и раньше слыл любителем изящных искусств, а для того чтобы лично ему,
Штирлицу, поручили выполнение этого задания, пришлось несколько раз
поговорить о французском ренессансе в присутствии Вальтера Шелленберга,
шефа разведки СД, и в приемной у Кальтенбруннера. Разведка - сгусток
памяти. Эти его беседы вспомнились тем, кому Гиммлер дал задание выяснить,
что следует вывезти из Кракова, Праги и Братиславы. И выбор кандидата был
определен: Штирлиц.

ТАНГО СО СЛЕЗОЙ

О, горькая тишина ночных ресторанов, обреченная нежность одинокой
грусти, когда тушат на столиках свечи замотанные официантки и пьяный
пианист тихонько наигрывает твои самые любимые песенки, а женщина за
соседним столом кажется тебе самой красивой и единственно тебя понимающей!
О, это ожидание рассвета, когда в открытые окна тихонько прокрадывается,
словно наемный убийца, серый, зыбкий, тревожный утренний свет. Где все
несчастья, где война, окопы, вздувшиеся серые трупы, когда ты пьешь
смирновскую водку из синих рюмок, а на коленях у тебя хрустит белая
салфетка?! А та быстрая и отчаянная дружба, которая завязывается здесь, а
те песни, которые ты орешь вместе со всеми, и тебе кажется, что никогда и
нигде еще лучше не пели, чем сейчас... А то легкое счастье, когда ты
возвращаешься к себе домой и глядишь на утреннее, первое, бело-синее
солнце и на желтую полоску рассвета!
Но это все потом, а сейчас надо сидеть и замирать, и холодеть, и
радоваться, и плакать, слушая, как пани Анна стоит на сцене в свете двух
прожекторов и поет о варшавском Старом городе, где тихие улочки, дымные
рассветы, где влюбленные похожи на пластилиновые фигурки в игрушечной
декорации средневекового замка и где только крик - отчаянный, одинокий
крик переносит вас в сегодняшнюю ночь. Но кого же зовут, на кого надеются
те, кто кричит в ночи? Им не на что надеяться, им совсем не на что
надеяться, им можно надеяться разве что на сонное бормотание Вислы и на
то, что вокруг сейчас ночь, которая всегда с влюбленными.
В кабаре было человек тридцать: спекулянты, несколько офицеров
люфтваффе с компанией пьяных молоденьких проституток в школьной форме,
сделанной нарочито вульгарно: юбчонки выше колен, вырезы на шее до
поддыха, а талии перетянуты широкими кушаками, чтобы подпирать посильнее
неоформившуюся еще грудь.
Седой и Степан вошли в кабаре первыми. Они сели у самого входа, за
первый же свободный столик: здесь было темно, а Степан очень волновался, и
лицо у него было землистое, а глаза лихорадочно горели, и зрачки были
громадные, Седой - тот улыбчиво оглядел зал, сел нога на ногу, небрежно,
как завсегдатай, щелкнул пальцами, не глядя на официантку, принял у нее из
рук карточку и рассеянно прикурил - палец не дрогнул.
Следом за ними вошел Вихрь. Под руку он вел Крысю. Он справедливо
решил, что на эту операцию надо идти с женщиной - только тогда будет
оправдано желание сидеть до последнего, пока в кабаре никого не останется.
Аппель долго целовал Крысю в машине, перед тем как она с Вихрем вошла в
кабаре.
- Мотор выключите, - сказал Вихрь, - мы там будем долго.
- Может, мне пока что уехать?
- Не надо. Всякое может случиться. Ночью, как только Крыся выйдет,
сразу заводите: через несколько минут подойдем мы.
Крыся обращала на себя внимание. Она была хороша и не затаскана, как
все женщины, собиравшиеся здесь. Вихрь шел с ней через зал к перегородке,
за которой сидел хозяин. Вихрь был одет в скромный костюм, может быть,
даже чересчур скромный, если бы только в петлице левого лацкана не было
маленького значка члена немецкой национал-социалистской рабочей партии.
Волосы его были зализаны бриолином. Очки старили - они были с толстой
коричневой роговой оправой, которая закрывала чуть не четверть лица.
Хозяин - в петлице пиджака значок с портретом фюрера - провел его за
маленький столик возле сцены.
- Здесь слишком шумно, - сказал Вихрь по-польски. - У меня лопнут
перепонки.
- Может быть, фрау любит громкий джаз? - улыбнулся хозяин.
- Это не фрау, - жестко ответил Вихрь, - это пани.